детям и омертвелому учителю и молча вышла из класса.
Хантер с сияющими глазами посмотрел на Зои. Только вот она выглядела совершенно обескураженной.
Да что это с ней? Разве она не осознаёт, какое счастье предоставляет им жизнь? Неделя, целая неделя в месте, где тепло, вкусно кормят, где можно по-настоящему расслабиться, забыть о невзгодах, ни чои за этот рай платить не надо. А ещё в такой обстановке сблизиться с сестрой куда проще. Такой шанс и правда выпадает нечасто. Нужно зубами вгрызаться в него!
Так чего она такая неуверенная?
На перемене Хантер задал ей этот вопрос.
— Не знаю, Хантер, — замялась Зои. — Она выглядела такой… подозрительной. И говорила как-то грубовато. Я ей не верю.
— Да брось! Где ты это заметила? Подумай только, нам наконец выпал шанс просто отдохнуть! Это даже лучше, чем просто посмотреть на горы.
— Всё равно это всё подозрительно. Она не сказала своего имени, не назвала названия этого санатория. Пришла без предупреждения.
— Думаешь, это всё так важно?
— Учитель выглядел, как ходячий труп.
— Да он всегда так выглядит! Все здесь так выглядят.
— К тому же, мне совершенно не нравится нынешний май. Неудачи одна за другой.
— Ну какие, какие неудачи?
— У тёти Поль умерла козочка.
— От этой животины пользы всё равно не было. Траву только вытаптывала, а молока не давала.
— Сорт хлеба ухудшился.
— Тот же пластилин, что и был.
— Чои из алюминия делать стали.
— А разница? Главное — что деньги.
— У папы лук сломался.
— Новый сделает, что ему, сложно?
— У мамы на работе уволились многие врачи.
— Наберут ещё, здесь девушек больше никуда и не принимают.
— Шахтёрский поезд с рельс сошёл.
— Там ведь не было папы, значит нам повезло.
— Сосед утопился.
— Этот старик был сумасшедшим, не так уж и странно.
— Ты совершенно не придаёшь этому всему значение?
— Мы живём в западной части, это, считай, обыденность.
— Всё равно, не понравилась мне эта девушка.
— Боже, Зои, ну какая разница, понравилась, или нет? Мы целую неделю можем с тобой отдыхать, есть что-нибудь вкусное, вдруг там даже шоколад будет! Ты ведь так мечтала попробовать шоколад. А ещё лекции будут, по любому предмету, который ты любишь. Можем сходить с тобой на лекцию по биологии. А ещё, мы ведь поедем в район Хранительниц Времени. Вдруг нам повезёт их увидеть!
Сестра не смогла сказать ничего в ответ. Звучит заманчиво, только ощущение недоброго подвоха не делось никуда. Но раз уж Хантера это делает счастливым…
— Ну, ладно. Наверное, я просто всё придумываю, — она постаралась улыбнуться. — Повеселимся, как следует.
Брат выдал победное: «Да!». В кой-то веки в жизни появилось светлое пятно.
. .
Это было ошибкой. Большой ошибкой.
Зои оказалась права. Даже это небольшое просветление оказалось коварной ловушкой негатива. Стоило хоть на мгновение поверить, что жизнь не так уж плоха, она ударяет тебе ножом в спину. Небольшим отравленным лезвием, которое пускает медленный мучительный яд по твоей крови — и ты уже с распростёртыми руками ждёшь смерти.
Брат с сестрой нашли в том санатории людей, с которыми не хотелось расставаться никогда. Наверное, своих первых настоящих друзей. Которые готовы были поддержать Криссов любыми способами.
И что теперь?
Санаторий оказался ловушкой. Около пятидесяти детей пропали там же, включая одноклассников. И Каса. Зои и Хантеру ещё удалось не попасться. А теперь по всему Найдею висят объявления, с просьбой помочь найти исчезнувших ребят.
Мало того, за эту неделю в западной части начали нарастать бунтовские настроения. А после потери любимых детей, народ и вовсе сошёл с ума. В Хлебные четверги фургон стали просто грабить, а когда в наказание за это власти отменили Хлебные четверги, люди совершенно взбесились.
Хантеру и Зои в очередной раз приходилось бежать домой витиеватыми тропами через рощи и опустевшие рухнувшие трущобы. С жилых улиц доносились крики, битьё стекла, глухие и звонкие удары, из-под земли выступал тёмный дым.
Негатив поглощает западную часть.
За этот май омертвевшая земля вдруг восстала против хозяев, народ дерётся сам с собой, а власть вместе с северными чиновниками посылают полицейские отряды для подавления бунтов. Да вот только оголодавший зверь долго ждал, что его теперь остановит?
В северной части Найдея произошло нечто странное. Уже неделю они не привозят полицейских. Да что полицейские, всех северян эвакуировали в Проувер. Что там случилось, никто не говорит. Может, Древний Свет в кой-то веки решил ниспослать правосудие? Или наоборот, негатив вскрыл карты и наконец выступил, чтобы полностью поработить человечество?
Люди грабят магазины, чужие дома, ломают трущобы, повсюду развалины и хаос. Власти уже собираются для отъезда. Пришло осознание, что удержать голодный народ больше не удастся. Полностью опустошив западную часть, он ринется в остальные области Найдея. И вот тогда от «великого» города не останется ничего. Если, конечно, западники не перебьют друг друга сейчас.
Хантер мог чувствовать, как боится Зои. Их страх, объединившись в нечто огромное и такое же голодное, как и жители, превращался в чёрную дымку, которая следом плыла за детьми. Дом уже близко. Нужно только пробраться через опасную улицу.
Как там мама с папой? Они вернулись с работы, как начался очередной бунт? Дети рванули с уроков, как только на улицы начали выходить люди. А родители? Только б они успели добраться до дома. Лишь бы они не бросились искать детей.
Впереди разлёгся опасный перекрёсток. Из рощи брат с сестрой с ужасом наблюдали, как соседи грызутся. Из-за дрожи мышцы разболелись. Люди бросались друг на друга с вилами, топорами, пытались выхватить кошельки, тёплую одежду, кто-то собирался поджечь дом неподалёку. Пыльную дорогу окрасили красные капли, соседи не щадили друг друга. Тех, кому ещё неделю назад ты мог сказать «привет» и предложить поделиться продуктами, сейчас рубил топором. Вот во что обратилась западная часть.
Хантер крепко сжал руку сестры. Она громко всхлипывала, закусив рукав, чтобы не раскричаться. Брат сам был готов в панике начать биться о землю. Но инстинкты звали домой.
— Не смотри на них. Сейчас побежим прямо туда.
Зои это и сама понимала. Но от просьбы Хантера ей стало ещё хуже. Ноги тряслись, нет уверенности, что на таких ногах получится куда-то добежать. Раздумывать об этом нет смысла, так что, вцепившись в руки друг друга, брат с сестрой рванули прямо в эту гущу разъярённых тел.
Различить, кто что кричал, удары металла о металл и звон разрывающихся от ударов окон, брат с сестрой не могли. В ушах всё это смешалось в раскалывающий мозг оглушающий шум. Перед глазами
