Я покачала головой, сдерживая улыбку.
— Ты смешной.
— Еще одно предостережение, — усмехнулся он. — Сестер у меня нет, и с девчонками я еще не дружил, поэтому, если я облажаюсь или ляпну что-то не то, имей терпение.
— Ну, зато у меня полно братьев, я привыкла, что они все время ляпают что-то не то, — ответила я.
Я поставила галочку в квадратике «да», подписала, затем вырвала листок из блокнота и протянула Джонни.
Джонни наградил меня широчайшей улыбкой, искренней и сногсшибательно прекрасной.
Стоило ему улыбнуться, и он становился другим человеком.
Лицо преображалось.
Глаза сияли.
На щеках появлялись ямочки.
Он был просто красавцем, и я почти сказала ему об этом.
К счастью, я вовремя спохватилась и вместо этого пробормотала:
— Блестяще выглядишь.
Джонни озадаченно нахмурился, а я глубже вдавилась в сиденье.
— Я выгляжу блестяще? — спросил он, глядя на меня с интересом, чуть изгибая губы в улыбке.
— Я хотела сказать, ты в блестящей форме, — торопливо уточнила я и покашляла, выигрывая время и цепляясь за ложь, а потом добавила: — Учитывая твою травму и ее последствия.
В его глазах мелькнула паника, и шторы тут же плотно закрылись.
В один миг игривый, нежный Джонни исчез.
— Не трогай эту тему, Шаннон, — предупредил он. Губы, которые еще недавно улыбались, сжались в тонкую линию, все тело заметно напряглось. Он глянул по сторонам, увидел, что люди начали возвращаться в автобус, повернулся ко мне и добавил: — Особенно здесь.
Его реакция была как пощечина.
— Все хорошо? — спросила я, ненавидя свой неуверенный тон. — Ты же знаешь, я не имела в виду…
— Я в лучшем виде, — прервал он меня. — И я в курсе. Все в порядке. Я просто… я не могу… Пожалуйста, забудь об этом.
Отвержение и неприятие всегда ранят, и так случалось каждый раз, когда я глупо открывалась этому парню.
Он имел обыкновение убаюкивать меня словами и улыбками, дарить ложную надежду, чтобы потом сокрушить молчанием.
Это ранило меня сильнее, чем должно бы.
Это меня раздавило.
В автобус ввалилось несколько парней, их громкие голоса отвлекли нас.
— Очень вовремя, блин… — едва слышно пробормотал Джонни.
Резкая перемена его настроения заставила меня съежиться, и я стала смотреть на входящих в автобус учеников.
Джонни их игнорировал. Все его внимание было приковано к листку бумаги из моего блокнота.
— Любовные записочки? — прикололся Гибси, направляясь к своему месту в конце автобуса. — Как романтично!
— Иди подрочи, Гибс, — раздраженно бросил другу Джонни, складывая листок и убирая его в карман. — Я сегодня не в форме для твоих дерьмошуток.
— Да без проблем. И тебе бы посоветовал подрочить, но, вижу, ты уже решил этот вопрос, — со смехом ответил Гибси.
Его ответ привлек внимание парней, которые тоже решили выступить и вставить свои остроумные шутки.
— Видали, ребята? Пока нас не было, эти двое тут притаились.
— Он не позарился на здешнюю еду.
— Не случайно это, не случайно!
— Джонни, тебе достался такой цветочек!
— Не теряйся, парень!
Меня охватило беспокойство. Я привстала, чтобы помахать Клэр и Лиззи. Может, кто-то из них согласится поменяться со мной местами. Но стоило мне увидеть Ронана Макгэрри напротив через два ряда, а потом, чуть дальше, и Беллу, я тут же плюхнулась обратно.
Чувствуя себя в западне, я посмотрела на Джонни, который перебрехивался с парнями с заднего ряда.
— Он набирает очки и на поле, и в автобусе. Джонни, сколько попыток ты провел к ее воротам?
Я опустила голову, покраснев от стыда и смущения, и быстро усвоила, что быть с Джонни — значит быть в центре внимания.
Нежелательного внимания.
Я не расслышала очередную шуточку, но это явно было что-то новенькое, потому что Джонни вскочил с места и пошел в конец автобуса.
Смотреть я не решалась.
Вместо этого я пригнулась и уставилась на свои трясущиеся руки.
— Что за хрень ты сейчас сказал?
— Я ж прикалывался — ох, да остынь. Серьезно, расслабься. Это была шутка.
— Робби, я, по-твоему, смеюсь?
— Расслабься, Кэп.
— Придурок, я, по-твоему, на хер, смеюсь?
— Нет. Черт… больно! Перестань.
— Думаешь, она смеется?
— Нет.
— Нет, — язвительно повторил Джонни. — Больше не испытывай мое терпение, маленький сраный калчи.
— Извини.
— Повтори.
— Извини, Джонни.
— Перед ней! — загремел Джонни, привлекая внимание всего автобуса. — Извинитесь перед ней. Все. Сейчас же.
— Извини, Шаннон, — раздался хор мужских голосов.
— Ммм, ничего страшного! — пробормотала я. А что еще я могла сделать?
— Мудаки, — прорычал Джонни, усаживаясь рядом со мной через секунду.
Он коснулся ногой моей ноги, снова обращая мое внимание на себя.
— Забей на них, — тихо сказал он. — Это касается меня, а не тебя.
Я кивнула, шумно выдохнула и повернулась к окну.
Джонни сделал мне больно.
Отверг меня.
А затем вступился за мою честь.
И что теперь?
Я находилась в таком замешательстве, что у меня саднило в мозгу.
Через несколько минут водитель запустил двигатель и мы поехали дальше.
Миссис Мур потребовала всеобщего внимания и объявила время для рефлексии.
В жизни не радовалась этим словам.
Пользуясь тишиной, я пыталась взять себя в руки.
— Шаннон, прости меня.
Я удивленно повернулась к Джонни. Может, мне почудилось? Нет. Джонни внимательно смотрел на меня, ожидая моей реакции.
— Что? — пробормотала я.
— Я придурок. — Джонни покачал головой и с досадой выдохнул. — То я прошу тебя доверять мне, а потом разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и веду себя так. — Он торопился мне что-то объяснить, но все больше спотыкался. — Мне не надо было… Так получилось… Обычно я не… Ты единственная девчонка, с которой я… — Он снова выдохнул и взмахнул рукой в узком пространстве между нашими сиденьями. — Шаннон, не силен я в этом.
— В чем ты не силен? — Теперь смущенной выглядела я. — В разговоре? Ты и не должен об этом говорить. Я не просила.
— Ты меня не слышишь, — огрызнулся он и покачал головой, злясь на себя. — Я не так говорю об этом.
— О чем ты говоришь не так?
Джонни сокрушенно запустил пальцы в волосы и резко выдохнул.
— Я слишком остро отреагировал, — наконец сказал он.
— Да, — сухо ответила я. — В этом ты мастер.
Разочарованная, я сложила руки на груди и отвернулась к окну, но он схватил меня за руку, повернув лицом к себе.
— Не делай так, — тихо и хрипло произнес Джонни, продолжая держать меня за руку.
Я тихо выдохнула, заставляя себя не сделать еще какую-нибудь глупость от его прикосновения.
— Чего не делать?
— Не отгораживайся от меня.
— Чья бы корова мычала, — огрызнулась я, снова отворачиваясь.
— Ты не можешь меня игнорировать, — не отставал Джонни, пытаясь обратить все в шутку. — У нас с тобой договор о дружбе.
Я не засмеялась.
— Так порви его, — сказала я и выдернула руку.
— Шаннон, дай мне объяснить.
— Оставь меня в покое.
— Шаннон, не упрямься.
— Нет.
— Посмотри на меня.
— Нет, — повторила я, скрестив руки на груди.
— Шаннон, ну пожалуйста, — вздохнул Джонни.
— Я сказала «нет», — резко ответила я. — Ты так вел себя в тот первый раз в машине и теперь делаешь то же самое. Это паттерн поведения, и мне такие паттерны не нравятся. Поэтому нет!
Джонни зарычал от досады.
Через секунду мне на шею легла его рука. Он наклонился, потянул меня к себе и заставил повернуться к нему.
Ошеломленная, я могла лишь смотреть на него.
— Ч-что ты делаешь?
Глаза у Джонни были бешеные и пылали, в них отражались паника и любопытство, его взгляд спустился с моих глаз на губы.
На мгновение мне показалось, что он меня поцелует.
Но он этого не сделал.
Разумеется, не сделал.
