– Это я убил его!
Герцогом овладел приступ бешенства, и, выхватив шпагу из ножен, он кинулся на Лагира.
Но король движением руки остановил его, сказав:
– Шпагу в ножны, герцог!
Повелительность тона, которым были сказаны эти слова, охладили герцога; он сунул шпагу в ножны и отступил в сторону. Тогда король подошел поближе к юному гасконцу и спросил:
– Как вас зовут?
– Лагир,государь.
– Откуда вы родом?
– Я гасконец, государь.
– Чей это труп?
– Человека, который ночью вошел ко мне в темницу и вызвал меня на поединок.
– Значит, это не ваш сообщник? – с изумлением воскликнул король.
– Это один из моих приближенных, сир Лев д'Арнембург,ответил герцог Гиз.
– Но где же второй пленник?
– Д'Арнембург выпустил его на свободу,- ответил Лагир.
– Так, значит, это он ускакал ночью, одевшись в доспехи Льва? – крикнул Гастон.
Король топнул ногой и сказал с раздражением:
– Дело слишком темное, необходимо скорее пролить свет на него!
– Если вы, ваше величество, соблаговолите выслушать меня, то будет пролит полный свет! – почтительно сказал Лагир.
– Говорите! – приказал король.
– Этот дворянин, теперь убитый мною, поклялся мне в вечной ненависти и, чтобы свести со мною старые счеты, воспользовался тем, что меня привезли сюда. Поэтому он пришел сюда предложить моему товарищу поменяться с ним одеждой…
– Но для чего?
– Для того, чтобы драться со мною смертным боем. Результат последнего был печален для него: он пал в этом бою мертвым.
– Государь! – крикнул герцог.- Этот негодяй лжет! Я догадываюсь, как было дело. Арнембург вошел в тюрьму, чтобы проверить, все ли в порядке, а эти господа напали на него сзади и убили его; затем один из них воспользовался доспехами Арнембурга, чтобы скрыться бегством.
Лагир дал герцогу договорить до конца, а после того поднял на него спокойный, гордый взгляд и сказал:
– Посмотрите на меня хорошенько, ваше высочество, и скажите, на кого я больше похож: на дворянина или на убийцу?
Тон, которым были сказаны эти слова, отличался такой благородной, гордой простотой, что король невольно посмотрел на гасконца с симпатией.
XVI
Итак, Гектор появился в доме Лашенея в тот самый момент, когда Ноэ серьезно задумывался, как ему взять с собой захваченное золото. Кроме того, это появление было на руку Ноэ еще и по другим мотивам, и он не замедлил открыть их.
– Насколько я могу судить, я явился сюда очень кстати! – сказал Гектор.
– Еще бы! – ответил Ноэ.- Но как ты попал сюда, дружище?
– Через дверь, которую, должно быть, забыли запереть!
– Ну, так поручаю тебе господина Лашенея, а сам я пойду и запру дверь, чтобы затем поговорить с милейшим хозяином этого дома без помехи. Только не спускай с него глаз, а то он мигом сбежит.
– Но на что я вам нужен? – взмолился Лашеней.- Ведь я отдал вам все, что имел!
– А вот я сейчас приду, тогда вы и узнаете,- ответил Ноэ и отправился запереть дверь. Вернувшись, он уселся и сказал: – Ну, теперь поговорим. Известно ли вам, кто я такой?
– Нет, вы не сказали мне своего имени.
– Так знайте: я – граф Амори де Ноэ!
– Ближайший друг наваррского короля?
– Вот именно!
Лашеней почувствовал, что у него на голове волосы становятся дыбом.
– Согласитесь,- продолжал Ноэ, что вам не очень-то везет. Еле-еле избавившись от наваррского короля, вы попадаете в руки к его ближайшему другу?
– Но что же вам нужно от меня?
– То же самое, что было нужно от тебя моему повелителю: я хочу знать шифр документа, где написаны имена участников "великого дня".
– Требуйте от меня что хотите, только не этого! – упавшим голосом ответил старик.
– Ну, так мы убьем тебя!
– Что же, убейте!.. Но то, что вы добиваетесь узнать от меня, я не могу сказать вам.
По тону, которым говорил Лашеней, Ноэ понял, что угрозами от старика ничего не добьешься.
Поэтому он решил прибегнуть к другим средствам и сказал:
– Ну нет, милейший, ты у нас заговоришь! Убить-то мы тебя убьем, только не сразу, а понемножку. Гектор, высеки огня и зажги факел… Вот так! Ну, а теперь возьмем-ка уважаемого господина Лашенея и припечем ему пятки. Небось тогда заговорит.
Почувствовав жгучую боль, суконщик лишился всего своего мужества.
– Хорошо, я все скажу, только не жгите меня! – закричал он.
Ноэ и Гектор выпустили его, и Лашеней с покорным видом, обманувшим даже такого проницательного человека, как Ноэ, сказал:
– Обещаете ли вы, что возьмете меня под свою защиту, когда я предам герцога Гиза?
– Обещаем.
– Что же, я уступаю силе, так как не хочу быть сожженным заживо. Вот здесь, за этим шкафом, имеется тайник, где хранятся все секреты Лотарингского дома. Помогите мне отодвинуть шкаф.
Ноэ и Гектор живо отодвинули шкаф, и за ним действительно обнаружилась железная дверь. Лашеней нащупал тайную пружину, нажал ее, дверь раскрылась, и в тот же момент Лашеней скрылся за ней; прежде чем Ноэ и Гектор успели вскрикнуть, скрип запираемых изнутри засовов показал им, что хитрый старик находится уже за пределами досягаемости.
– Этого еще недоставало! – воскликнул Ноэ.- Теперь хитрый старикашка побежит к герцогу Гизу, и если мы не поспешим уйти отсюда и захватить с собой золото, то нас накроют, как крыс в западне.
– Да, но не оставлять же золото здесь? – заметил Гектор.
– О, нет, оно нам очень пригодится, потому что главная сила Гиза в свободном распоряжении средствами, и, отобрав это золото, мы внесем некоторое равновесие сил. Поэтому я думаю сделать вот что. Ведь тебя никто не знает, и ты сможешь совершенно безопасно добраться до Маликана. Покажи ему вот это кольцо,- Ноэ снял с пальца и отдал Гектору перстень. который всегда носил на правой руке,- тогда Маликан узнает, что ты явился от моего имени. Ты возьмешь у него простую поддевку, которая придаст тебе вид слуги из небогатого дома. Затем Маликан даст тебе мула и корзины, и ты вернешься с ними сюда; а я буду здесь ждать тебя.
– Хорошо! – сказал Гектор и отправился в путь. Гектор хорошо знал Маликана, бывшего очень популярным кабатчиком в местности поблизости от луврского дворца, но Маликан не знал Гектора и при входе весьма равнодушно посмотрел на него: несчастный Маликан ломал себе голову, как предупредить Миетту о постигшем Ноэ несчастье, и все постороннее для него не существовало.
Однако как же изменилось его лицо, когда гасконец, подойдя к нему, сказал по-беарнски:
– Знакомо ли вам это кольцо?
– О, конечно,- ответил Маликан,- мой бедный племянник…
– Я его друг!
– Уж не принимали ли вы участия…
– Меня зовут Гектор.
– Теперь я все знаю! Но при каких обстоятельствах попало к вам это кольцо?
– Ноэ только что дал мне его.
– Как только что?
– Я забыл сказать вам, что ему удалось бежать. Вот он и посылает меня к вам.
– Он хочет укрыться у меня? Да ведь первым делом кинутся искать его у меня в доме!
Гектор успокоил Маликана и рассказал ему, в чем дело.
– Но у меня немыслимо спрятать золото,- сказал тогда кабатчик.- Подумайте сами: королевские стражники могуч прийти ко мне, чтобы искать Ноэ, и найдут спрятанное золото.
– Вы правы. Но как же быть тогда?
– Скажите Ноэ, чтобы он отправился в Шайльо. Он поймет, что я имею в виду.
– Хорошо, я скажу. Теперь вот еще что: не знаете ли вы, удалось ли нашему королю благополучно добраться домой?
– Да, он в Лувре. Он вернулся туда в обществе Пибрака, которому известно все.
С помощью Маликана Гектор переоделся и стал совершенно неузнаваемым. Прихватив еще перемену платья для Ноэ, он отправился с мулом к дому Лашенея. Здесь он и Ноэ нагрузили кожаными мешками с золотом корзины, подвешенные по бокам мула, и отправились в Шайльо, где как, быть может, помнит читатель, жила тетка Вильгельма Верконсина, преданного слуги Сарры Лорьо.
XVII
Итак, ответ Лагира произвел очень благоприятное впечатление на короля, который сказал ему:
– Хорошо, я готов верить, что вы убили этого человека в честном бою. Но что вы ответите мне, если я спрошу вас, зачем вы вздумали похищать королеву-мать?
– Государь, я гугенот!
Лагир лгал: он был католиком, но для удачного проведения намеченного им плана защиты Генриха Наваррского так было гораздо удобнее.
– А, так вы гугенот! – сказал король.- Хорошо, но что же из этого?
– В наших глазах, государь, в глазах этой несчастной, но честной и преданной вашему величеству кучки людей самым ожесточенным врагом является сначала его высочество герцог Гиз, а… потом…
Лагир запнулся.
– Говорите, не бойтесь!
– А потом: королева-мать.
– И вы осмелились поднять на нее руку?
– Да, государь.
– Чего вы хотели достигнуть этим?
– Мы хотели ценой свободы ее величества купить себе безопасность и спокойствие.
– Значит, вы признаетесь в этом государственном преступлении?
