перснями он да прынашшалкивал,
А из ус<т> таки реци да выговарывал:
«А кому была служопка надмечёна,
А Мекитушки служопка-ли да назначона:
Уш ты ой еси, и Мекитушка сын Игнатьевиць!
145. Сослужи мне-ка служопку да великую, —
Уш съезди-ко, Мекитушка, на Буян-остроф,
Поимай-ко-се, Мекитушка дикого епрёнышка,
Прывези-ко-се ко мне-ка да на шырокой двор!»
А Мекитушки реци да не влюбилисе,
150. Не влюбилисе Мекитушки, не пондравились.
Да скакал-то Мекитушка на резвы ноги,
Князю Владимеру-ли да целом не бьёт,
Выходил из-за стола из-за окольнёго,
Отпирал он-то двери да с пе́ты на пету,
155. И запирал то он двери да скрепка-накрепко:
И на столах у их напитоцьки поплёскалисе.
Выходил-то Мекитушка на шырокой двор,
А садилсэ-то Мекитушка на добра коня,
А поехал-то по городу по Киёву.
160. Ишше едёт-то Мекитушка не навеселе,
А повесил буйну голову со могуцих плець.
Приежжаёт он к сибе да на шырокой двор,
Соходил-то Мекитушка со добра коня.
Заходил-то Мекитушка во светлу грыню.
165. Говорыла-то ему да молода жона,
А по имени-ли Настасья да Лиходеёвна;
Приежжают-то с пиру да пьяны-весёлы;
Уш ты що же ты, Мекитушка, закручинилсэ
И закручинилсэ Микитушка, запечалилсэ,
170. А повесил буйну голову со могуцих плець?..» —
«Уш ты ой еси, Настасья да Лиходеёвна!
А накинута на миня служба-ли да цежолая,
А цежолая служопка-ли да великая;
Ишше етой служопки не сослужыть будёт:
175. Посылают-то миня да на Буян-остроф
А за тем же за диким да за епрёнышком,
Поимать-привести ко князю ко Владимеру».
Говорыла ему да молода жона.
А по имени и Настасья да Лиходеёвна:
180. «Помолись-ко ты Богу да фсе[255] ложысь-ко спать,
А ставай поутру рано-ранешынько;
А срежай-ко-се в дорожечку да во дальнюю,
А во дальнюю дорожечку, во печальнюю!..»
А ложылса-то Мекитушка на тёмну ноценьку.
185. А ставал он поутру-ли да ранешынько,
А пошол-то Мекитушка на конушын двор;
А седлал он, уздал да коня доброго,
А седлал он коня да подорожного;
А застегивал дванаццать да крепких потпругоф,
190. А тренаццата потпруженька — черес хребётну кость;
А роспрошшалса он с Настасьей да Лиходеёвной.
Говорыла-то ему да молода жона,
А по имени и Настасья да Лиходеёвна:
«Ты возьми-ко-се, Мекитушка, с собой ско́куна,
195. А за скокуном возьми ты веть рёвуна,
А за рёвуном возьми суцьку-ли — да наслежьницю,
А возьми-ко-се с собой арканьцик шолковой!»
А веть взял-то Мекитушка с собой ско́куна,
Ишше взял-то с собой Мекитушка рёвуна,
200. А за рёвуно(м) взял суцьку-наслежницю,
Ишше взял он с собой арканьцик шолковой,
И роспрошшалсэ он с Настасьей да Лиходеёвной.
Говорыла тут ему да молода жона,
А по имени и Настасья да Лиходеёвна;
205. И говорыт-то ему, крепко наказыват,
А наказыват она ему, наговарыват:
«Уш ты ой еси, и Мекитушка сын Егнатьевиц!
И заедёш ты, Мекшушка, на Буян-остроф;
А спусти-ко-се фперёт да ты веть ско́куна, —
210. А наскацёт-то веть дикого да епрёнышка;
А за скокуном ты спусти веть рёвуна,
А за рёвуном спусти, спусти суцьку-наслежницю;
Ишше сам-де з-за суцькой да подвигайсе-тко,
Ишше сам-де из-за дубику-ли да подкрадывайсе,
215. А накинывай на его арканицик шолковой!..»
А поехал-то Мекитушка на Буян-остроф.
А не видели поески да богатырьскою;
Только видели: и ф чистом поле курева стоит,
Курева где стоит, да дым столбом валит.
220. А заехал-то Мекитушка на Буян-остроф;
Да спустил он, Мекитушка, веть скокуна,
А за скокуном спустил он веть рёвуна,
А за рёвуном спустил суцьку-наслежьницю;
Ишше сам из-за дубику-ли да поткрадываицьсе,
225. А накинывал арканьцик он веть шолковой
На того же фсе на дикого на епрёнышка.
Ишше зацял тут епрёнышок поскакивать,
Ишше зацял тут епрёнышок подерьгивать, —
Ускакалса тут веть дикой епрёнышок,
230. А везал-то Мекитушка ко стременам.
А поехал-то Мекитушка ко князю ко Владимеру,
Он ехал-то дорожецьку-ли да фсё дальнюю.
Ишше в это-то времё да фсё веть в те чесы
А срежалсэ Личя да сын Лазурьевиць
235. А настрету-то и Мекитушки да Егнатьевичу.
Ишше сам он на (так) сибе да прыроздумывал,
Прыроздумывал Лиця да прырозгадывал:
«Ишше стрецицьсе Мекитушка во чистом поле,
Попрошу у ево збруи богатырьскою
240. И того же копья да брусоминьского,
Ишше той веть палоцьки-ли да буёвою,
А той веть сабельки и веть вострою;
А скажу-то Мекитушки таково слово:
“Уш ты ой еси, Мекитушка сын Игнатьевиц!
245. Уш дай-ко мне збруюшки богатырьскою:
И наступила во цистом поле Орда, сила неверная!”
Ишше дас он мне-ка збруюшки богатырьскою;
А убью-то Мекитушку во чистом поле —
Отберу я у его дикого-ли да епрёнышка!..»
250. Ишше выехал Лиця да на высок балхон,
А смотрел он, гледел ф трубочку-ли подзорную,
А гледел он, смотрел на фсе цетыре дальния стороны, —
А увидял-то Мекитушку во чистом поле.
А поехал-то настрету да он к Мекитушки,
255. Ишше стретилсэ Мекитушки, поздоровалсэ:
«Уш ты здрастуй-ко, Мекитушка сын Игнатьевиць!»
Говорыл-то Лиця да таково слово:
«Уш ты ой еси, и Мекитушка сын Егнатьевиць!
Уш дай-ко мне-ка збруюшки богатырьскою».
260. Отвецял-то Мекитушка таково слово:
«И во цистом поле збруюшка-ли — да не ссу́душка!»
А поехал-то Мекитушка на шырокой двор
Ко тому же ко князю да ко Владимеру.
Приежжаёт-то ко князю да ко Владимеру
265. И заежжаёт-то к ему да на шырокой двор;
Да соходил-то Мекитушка со добра коня,
А привязывал коня да коня доброго;
А пошол-то ко князю да ко Владимеру,
А пошол он ко князю да во светлу́ грыню.
270. И выходил-то Владимер да на шырокой двор
А смотреть-то дикого-ли да епрёнышка;
Приказал-то Олёшеньки-ли да Поповичю,
Приказал отвезать да он от стременоф.
А отвязывал Олёшенька
