– Магия, господин Грат, магия. Меня очень интересуют разгадка темного мира. Надеюсь, в академии мне помогут наконец разобраться, что такое темный мир и откуда берется магическая энергия.
– Что за странная постановка вопроса. А откуда, например, берется энергия солнца? Она просто есть.
– Ну с энергией солнца как раз все понятно, это обычный распад и синтез элементов, – не задумываясь ответил Сомов, а увидев какими круглыми глазами уставился на него астроном поспешил сменить тему разговора: – Давайте‑ка лучше о Луне, Гал.
– О Луне? – подозрительный взгляд Грата исчез, как только речь зашла о его любимом спутнике, – Ну что же, можно и о Луне. Я как раз нашел очередное свидетельство того, что она обитаема.
– А я нашел свидетельство того, что она безжизненна и пуста. Кто начнет?
– Господин Сангин, я вам уступаю.
– Вы сказали, что ознакомились с сегодняшней моей работой? Так вот, поскольку на луне нет атмосферы, что само уже препятствие для жизни, то там нет и частиц воздуха, которые сохраняли бы тепло. Значит температура на поверхности луны должна быть минус двести семьдесят градусов. Ну, может не настолько низко, но достаточно, чтобы жизнь не смогла существовать в таких невыносимых условиях.
Это был удар, который Грат не выдержал. Былое оживление покинуло его, и он словно сдувшись опустился на стул.
– Откуда вам известно, что там нет атмосферы? – слабо возразил астроном.
– Оттуда же откуда и вам. Отсутствие сумерек и заката, мгновенно наступающая ночь. Вас это не убеждает? Нет? Хорошо. А если я скажу, что лично был на Луне и видел это собственными глазами?
– Когда вы так говорите, – начал было астроном, но тут же оборвал себя.
Он снова очень странно посмотрел на Виктора, а потом перевел взгляд на звездное небо.
– Может быть Венера? – неуверенно предложил он.
– Жарко как в печке. Плавится металл, идут кислотные дожди.
– Марс?
– Холодно, разреженная атмосфера, отсутствие жидкой воды и магнитного поля, о котором вы бы знали, если бы не бросили изучать электричество.
– Так что же, кроме нашей планеты другой жизни больше нигде нет?
– Есть.
Сомов взял лист бумаги и написал на нем короткое уравнение Дрейка.
– Как видите, почти все значения в этой формуле нам неизвестны, кроме одного. Это количество звезд в галактике, которое составляет несколько сотен миллиардов. А это огромнейшее число. Даже если принять все остальные неизвестные за значения близкие к нулю, то мы все равно получим достаточное количество иной разумной жизни, которая неизбежно существует во вселенной. Неизбежно.
– Вы не прекращаете меня удивлять, господин Сангин, – медленно произнес астроном, рассматривая уравнение Дрейка, – Тогда у меня остался один, последний вопрос. С некоторого времени эта мысль не дает мне покоя, но я все никак не решаюсь спросить вас об этом прямо. Только пообещайте ответить честно.
– Обещаю.
Гал оторвался от формулы и пристально посмотрел на Виктора.
– А с какой планеты прилетели вы?
Глава 4. Гори все магическим пламенем
К королевскому дворцу вела длинная дорога из двух гранитных лестниц по краям каскада, в котором журчала, падая, вода. По бесконечным ступеням рванной цепочкой поднимались приглашенные гости. Двигались они медленно, с перерывами, так как взобраться на самый верх дамам и некоторым их тучным кавалерам, было не так‑то просто. Виктор шел в сопровождении супруги, щебечущей восторженно и без умолку, и начальника тайной стражи, который отдавал ему последние короткие рекомендации:
– Запомни, императору строжайше запрещается возражать и говорить нет. А то я тебя знаю. Больше помалкивай, чаще улыбайся и ниже кланяйся.
Вход во дворец, скрестив алебарды, преграждала безликая стража в глухих, отполированных до блеска стальных доспехах.
– Баронесса Ленора Сиан и барон Виктор Сангин, – хорошо поставленным голосом объявил герольд и стражники, громыхнув латами, синхронно убрали пики, открывая гостям путь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
От убранства тронного зала у Виктора зарябило в глазах. Золотом было украшено все. Пол, на котором мраморные плиты разделялись прожилками из этого благородного металла, стены со сверкающими золотым шитьем гобеленами, где сошлись в схватке мифические животные, барельефы из переплетения фантастических цветов и даже фрески на потолке в виде сапфирового неба щедро посыпанного золотом звезд. Зал подсвечивали сотни магических светильников вперемежку с обычными восковыми свечами и отражали новомодные огромные зеркала, которые многократно приумножали всю эту роскошь и великолепие.
В ожидании появления короля баронесса Сиан нырнула в толпу гостей, где увидела знакомых, а Виктор, озираясь по сторонам поинтересовался у Крона:
– И по какому поводу мы здесь собрались?
– Годовщина победы в прошлой войне.
– А разве мы победили? – удивился Сомов.
– Как видишь, – скривился герцог и возвращаясь к делам насущным, сообщил: – Гал Грат сделал полноценно работающее звуковое устройство. В заданные размеры уложился. Качество звука не дотягивает до естественного, но уже лучше, чем в разговорном амулете. Или, по крайне мере, не хуже.
Виктор вспомнил огромный и корявый прототип звукового устройства, сработанный прямо на доске с толстыми плохо гнущимися проводами и диэлектриками из пропитанной маслом бумаги. На прототип невозможно было смотреть без боли, как и на гордящегося этим детищем астронома.
Сомов вздохнул.
– Как там Гал? Надеюсь вы на него не сильно давите?
– Он счастлив, – осклабился начальник тайной стражи, – Работает не покладая рук и подгоняет остальных. Магистр Сиан назначил его ведущим ученым. Глядя на него, даже химики начали что‑то взрывать. Я недавно присутствовал на испытаниях. Сила взрыва не так велика, как у алмазной начинки, но стоимость производства окупает все сторицей.
– Так и должно быть. В моем мире изобретатель динамита сколотил огромнейшее состояние. Меры безопасности?
– Соблюдаются. Работают отдельно от всех и только с малыми объемами. Взрывают на специально огороженном поле.
– На полигоне, – подсказал Сомов.
– На полигоне, – поправился Гросс, – Там же испытывают ружья, но по ним результаты крайне неудовлетворительные. Хорошую броню они не пробивают. Тесс говорит, что ты работаешь над какой‑то магической переменной, чтобы увеличить эффективность ружей?
– Работаю, но темный мир скуп на новые заклинания.
– Проси помочь богиню Уру.
– Не напрягай меня, Крон. Я и так чуть с ума не сошел в тихой комнате, прежде чем получил электрический магический генератор. Пусть пока освоят то, что я уже дал. Например, займутся новым разговорным амулетом с электромагнитной начинкой или, как вариант, подслушивающим устройством для тайной стражи. Микрофон можно обернуть в свинцовую оболочку со звуковыми прорезями и замаскировать под бытовую вещь, чтобы не обнаружили. Дари его своим недругам и подслушивай, что они говорят.
– Молодец, Сомов, – похвалил герцог, – в правильном направлении мыслишь.
– Император Останда Лучезарный Примус первый! – объявил мажордом.
– Примус значит, – усмехнулся про себя Вик, – два раза первый. Папочка видимо обожал латынь.
Приглашенные гости оборвали разговоры и раздались в стороны образуя живой коридор. Откуда‑то вынырнула Ленора, крепко ухватила Виктора за руку и, толкаясь словно на базаре, нахально полезла в первые ряды. Король громогласно шествовал во главе процессии из нескольких магов‑аристократов весьма почетного возраста, все из которых несли на груди огромные ордена‑амулеты и мечи смерти на поясе. Лучезарный звенел шпорами и гремел чем‑то там еще, создавая при движении изрядно шума. Он часто останавливался, вперив свои выпуклые глаза в собеседника и угрожающе топорщил длинные тараканьи усы. Некоторые молоденькие барышни не выдерживали такого жуткого взгляда и падали в обморок. Довольно хмыкнув и бешено вращая глазными яблоками, Лучезарный переходил к следующей жертве. Возвышающаяся над остальными гостями голова с седой копной волос не могла не привлечь внимания императора, и он остановился напротив, в то время как кто‑то из аристократов склонился к его уху и зашептал необходимые пояснения о личности Сомова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
