— Что-то Вы разговорились, господин барон. Наверное, давно наград не получали. Есть у меня на примете парочка, кои даже дома снимать нельзя. Указ что ли издать? — задумчиво протянула свет моих очей.
Уже в карете, на обратном пути, я поинтересовался, как она меня нашла.
— Барон Коллайн подсказал — сообщила Яна. — Он кстати серьезно ранен. Помнишь поместье, о котором ты меня просил. Что-то с этим связано. —
Так, откуда Анри, интересно, знает об этом убежище? Хороший вопрос, хозяин его должен в Караскере быть, еще как минимум полгода. Ладно, это даже к счастью. А вот что с ним самим? Надеюсь, Цаннер не третирует мышей в деревне под микроскопом. —
— Знаешь, Артуа, история интересная получилась. Никто не знал, куда ты делся. Мне к барону Коллайну леди Диана посоветовала обратиться. Убью сразу — на всякий случай добавила она — И мне пришлось, представляешь, мне! за шторой прятаться в его спальне, он вставать еще не может — тут Яна хихикнула, вспоминая утро —
— К нему пришел, ладно, неважно кто, и стал требовать продать ему какие-то земли возле Монтенера. —
— А что барон? -
— Барон ему отказал, естественно. И еще показал вот так. —
Я от смеха сполз на пол кареты.
— Чему ты смеешься? — обиделась Янианна.
— Яна, солнце мое ненаглядное, ты хоть знаешь, что этот жест обозначает? -
— Конечно, барон объяснил мне, что на твоей родине, Артуа, это жест отрицания — беспечно заявила она.
Я сполз вторично.
— Яна, любимая, никогда так не делай. Это очень неприличный жест — сквозь смех мне пришлось объяснить его действительное значение
Яна присоединилась ко мне на полу.
— Что с тобой? -
На этот раз она долго пыталась объяснить мне сквозь смех, что показывала его уже однажды. Показывала не кому-нибудь, а послу короля Готома. Разговор шел о каких-то спорных территориях, совсем крошечных. Наконец, разговор Янианне надоел, и она заявила, что обсуждать эту тему дальше нет смысла, еще и подкрепив отказ жестом.
Надеюсь, в дипломатический протокол его не внесли.
Мы сидели, обнявшись, на полу и смеялись. И все напряжение последнего времени уходило вместе с нашим безудержным смехом, от которого выступали слезы на глазах и першило в горле.
Когда мы пришли в себя, Янианна строго заявила.
— Сразу же, как только вернемся, объявим о нашей помолвке. —
Я согласно кивнул головой.
— Свадебную церемонию назначим… через два месяца.-
И снова я согласился.
— Что это ты на все соглашаешься? — с подозрением спросила Яна.
— Знаешь любимая, я вот тут подумал, что годы то идут, и тебе уже действительно пора замуж. А где ты тут в округе кого лучше найдешь? Ну разве что короля Готома, он мужчина видный говорят. Но он же в приданное всю Империю заберет, а мне от тебя совсем ничего не надо. —
Когда боль от укуса прошла, и я растер ухо, то все же поинтересовался.
— Почему два месяца всего, обычно полгода? -
— Артуа, боюсь, что даже через два месяца все будет слишком заметно… -
— Дамы и господа. Сегодня граф Артуа де Койн сделал мне предложение, и я с радостью приняла его — Янианна обвела взглядом собравшихся на очередной бал аристократов и добавила — Надеюсь, это известие для вас также радостно, как и для меня. —
На шее у Яны сверкала ривьера из фениксов, подаренных Тотонхорном.
Когда я спросил у нее, откуда это, она очень удивилась.
— Ты же сам подарил мне, вернее, ее передал Гростар, твой ювелир. —
Мне оставалось только сделать соответствующее выражение лица.
И еще я вспомнил слова Янианны в карете.
— Одна провидица предсказала мне, что замуж я выйду, когда сойдутся три приметы — черный конь, черный пес и черный камень. —
С конем понятно, с псом тоже, а камень-то где?
Янианна повернула кольцо с фениксом и чуть прикрыла его ладонью. Цвет камня стал антрацитно черным.
— Если ты думаешь, меня остановит то, что камень такой не всегда, ты глубоко заблуждаешься, милый. —
