— Я играю в центре, — пояснил он, по-прежнему удивленный моей просьбой. — Внешний центровой. Внешний центр, так сказать, моя зона комфорта.
— Понятно, — кивнула я, запоминая услышанное. — Значит, ты участвуешь в схватках и всяком таком?
Джонни хмыкнул.
— Что? — не выдержала я, защищая собственное невежество. — Я смотрела всего одну игру, все правила и позиции выветрились у меня из головы. Я же тебе говорила, что у нас дома культ ГАА.
— Знаю, — усмехнулся Джонни и поднял руки. — И не осуждаю тебя.
— Но ты смеешься надо мной, — упрекнула его я.
Джонни внимательно на меня посмотрел и спросил:
— Ты правда хочешь, чтобы я объяснил тебе азы регби?
— Да, хочу.
Он шумно выдохнул и кивнул.
— Почему бы нет, — произнес Джонни, рассуждая вслух. — Скоротаем время, пока эта свихнутая не осчастливит нас очередным идиотским заданием.
— Думаю, когда мы снова поедем, она предложит медитацию, — усмехнулась я.
— Погоди. У тебя найдется ручка и бумага?
Вопрос показался мне странным, но спорить я не стала.
Я сунула руку в передний карман рюкзака, достала блокнотик и ручку.
— Что это за хрень? — спросил Джонни, глядя на ручку с болтающим пушистым розовым помпончиком, которую мне подарила Клэр в честь перехода в Томмен. Джонни надавил на помпончик, и тот осветился изнутри. — Ничего более девчачьего не видел.
— А обещал меня не осуждать, — пробубнила я, чувствуя, как вспыхнули щеки. — И вообще-то, я и есть девочка.
— Да уж. — Он тряхнул головой и склонился над блокнотом. — Ладно, давай начнем. Готовься, буду тебя натаскивать. Опять, — сказал он, улыбнувшись уже без издевки.
— Вся внимание, — сказала я и тоже улыбнулась.
Джонни открыл блокнот на чистой странице и стал рисовать схемку из пятнадцати квадратиков, объясняя по ходу дела.
В каждом квадратике он вписал слова «фланкер», «хукер», «правый крыльевой», «левый крыльевой» и рассказал про каждую позицию.
Помимо названий каждый квадратик Джонни отметил номером.
Рядом с квадратиком «внешний центровой» написал «13».
— Внешний центровой — это ты? — спросила я. — Ты играешь под тринадцатым номером?
Джонни кивнул.
— Для некоторых это несчастливое число, — заметила я.
— Только не для меня, — с улыбкой ответил он.
— Мог изобразить скромность.
— Не вижу смысла, — ответил Джонни, невозмутимо пожимая плечами. — Я такой, какой есть, не собираюсь извиняться за это. — Он легко коснулся ручкой моего носа. — А теперь сосредоточься.
И я сосредоточилась.
— У тебя есть нападающие: номера с первого по восьмой. То есть два столба, два фланкера, хукер, два замка и восьмой номер — стягивающий игрок. Обычно это самые здоровенные, мощные игроки, — пояснил Джонни, дописывая слова.
Для парня у него был на удивление аккуратный почерк: мелкий, разборчивый и удобный для чтения.
Я отложила эту информацию на хранение в ячейку памяти.
— Дальше идет защита, — продолжал Джонни, возвращая мое внимание к схеме. — Номера с девятого по пятнадцатый: полузащитник схватки, блуждающий полузащитник, два центровых, два крыльевых и замыкающий. Они меньше, легче и, как правило, быстрее остальных игроков в команде. — Он удовлетворенно вздохнул и ткнул пальцем в схему. — Вот тебе весь расклад регбийной команды с положением каждого игрока.
— Значит, все эти парни — нападающие? — спросила я, указывая на номера с первого по восьмой.
— Совершенно верно.
— Как в футболе?
— Нет, не как в футболе, — возразил он, буквально поперхнувшись последним словом. — Ничего общего с футболом.
— А с гэльским?
— Нет, — буркнул Джонни, пощипывая переносицу.
— А с хёрлингом?
— Что? Нет! Не отвлекай меня. — Он возбужденно провел по волосам и рявкнул: — Забудь на время обо всех играх и просто слушай.
— В прошлый раз ты так не командовал, — проворчала я.
— В прошлый раз ты так не отвлекалась, — мигом парировал он, постучав ручкой по блокноту. — Хватит болтать. — Он сокрушенно вздохнул. — В регби в начале игры защитники находятся позади нападающих. Такие правила. Так играют.
— Значит, все эти парни участвуют в схватке? — спросила я, указав на номера от первого до восьмого. — Нападающие? — Я наморщила лоб и добавила: — И они сцепляются, сталкиваются и борются с игроками другой команды, когда судья назначает схватку?
— Да, — ответил он, одобрительно кивая.
— А что такое сцепка? — спросила я, вспомнив, как Клэр, Хелен и Шелли говорили про шестигодок, которые хотели сцепиться с Джонни.
— Сцепка — это когда твоя передняя линия соединяется с передней линией противника, — объяснил Джонни.
— Типа врезаются друг в друга? — спросила я. — Силовое соприкосновение?
— Это несколько сложнее и техничнее, но по смыслу да, — ответил Джонни, задумчиво почесывая нос. — Для простоты нашего урока назовем это так.
Я нахмурилась, не найдя в этой идее ничего привлекательного.
— Значит, полузащитник схватки вбрасывает мяч внутрь схватки?
— Именно так.
— И мяч постоянно бросают назад, чтобы он упал за спинами игроков? Передача или бросок вперед наказываются штрафным?
— Да. — Его глаза вспыхнули. — Шаннон, ты отлично соображаешь.
От похвалы мои щеки зарделись.
Ободренная, я внимательно слушала дальнейшие пояснения.
Регби для него было смыслом жизни, и я хотела узнать об этой игре всё.
Каждую мелочь, каждую крошечную, незначительную деталь.
Довольно жалко, с какой стороны ни посмотри, но я утешалась тем, что нашла безопасный способ провести время.
Джонни продолжал рассказывать о правилах игры и роли каждого игрока, да еще и о стратегиях и формациях, выстраиваемых игроками.
По правде говоря, это был огромный объем информации, и бóльшую часть услышанного я тут же забывала, но когда он стал рассказывать о роли центрового, я включилась.
— Как ты уже знаешь, в команде есть два центровых — внутренний и внешний. Основная задача центрового — стало быть, моя основная задача — взламывать оборону противника, — объяснял Джонни. — Мы также должны поддерживать нашу линию обороны, разгадывать замыслы противника, предвидеть направление движения мяча и знать, когда проводить оборонительную атаку и когда этого не делать.
— Звучит жутко сложно, — призналась я, перегруженная информацией и слегка ошеломленная.
— Да, непростая позиция, — согласился Джонни. — Все только и говорят о блуждающем полузащитнике, но роль обоих центровых первостепенна. Можно сказать, они отвечают за всю середину поля.
— Но ты же говорил, что играешь в защите.
— Так оно и есть.
— А теперь говоришь про середину поля.
— Так оно и есть, — повторил Джонни.
— Но как такое возможно?
— Господи, хватит задавать вопросы, слушай, что я рассказываю. — Джонни потер переносицу и едва слышно выругался. — Я изо всех сил стараюсь объяснить.
— Прости. Не сердись на меня.
— Я и не сержусь. Я пытаюсь… — Он не договорил и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. — Помимо девятого и десятого номеров, которые обычно контролируют ход, скорость и направление игры, центровые — это плеймейкеры, — уже мягче заговорил он. — Мы защищаем блуждающего полузащитника, приглядываем за полузащитником схватки, принимаем на себя удар нападающих противника, которые жесть какие здоровенные, больше нас по размерам. Но мы быстрее, легче и проворнее, чем нападающие. Мы должны находиться в превосходной форме, чтобы играть в быстрый мяч, держать связь с другими игроками нашей команды и помогать им.
— Но… — Я подняла руку и ждала, когда он кивком позволит мне говорить. — Я видела тебя на поле, ты больше всех в команде.
Джонни покачал головой и скривил губы:
— Это же школьное регби. Большинство парней в школьных лигах играют для развлечения. А в профессиональном, конкурентном регби я далеко не самый рослый и крупный игрок.
— Но ты огромный! — воскликнула я.
— Я высокий, — поправил он и продолжил: — Для центрового жизненно важна скорость. Я должен быть очень подвижным, а когда представляется возможность — максимально ускоряться.
