Першинг пришел в ярость от неумелого, как он посчитал, командования, даже с учетом значительного численного перевеса противника. Отстранить некоторых старших офицеров, в том числе одного, отказавшегося проводить контратаку, ему помешало только решение командующего французскими войсками генерала Пассажа наградить именно этих офицеров и многих других французским Военным крестом для поднятия боевого духа американцев. Ллойд Джордж очень резко выразился по этому поводу: «Случаи такого рода, – написал он, – неизбежно будут повторяться в огромных масштабах, если эта огромная армия американских дилетантов будет оставлена без должного руководства более опытных старших офицеров», иными словами – без руководства британских и французских офицеров. Этого же мнения придерживались в британском Генеральном штабе, который осуществлял общее руководство подготовкой семи американских дивизий. «Американские командиры и штабные офицеры почти совершенно неподготовлены», посчитали там, а Хейг в дневнике записал, что рассчитывать на американскую помощь весной или даже летом текущего года будет «преступлением».
В кругах британских и французских военных ширились антиамериканские настроения. Американцев представляли дилетантами, вмешивающимися в чужие дела, к тому же опоздавшими. Уинстон Черчилль, чья мать была американкой, хорошо понимал, что реальной проблемой на Западном фронте было немецкое превосходство. 23 апреля, разговаривая в Лондоне с генералом Першингом, он сказал, что у немцев, «несмотря на недавние потери, множество артиллерии и боеприпасов».
Пока продолжалась борьба на Западном фронте, военно-морской флот разработал план, чтобы помешать немецким подводным лодкам использовать укрытие в канале Зебрюгге как базу для нападения на корабли союзников в Северном море. Несмотря на успехи британцев в охоте за подводными лодками противника, немцы продолжали их строить почти так же быстро, как они выходили из строя. По плану летом через Атлантику должно было быть переброшено значительное количество американских войск, снаряжения и боеприпасов. Фош позже писал, что возникла необходимость замуровать «логово, из которого подводные лодки противника угрожали жизненно важным коммуникациям союзников».
Бетонные ангары подводных лодок располагались в 10 километрах от береговой линии Зебрюгге и были настолько прочны, что могли успешно выдержать бомбовые удары авиации союзников. Помимо укрытий, на базе в Брюгге были плавучие доки, ремонтные мастерские и склады, позволяющие обслуживать, ремонтировать и вооружать немецкий подводный флот. В среднем в Брюгге ежедневно могло находиться до 18 подводных лодок, а также 25 эсминцев или торпедных катеров. Канал был достаточно широк, чтобы в него мог зайти даже легкий крейсер.
23 апреля, в День святого Георгия [224], в Северное море направились три старых британских крейсера в сопровождении большой группы поддержки. Их предполагалось затопить у входа в укрытие подводных лодок. Разработавший эту операцию вице-адмирал Роджер Кейес был тем самым морским офицером, который два с половиной года назад активнее всех выступал за возобновление морской операции в Дарданеллах. Когда эскадра прибыла на место, Кейес послал сигнал всем кораблям: «Святой Георгий за Англию». Капитан Карпентер откликнулся: «Постараемся накрутить хвост этому дракону!» Это была смелая и рискованная операция. Восемь ее участников были награждены Крестом Виктории.
Укрепленный мол, прикрывающий гавань Зебрюгге, был обстрелян из корабельной артиллерии, многие его сооружения оказались разрушены, в том числе железнодорожный виадук. Карпентер писал: «Впоследствии мы узнали, что для укрепления гарнизона на молу срочно были направлены мотоциклетные части. Не зная, что виадук уже разрушен, они на полном ходу промчались по нему и рухнули в море, тем самым покусившись на авторство чуда в стране Гадаринской» [225].
Корабли затопили у самого входа в канал, но немцы в течение трех недель прокопали обводной канал, и подводные лодки смогли возобновить свои разбойные действия в Северном море и вокруг. В ходе этой операции британцы потеряли две сотни убитыми и четыре сотни ранеными. В стремлении посеять семена раздора между союзниками немецкая пропаганда распространила в Соединенных Штатах слух, что американским боевым кораблям не дали возможности участвовать в этой операции.
Американская линейная эскадра под командованием контр-адмирала Хью Родмана некоторое время входила в состав британского флота Северного моря, но к ее личному составу действительно не обратились. Капитан Карпентер позже объяснял: «Если бы мы перевели нескольких американских офицеров к нам в Чатем, где не было американских кораблей, для специальной подготовки с нашими офицерами, это бы непременно пробудило любопытство, и вскоре тайна стала бы общественным достоянием». Впрочем, адмирал Родман, который ранее служил в зоне Панамского канала, «поделился с нами своим опытом в отношении затонувших судов».
Британская публика с энтузиазмом восприняла историю Зебрюгге. Гораздо меньше говорилось о проведенной в тот же день атаке на вход в канал у Остенде, который также вел к базе подводных лодок в Брюгге. Этот рейд, в котором были задействованы большие силы, закончился полной неудачей. Канал перекрыть не удалось. Не только награды, но и общественное признание гораздо чаще достаются победителям.
На Западном фронте продолжалось немецкое наступление. 24 апреля при поддержке 13 танков немецкие войска взяли Виллер-Бретоннё. В этот день произошла первая танковая дуэль: британский тяжелый танк поразил первого противника, а остальные предпочли отступить. Затем 7 британских танков ринулись на позиции немецкой пехоты и «произвели огромное впечатление, – записал в дневнике генерал Роулинсон. – Говорят, они оставили как минимум четыре сотни трупов».
Но энергия немецкого натиска почти иссякла. 25 апреля британско-австралийские части в ночной атаке отбили Виллер-Бретоннё и захватили 600 пленных. В этот же день 96 немецких самолетов сбросили 700 бомб на французские позиции в районе горы Кеммель, пехота истратила 60 000 пулеметных лент, прежде чем смогла вытеснить французов с холма. Однако на следующий день французы вынудили немцев оставить Вормезеле и Локре. 28 апреля в Лангемарке бельгийцы успешно отбили атаку немцев.
29 апреля немцы силами 13 дивизий вновь перешли в наступление на 15-километровом фронте. Им вновь удалось потеснить британцев и французов, но незначительно, и дальше они продвинуться не смогли. Вечером Людендорф отдал приказ о прекращении наступления. За три недели погибло более 30 000 немецких солдат и около 20 000 солдат союзников. Наступление немцев на побережье, как и наступление 1914 г. на Париж, захлебнулось.
Битва на Лисе стала поворотным пунктом не только в том, что касалось немецкой военной удачи, но и в отношении боевого духа немецкой армии. Многие солдаты были чрезвычайно утомлены и подавлены невозможностью сломить сопротивление противника. Прошло почти четыре года с тех пор, как в Сараеве был убит эрцгерцог Франц Фердинанд. Кто сейчас мог вспомнить причины и следствия, изгибы и повороты, обвинения и контробвинения, которые привели к столь всеохватной и всепоглощающей войне? Тем не менее эхо выстрелов Гаврило Принципа вызвало кровавую бойню, конца которой все еще не было видно. 28 апреля в тюремном госпитале австрийского города-крепости Терезиенштадт Гаврило Принцип скончался от туберкулеза в возрасте двадцати двух лет. Врачебная помощь военного хирурга доктора Яна Левита не смогла спасти его [226].
В Терезиенштадте также содержались 5000 русских и 500 итальянских военнопленных. Среди русских было много выходцев из мусульманских регионов России. Для них австрийцы построили мечеть. Умершие в неволе похоронены за крепостными стенами. В их честь поставлен русский памятник [227]. Тем временем в Праге, в 60 километрах от Терезиенштадта, национальные чувства чехов представляли собой постоянную угрозу воинственному духу и единству Австро-Венгрии. 13 апреля в зале Сметаны, центре политической активности, встретились делегаты из всех чешских городов, чтобы заявить о стремлении создать самостоятельное государство.
На бывшем Восточном фронте немцы продолжали наступательные действия там, откуда уходили большевики или где их силы были невелики. 5 апреля они заняли восточноукраинский город Харьков. Через восемь дней вошли в финскую столицу Хельсинки, некогда столицу Великого княжества Финляндского Российской империи. В Петрограде, мирном городе, хотя и находившемся под властью большевиков, лишившихся своих финских и прибалтийских окраин, 21 апреля состоялась премьера Классической (Первой) симфонии Сергея Прокофьева, отражающей энтузиазм социальных перемен. Через три дня немцы вошли в Симферополь, столицу Крыма. 29 апреля один из высших офицеров немецкой армии генерал Гренер установил военный режим на всей Украине [228]. Весь украинский урожай 1918 г. будет направлен на военные нужды Германии. Еще через два дня немцы оккупировали Севастополь – важный порт и военно-морской арсенал на берегу Черного моря.
