— Неправда, — ответила я, заставив себя покраснеть.
— Да ну? — Он мне снова подмигнул. — И кто теперь врет мне и чьи штаны в огне?
— Все равно твои, — ответила я. — Я не ношу розовое.
— В смысле? — смущенно нахмурился он.
— Розовое носить — парней заводить[53], — пояснила я, ловко подколов его в затеянной нами игре. — Я ношу синее, а не розовое, так что можешь не заводиться.
Озорно улыбаясь, Джонни нагнулся к моему уху и прошептал:
— Спорим, я заставлю порозоветь эти милые щечки.
— Ч-что? — Я покраснела.
— Проще простого, — засмеялся он, явно довольный собой.
Я прекрасно сознавала, что у него есть преимущество, но, не найдя достойного ответа, я просто показала ему язык.
Джонни смотрел на мой язык, и в глазах его плясали лукавые огоньки.
— Давай-давай, высовывай сильнее, не заметишь, как я его сцапаю.
Я снова показала ему язык и спросила:
— Да неужели?
— А ты попробуй, — с улыбкой подначил меня Джонни. — Смелее.
Я выпучила глаза и даже отодвинулась.
Он вполне мог осуществить свою угрозу.
Моя реакция его развеселила.
— Не смотри на меня так, — велел он и прижал руку к боку, чтобы перестать смеяться.
— Как смотреть? Я ничего не делаю! — ответила я, невольно улыбаясь. — Это ты угрожал сцапать мой язык.
— Глаза раскрыла, вся такая испуганная, — пояснил Джонни, продолжая посмеиваться. — Не волнуйся, не украду я твой язык.
— Не знаю, можно ли тебе верить, — ответила я, разыгрывая недоверие.
— Можно. Ты уже мне веришь, — безапелляционно заявил он.
— О да? — Я наморщила лоб. — Откуда такая уверенность?
— Потому что ты мне доверяешь, — заявил он, ослепительно улыбаясь.
— Джонни, я никому не доверяю, — тихо возразила я.
Мое беззаботное настроение улетучилось, сменившись знакомым чувством отчаяния, которое висело надо мной, как вечная дождевая туча.
Джонни надолго умолк. Чувствовалось, он раздумывает над моими словами.
— Из-за того, что с тобой случилось? — наконец спросил он. — В прошлом?
— По многим причинам, — только и ответила я, потому что не могла и не хотела сказать больше.
— Это что-то плохое? — понизив голос, допытывался он.
— Это личное, — прохрипела я, недовольная тем, что наш разговор вдруг свернул в серьезное русло. Я откашлялась и повторила: — Личное.
— И поэтому доверять людям сложно, — сделал вывод Джонни, внимательно глядя на меня.
— Нет. — Покачав головой, я крепко сцепила пальцы и тяжело выдохнула. — Поэтому доверять людям невозможно.
— Может, поговорим об этом?
Я покачала головой.
— Знаешь, как говорят? «Проблема, которой поделился с другим, перестает быть проблемой», — не оставлял попыток Джонни.
— Не всегда, — прошептала я.
Он долго разглядывал меня, размышляя.
— Хочешь знать, чтó я думаю по этому поводу? — наконец спросил он.
— И что?
— Я думаю, ты не хочешь никому доверять, — заявил он, продолжая давить на меня. — Но мне ты доверяешь вопреки себе.
Я открыла рот, приготовившись возразить, но тут же закрыла, ошарашенная его словами.
Неужели он прав?
Я правда ему доверяла?
Наверное, каким-то причудливым образом я доверяла ему.
Скажем, я верила, что он не хочет обидеть меня или сделать какую-нибудь пакость.
Я верила, что Джонни — хороший человек, умный и с добрым сердцем.
Но все остальное?
Пугающие стороны?
Ужасающие эмоции, которые он вызывал во мне и на которые я боялась даже взглянуть из страха перед неизвестностью?
Тут я сомневалась.
— Потому что ты можешь, Шаннон. — Его голос пробился в мои мысли. — Ты можешь мне доверять. — Он пристально смотрел на меня, словно заглядывая внутрь. — Я тебя не обижу.
— Я тебя не боюсь, — ответила я, выведенная из равновесия его предыдущими словами.
— Вот и хорошо, — спокойно произнес Джонни, продолжая смотреть на меня. — Не хочу, чтобы ты меня боялась.
— Я и не боюсь.
— Я рад.
Я ощущала себя невероятно уязвимой и беззащитной и не могла произнести ни одной связной фразы. Я просто смотрела на парня, из-за которого сердце мое разрывалось на части с первой встречи.
«Он тебя бросит, — спорил со мной настороженный внутренний голос. — И сделает больнее, чем все остальные».
— Не сделаю, — заявил Джонни, явно прочитав мои мысли. — Что бы там ни было. Или кто бы там ни был, — продолжал он, не спуская с меня глаз. — Кто бы ни был причиной печали в твоих глазах, — он провел пальцем по моей щеке, — это не я, и я не такой, и я не поступлю так с тобой.
— Обещаешь? — шепотом спросила я и тут же обругала себя.
Когда я волновалась, то всегда просила обещаний.
Ужасная привычка, рожденная годами жизни в постоянной тревоге и неуверенности.
Обычно свои «Обещаешь?» я адресовала брату, и Джоуи обильно снабжал меня обещаниями, только бы снять очередной мой стресс.
Не знаю, собирался ли брат выполнять их, но его утвердительные слова, как бы ни были они нелепы и смехотворны, умиротворяли что-то внутри меня, ненадолго делая жизнь чуть более выносимой.
— Обещаю, — ответил Джонни, удивив меня.
В этот момент одним коротким словом Джонни Кавана, сам того не подозревая, пробил брешь в стене вокруг моего сердца.
— Пожалуйста, не делай так, — умоляюще прошептала я, судорожно пытаясь заделать брешь разными доводами вроде «не привязывайся, потому что он скоро уедет» и воспоминанием о том, как он обидел меня в машине, или хуже, о том вечере, когда он меня отверг.
— Чего не делать? — нахмурился Джонни.
— Не давай обещаний, — ответила я, слушая гулкое биение сердца. — Пожалуйста, не надо.
— Я уже дал, — бесцеремонным тоном ответил он. — Оно уже тут, и назад я его не возьму.
У меня забурлило в животе.
Закололо в сердце.
Я задрожала всем телом.
«Это небезопасно», — сказал внутренний голос.
Заслонись от него.
Защитись.
Не пускай его в свою жизнь.
— Шаннон, я не забираю назад свои обещания, — добавил Джонни. — Придется тебе с этим смириться.
Мой блокнотик все еще оставался у него в руках, и он стремительно стал что-то писать в нем, а спустя минуту протянул мне.
— Что скажешь? — с усмешкой спросил он.
Я взглянула на страницу и фыркнула от смеха.
Аккуратными печатными буквами было написано:
Шаннон «как река». Согласна ли ты быть моим другом?
Ниже — два квадратика.
Над одним стояло «да», над другим — «нет».
Внутри квадратика «да» он нарисовал веселый смайлик.
Внутри квадратика «нет» — грустный.
В нижней части страницы были слова «Подписи сторон». Справа шла не совсем прямая линия, над которой Джонни поставил свою подпись. Ниже он провел еще одну, для моей, и добавил дату: «10 января 2005 года» — мой первый день в Томмене.
За датой следовал постскриптум:
Когда Джонни подпишет контракт с профессиональным клубом, Шаннон обещает не подавать на него в суд за возможные травмы, которые он нанес ей в вышеозначенную дату. Это полноценный отказ ответственности без обмана с ее стороны.
Это было мило, забавно, и я не смогла сдержать улыбку.
— По правде, я думаю, мы с тобой уже друзья, — сказал Джонни, улыбаясь, как мальчишка. — Я просто зафиксировал это на бумаге, чтобы ты больше не пряталась и не избегала меня в школе.
— Я не избегала тебя в школе, — торопливо возразила я.
Даже слишком торопливо.
Джонни выгнул бровь и посмотрел на меня с выражением «вранье».
— Ладно. Признаю. Я избегала тебя в школе, — смущенно призналась я.
— Люблю честность, — пояснил он, и в голосе опять появились дразнящие нотки. — Это основание для прочной дружбы.
Я засмеялась и посмотрела на «договор».
— Ты всерьез хочешь, чтобы я это подписала?
— Я вложил сюда изрядную долю воображения, — ответил Джонни. — Если не подпишешь, я обижусь.
