Удар пришелся в самое сердце, и Лашеней рухнул на землю, не издав ни одного звука.
Тогда Рене взял труп старика за ноги и, стащив к реке, спустил его в нее.
Бедному Лашенею действительно не везло. В течение целых суток он только и попадал что из огня да в полымя!
XX
Течение унесло труп Лашенея. Рене некоторое время наблюдал, как этот труп несся по глади реки, поддерживаемый вздувшимся платьем, но вскоре оно намокло, и волны навсегда сомкнулись над стариком.
– Вот лучший способ сохранить любую тайну! – пробормотал Рене со скверной улыбкой и, вытерев кинжал о траву, направился к кабачку.
Здесь его уже ждал рейтар, с которым он перед тем имел таинственное совещание.
Кроме рейтара в кабачке не было никого из посторонних, и, подойдя к конторке, около которой сидел трактирщик, Рене, бросив на нее золотую монету, сказал хозяину:
– Слушай-ка, милый человек, умеешь ты отвечать на такие вопросы, за которые хорошо платят?
– Золото всегда развязывает язык кому угодно! – с низким поклоном ответил кабатчик.
– В таком случае скажи мне, кто живет в домике, находящемся против твоего кабачка?
– Старуха.
– Она живет одна?
– Нет, с племянником; только этого молодого человека сейчас нет дома.
– Значит, старуха там совсем одна?
– Нет, там живет еще одна женщина.
– Какова она собою?
– Она молода, высока ростом, черноволоса и очень красива. "Это Сарра!" – подумал Рене и, отойдя от буфета, обратился к рейтару:
– Итак, друг мой, ты помнишь, о чем мы говорили с тобой?
– Помню,- ответил тот.- Мы говорили о том, что, если я буду беспрекословно слушаться вас, я могу заработать много денег.
– Да, это так! Но ты, должно быть, знаешь, что за пустяки денег не платят?
– О, я готов сделать что угодно, лишь бы мне удалось получить столько денег, сколько мне нужно для возвращения на родину.
– Даже если я потребую от тебя, чтобы ты убил когонибудь?
– В этом мое ремесло. Воина не приучает нас к жалостливости.
– Но на войне не убивают женщин, а здесь это может случиться!
– И на войне всякое бывает.
– Значит, ты готов убить даже женщину, если это понадобится?
– Если за это заплатят, так отчего же не сделать этого!
– Я насыплю тебе полную каску золота!
– Вот-то хорошенький домик куплю я себе на родине! – воскликнул рейтар.
– Значит, получив деньги, ты сейчас же уедешь к себе в Германию?
– Ну еще бы. Что мне здесь делать? Ведь я только потому и служу на чужбине, что хочу прикопить денег и зажить в довольстве у себя на родине.
– В таком случае мы столкуемся. Пойдем! – сказал Рене и повел рейтара прямо в дом к тетке Вильгельма Верконсина.
Калитка была незаперта, и они беспрепятственно прошли в кухню, где сидела старуха.
Увидев вооруженных людей, она вскрикнула, но Рене поспешил успокоить ее, сказав:
– Не бойтесь, добрая женщина, мы – друзья! Подойдите поближе и скажите нам: ведь ты – тетка Вильгельма? Старуха ответила:
– Да, но его нет дома.
– Я знаю, он – в Париже; мы видели его там. Эти слова окончательно успокоили старуху, и она с любопытством спросила:
– Кто же вы такие?
Рене наклонился к самому уху старухи и таинственно шепнул:
– Мы – люди короля Генриха. Старуха вежливо присела и сказала:
– Добро пожаловать, дорогие гости!
– Нас преследуют,- продолжал Рене,- и мы хотим укрыться у вас. Кстати, найдется ли у вас овес? Наши лошади очень устали!
– Ваши лошади на дворе? Да? – спросила старуха.- Ну, так тут же, во дворе, находится сарайчик с кормушкой и ящиком для овса. Да я вам сейчас покажу.
– Не трудитесь, добрая женщина, мы справимся сами,ответил Рене, которому сарайчик нужен был лишь для того, чтобы, не вызывая подозрений, ознакомиться с расположением служб: ведь ему предстояло еще найти золото, которое было спрятано неизвестно где!
Он прошел в сарайчик, указанный ему старухой, которая не была посвящена в тайну спрятанного золота. Там он вооружился ведерком и сунул его в ящик, чтобы набрать овса.
Вдруг рука Рене натолкнулась на что-то твердое. Не подавая вида, Рене быстро ощупал попавшийся предмет и благодаря хорошему осязанию, которым отличается всякий опытный хирург, быстро распознал, что здесь находятся мешки с золотом.
"Вот не ждал, что мне выпадет такая удача!" – подумал он и поспешил засыпать овса обеим лошадям, боясь, как бы рейтар не полез тоже за овсом и не нащупал мешков в свою очередь.
Задав корма, он знаком приказал рейтару выйти из сарайчика, а сам наклонился к уху старухи и таинственно шепнул:
– У меня поручение к ней.
– А, от него? – ответила старуха.- Ах, если бы вы знали, как эта бедняжка любит его!
"Погоди же ты, чертова ведьма!- подумал Рене.- Даже если бы ты и не мешала мне, я убил бы тебя только за одни эти слова!"
Но вслух он сказал:
– Где же она?
– Госпожа спит! Ведь вот уже три ночи, как эта несчастная женщина, не смыкая глаз, молилась за него. Наконец усталость взяла свое, и она заснула. Но если вам нужно, я разбужу ее.
– Нет, пусть она спит себе. Вот только не найдется ли у вас вина, добрая женщина, а то мы просто умираем от жажды?
– Как не быть? Я сейчас принесу! – с готовностью сказала старуха и, взяв ключи от погреба, отправилась за вином. Когда она вышла, Рене шепнул рейтару:
– Иди за ней и там…- он многозначительным жестом показал, что старуху надо прикончить.
– А как убить ее? – спросил рейтар.
– Лучше всего задуши: это делает меньше шума.
Рейтар отправился в погреб, и вскоре оттуда донесся слабый крик, и затем все смолкло.
Между тем Рене думал в это время:
"В сущности говоря, было бы безопаснее всего пришибить рейтара и отправить его в погреб за компанию со старухой. Но я надумал другое. Наверное, развратитель несчастной Паолы, этот негодяй Ноэ, еще придет сюда; с помощью рейтара я буду в состоянии задержать его, и на этот раз он уже не уйдет от нас. Заодно поимка Ноэ выдаст с головой также и наваррского короля, которого я тоже ненавижу… Нет, рейтар еще нужен мне, и с ним надо подождать".
Тем временем рейтар вышел из погреба, и Рене, увидев его,спросил:
– Ну, что?
– А ничего. Надавил немного на горло – много ли старухе нужно? – пискнула, да и вся недолга! Я сунул ее за бочку… небось не встанет!
Рене достал из кармана кошелек и кинул его рейтару, сказав:
– За первую услугу первая плата!
– Служить вашей чести – одно удовольствие! – с восхищением ответил рейтар, пряча кошелек.
– А теперь выслушай хорошенько, что я скажу тебе,продолжал Рене.
– Я весь внимание, ваша милость!
– Встань здесь под окном!
– Слушаю-сь!
– Если кто-нибудь придет и постучится, ты откроешь дверь, но сам изловчишься и схватишь вошедшего сзади. Затем крикни меня, и я помогу связать пойманного тобою.
– О, я один справлюсь,- ответил рейтар.- Силы-то у меня хватит!
– Но если ты услышишь шум борьбы и крики изнутри, то делай вид, будто ничего не слышишь!
– Понимаю, ваша честь.
"Ну-с, а теперь к Сарре!" – подумал Рене и поднялся по лестнице в верхний этаж дома.
Там он увидел несколько дверей; осторожно открывая их одну за другой, он наконец попал в ту комнату, где не раздеваясь спала Сарра.
Не спуская воспаленного взора со спящей красавицы, Рене принялся бесшумно снимать с себя доспехи, которые могли только помешать ему в борьбе с женщиной, а затем подошел к кровати и приник страстным поцелуем к бледным устам Сарры.
Она сейчас же проснулась и, увидев перед собой ненавистное лицо Рене, вскочила с отчаянным криком:
– Ко мне! Помогите! Помогите!
– Кричите сколько хотите, никто не поможет,- цинично сказал Рене.- Теперь вы в моей власти! – и он кинулся к Сарре, чтобы схватить ее в свои объятья.
Но молодая женщина соскочила с кровати и кинулась к дверям.
Увы! Предусмотрительный Рене догадался запереть их за собой. Тогда она принялась кричать в дверь:
– Ко мне, Вильгельм!
– Вильгельма нет! – сказал Рене, подходя к ней.- На этот раз ты в моей власти, и уже никто не вырвет тебя у меня.
Сарра в ужасе кинулась прочь от двери, но Рене сейчас же настиг ее и опять схватил в объятья. Несколько раз она, словно уж, выскальзывала из рук ненавистного ей человека, но пространство было слишком тесно, да и силы стали изменять несчастной. Наконец настал момент, когда Рене крепко держал в своих объятьях обессиленную женщину.
– Я заставлю тебя полюбить меня! – прохрипел он, и взор его налившихся кровью глаз впился в искаженное ужасом лицо Сарры.
Эти слова и взгляд подействовали на нее как удар бича, и, собрав последний остаток сил, она оттолкнула Рене, крикнув:
– Никогда! Никогда я не полюблю тебя, негодяй!
Было что-то особенное в тоне ее голоса, что произвело впечатление на Рене; он перестал преследовать ее, остановился и некоторое время молчал, вытирая выступивший на лбу пот.
