— Слушай, а скольких вы с Карилом планируете детей?
— Карил хочет двух-трех, но это вряд ли. Я уверена, будет лишь одна девочка, — сказала Фандора.
— Почему же? Ты не хочешь больше одного?
— Не в моем желании дело, — продолжала дриада. — Просто… можно назвать это семейным наблюдением. Насколько я знаю своих предков, по женской линии всегда рождался только один ребенок, и только девочка. Моя бабушка, например, очень хотела еще одного, но забеременеть второй раз так и не смогла. Помню, она рассказывала мне об одном случае… на ее памяти такого больше не случалось: ее прабабушка тоже хотела второго ребенка, но как и ее предшественницы, не получала желаемое. Однако произошел несчастный случай, ее дочь погибла в пожаре. Она долго грустила, и к боли потери добавлялось понимание, что других детей у нее уже не будет… но вскоре после этого она смогла забеременеть снова.
— Ничего себе, похоже на какое-то родовое проклятие, — присвистнула я.
— Вряд ли. И я, и другие мои предки неоднократно проходили магическое обследование у магов разной квалификации, но ни один из них ничего не нашел. Странность и все тут.
Через несколько минут я снова осталась одна, поэтому допросы, к счастью, закончились. Захотелось развеяться и подышать свежим воздухом. Я вышла в весенний сад, где оперлась на стенку небольшой беседки.
— Добрый вечер, Алиса, — проговорил приятный мужской голос… А он здесь откуда взялся? — Почему такая очаровательная дама скучает в одиночестве?
Нарос зашел в беседку и встал рядом. Несмотря на огромное желание уйти, я осталась на месте.
— Что вам нужно? — равнодушно спросила я.
— Только вашего общества, — сказал мужчина. — Неужели это слишком много? Впрочем, со своим именем вы передумали! Кто знает, может мне и сейчас повезет.
— Не думаю, — ответила я. Мое желание оставаться здесь мгновенно испарилось, но что-то будто приковывало меня к этому чудаку.
— Почему же? Мы, если подумать, очень похожи. И вы, и я любим ночь со всеми ее чарами, загадками и тенями, которые у большинства людей освобождают страхи. Но с нас они только срывают маски, позволяя заполонить мысли тем, чему мешает дневной свет. Я прав?
Я не ответила, просто устремила взгляд в ночное небо: звезды сияли слабеньким светом, посреди черного полотна прорезался серп молодого месяца.
— Иногда я думаю: зачем вообще нужен свет? Загнать нас в норы, чтобы мы не показывались на земле? А как было бы прекрасно, продолжайся ночь вечно. Но это невозможно… пока тени не заполонят землю. Вы согласны со мной? — спросил Нарос, украсив лицо улыбкой плейбоя.
— Нет, — отрезала я. — День и ночь — две равноправные силы. У каждой свои права и обязанности, у каждой свое строго отведенное время. Ни одна не имеет права на преимущество, иначе равновесие будет нарушено. А если нарушается равновесие…
— …То разрушается вселенная, — закончил Нарос. Я заинтересованно прищурила глаза, но услышала сзади шаги — к беседке шел Ларгус. Я снова перевела взгляд на своего собеседника, но его там уже не было!
— Пойдем, Алиса, а то пропустишь самое интересное! — позвал Ларгус. — С минуты на минуту Фандора будет бросать букет!
Ха-ха-ха. Прозвучало как издевательство. Я в свое время переловила на свадьбах столько букетов, что, по логике, у меня уже должен был быть гарем! И, тем не менее, я — одинокая студентка: без здравого смысла, зато с парнем, который, несмотря на все старания, воспринимается только как друг.
Но чтобы не казаться белой вороной, я присоединилась к толпе девушек, которые уже стали в позы баскетболистов, ждущих подачу. Вот букет взлетел вверх, несколько девушек попытались схватить его в прыжке, но промахнулись…
Я же говорила, что это глупо! Букет сам упал прямо мне в руки, в связи с чем остальные девушки посмотрели на меня, как кот на сало. Господи, нашли, из-за чего переживать! Неужели они сами не видят, что половина из них и так пришла сюда с кавалерами, поэтому их семейная жизнь практически устроена, чего не скажешь обо мне. Да у восьмидесятилетней бабульки больше шансов выйти замуж, чем у меня!..
Мое лицо перекосило: я увидела Фамала, который смотрел на пойманный мною букет так, что мне захотелось быстренько выбросить его, пока никто не видит, и смешаться с толпой. Но было уже поздно: тамада крутился вокруг меня, крича во все горло поздравления, которые я выдержала с выражением лица в духе «Улыбайтесь, шефы любят идиотов!».
Вдруг эта празднично-театральная улыбка растаяла, как снежинка над свечой: мой взгляд случайно нашел в толпе Ларгуса, который наблюдал за мной с одновременной радостью… и горечью. Но заметив, что я смотрю на него, он снова стал таким, каким его все привыкли видеть: строгий, серьезный, уравновешенный.
К счастью, внимание быстро переключилось на Фандору: пора было снимать фату. Тогда уж потекла совсем другая песня: свет приглушили, родители молодоженов плакали навзрыд, толпа затаила дыхание, а девушки (среди которых была и я), держа свечи, мечтательно смотрели на невесту. На лице дриады появилась легкая грусть и одновременно искренняя улыбка, на ресницах заблестели слезы счастья. А в глазах читалось чувство защищенности, когда Карил вытаскивал из волос шпильки, которые удерживали на голове фату. Вот они, последние секунды: Карил снимает фату, завязывает на голове Фандоры платок из тонкого кружева, и целует свою молодую жену с трепетной теплотой.
Через минуту я танцевала с невестой. Это были несколько секунд, когда на моей голове была ее фата. И я позволила себе представить то, чего не имела права представлять: мою собственную свадьбу, фату на голове… и нежные объятия жениха, одетого в расшитый серебром черный камзол.
Я не выдержала, мои глаза наполнились слезами. Но я сдерживала их до последнего, и позволила нескольким покатиться по щекам лишь после того, как мое место для танца с невестой заняла другая девушка. Несколько шагов, я и натолкнулась спиной на… Ларгуса. Я попыталась скрыть слезы, но некромант взял меня за руку и сам их вытер. Наши взгляды встретились и, казалось, что кроме нас здесь темная пустота, в которой никого нет…
Но музыка стихла и танец девушек с невестой закончился. Все свечи снова зажгли, молодожены пошли резать свадебный торт, а толпа последовала за ними. Ларгуса позвали и он, будто проснувшись, куда-то ушел.
Игнорируя Фамала, я долго ковыряла торт вилкой, словно не подозревая, что его можно есть. Моя голова была занята совсем другими мыслями, которые я всеми силами пыталась прогнать. Но они снова и снова слетались в мою голову, не давая даже минуты покоя.
