– Бросьте. Будь это доносы, половина из нас уже была бы в солнечной башне, а за все время никого не тронули, ни нас, ни студентов.
И уже совсем шепотом:
– А я однажды видела Сангина с самим герцогом Гроссом. Так вы не поверите, этот Сангин засмеялся и ручкой так небрежно герцога по плечу похлопал.
– Не поверю.
– Точно вам говорю – своими глазами видела.
– И я вам точно говорю, что за такие разговоры вы первая в солнечную башню загремите.
Тем временем Сомов, как и обещал, однажды, в перерывах между занятиями заглянул в театральный кружок при академии. Увидев музыканта, Ила Саннис не стала скрывать свою неподдельную радость. Она встретила Виктора более, чем дружеским поцелуем и тут же перезнакомила со всеми самодеятельными актерам. Сомова заставили сесть и непременно посмотреть всю репетицию от начала до конца, что он и вынужден был сделать.
– Сдается мне, господа, что это была комедия, – с невыразимо печальным видом произнес он после просмотра.
– Вообще‑то это любовная драма, – заявил студент старшего курса, который выступал здесь в роли художественного руководителя, – Или вы смеетесь?
– Конечно смеюсь, иначе мне пришлось бы заплакать.
– Разве тебе не понравилось? – удивилась Ила.
– Нет, – категорично ответил Сомов и сам поднялся на сцену, – Господа, вы лицедеи, а не актеры. Вы лишь изображаете эмоции, а нужно этими эмоциями жить, чтобы зритель вам поверил.
И не делая паузы Виктор начал излагать систему Станиславского, настолько полно, насколько знал ее сам. Он разбирал эпизоды спектакля, находил в них изъяны, критиковал весь актерский состав в целом и игру каждого человека в отдельности. В своей речи он запнулся всего лишь один раз, когда высказался о неряшливо приклеенной бородке одного из актеров.
– Но это настоящая борода! – возмутился художественный руководитель и в негодовании даже вскочил со своего места.
– Да? Тем хуже, – нисколько не смутился Сомов, – Ведь даже натуральная борода выглядит в вашей постановке фальшиво.
– Послушай, Ила, ты обещала привести нам музыканта, а привела какого‑то театрального критика, – рассердился художественный руководитель и обратился к Виктору, – Сударь, у вас вообще есть хоть какой‑нибудь опыт в подобных делах?
– Да, – тихо, но не без гордости ответил Сомов, – У меня есть практический опыт, как из местечкового балагана сделать шоу мирового уровня.
– Тогда может продемонстрируете нам, как по‑вашему нужно правильно играть? Ну, хотя бы ту же любовную сцену.
Виктор задумался, перебирая в памяти романтические моменты из кинофильмов, спектаклей и остановился на эпизоде из «Варшавской мелодии» в постановке театра на Малой Бронной. Потом придирчиво осмотрел героя и героиню стоящих на сцене.
– Нет, господа, вы слишком уже зашторены и не подходите для этой роли. Простите за нескромность, но здесь есть влюбленные пары?
В зале наступило безответное молчание. Лишь кто‑то из девушек не удержавшись хихикнул, но сразу же стыдливо прикрыл себе рот ладошкой.
– Риза и Крит, – взяла на себя смелось предложить баронесса Саннис.
– Что?! Я нет! – Риза аж вся зарделась от такого заявления.
– Прошу обоих на сцену, – не стал слушать возражений Сомов, – Значит так… Стоим. Смотрим друг на друга. Ничего не делаем, ни о чем не говорим. Осветители. По моей команде общий свет приглушаем, героев держим в фокусе.
Вик прошел в оркестровую яму, по пути привычно разминая пальцы и сел за клавесин. Непростой это был для него инструмент, но надо было постараться.
– Тишина в зале! Свет! Поехали.
Казалась влюбленные всего лишь просто стояли, но некоторые мелкие моменты вдруг отразили сильнейший эмоциональный накал: покрасневшие щеки, прикушенная губа, пальцы, теребящие край одежды и взгляды, то украдкой брошенные друг на друга, то стеснительно опущенные вниз. И все это многократно было подчеркнуто музыкой от легкой медленной грусти до звенящей трели высоко взлетающего счастья. Сомов как смог проникновенно сыграл отрывок из ноктюрна номер двадцать Фредерика Шопена минуты на полторы, после чего свел звучание на нет и убрал пальцы с клавесина. Эффект был потрясающий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ну, как‑то так, господа, – объявил Виктор в полнейшей тишине и достал пачку листов из кармана, – Я вам оставлю записи об уроках актерского мастерства. Если вы начнете его постигать, то я с удовольствием продолжу наше сотрудничество. В противном же случае, не вижу смысла тратить на вас свое время. Всего вам наилучшего.
После ухода Сомова актеры еще долго пребывали в полном смятении.
– Ничего особенного, – художественный руководитель старался не показывать виду, что находится под сильным впечатлением от увиденной сцены, – Криту с Ризой даже и играть не надо было.
– А я наоборот для себя кое‑что уяснил, – возразил студент, играющий главного героя, – Чувства нужно показывать не лицом, а внутренним состоянием. А если к этому добавить музыку Сангина… Музыка у него какая‑то нечеловеческая. Божественная. Не знаю, как у вас, а у меня от нее волосы дыбом встали.
– А мне плакать хотелось, – призналась одна студентка, – Это было так красиво, что аж дух захватывало.
– Неужели тут кто‑то еще не видел концерты Сангина? Этот человек точно знает, что делает. У него всегда все красиво.
– А я вам что говорю, – Ила Саннис буквально светилась от удовольствия, – Ну как? Попробуем играть по‑новому?
С баронессой согласны были все, кроме художественного руководителя, который оказавшись в меньшинстве заспорил одновременно со всеми, а затем психанул и ушел, хлопнув дверью. Недолго думая актерский коллектив на место художественного руководителя выбрал баронессу Саннис и дал ей первое поручение:
– Раз уж у нас будет такое невероятное музыкальное сопровождение, то ты пригласи своего друга, чтобы вместе поработать над сценарием.
– Боюсь он его полностью перепишет.
– Тем более пригласи.
Так Виктор влился в теплый театральный коллектив студентов. Их было немного, всего каких‑то десять‑пятнадцать человек, но это были сильно увлеченные актерским искусством молодые люди и в большинстве из них Сомов уже видел будущих звезд мировой сцены. Магическая академия давала студентам серьезную профессию, но барон Сангин мог предложить больше.
Новоиспеченный художественный руководитель Ила Саннис находилась в предвкушении премьеры спектакля и полагала, что ее постановка станет событием в академии. Естественно она оказалась права. Однако настоящая сенсация случилась несколько раньше и была связана совсем не с театральным кружком, а, казалось бы, с банальным экзаменом по физики. Хотя виновником инцидента оказался все тот же наглый седой барон.
Экзамен проходил в общей аудитории и его принимали попарно шесть преподавателей – три физика, которых для объективности дополнили математиком, химиком и преподавателем магии. Виктору достался билет с вопросом о лучах холода. Чертовски сложный вопрос, когда лекции на эту тему ты пропустил мимо ушей и при этом достоверно знаешь, что никаких лучей холода в природе не было, нет и быть не может. Поэтому Сомов, стоя с билетом в руках перед экзаменаторами, задумался на несколько секунд, а потом выдал:
– Я готов отвечать без подготовки и, если коротко, то лучей холода не существует. Природа устроена не так.
– Замечательно! – первым радостно отреагировал химик, – Это просто замечательно, господа! Значит ответа на вопрос вы, господин Сангин, не знаете.
– Погодите, – прервал химика профессор, заведующий кафедрой физики, – А если не коротко. Вы способны аргументировать ваше смелое заявление, господин студент?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Виктор прошел к доске и взял в руки мелок.
– Принято считать, что среди неотъемлемых свойств материи есть две симметричные силы тепло и холод. Нижней границы холода, как и тепла не существует, и они могут принимать бесконечные температурные значения. Это утверждение проверяемо. Я буду оперировать данными экспериментов, которые проводились с давлением газа при изменении температуры. Мы знаем, что с увеличением температуры газа его давление возрастает и наоборот. Самое любопытное здесь заключается в том, что при изменении температуры на конкретное значение, давление газа увеличивается или уменьшается на одну и ту же величину. Зная эти значения, мы можем построить график.
