— Я? Я наводила порядок, чуть влила энергии в действия. А спирт хорошо оттирает жирные пятна…
— Лэра, разве вы не знаете, что алкоголь и магия несовместимы!
— Откуда?
— Ах, да, верно, — поморщился Гьяси.
Лэра древнего рода, обладающая сильнейшим потенциалом, абсолютно бесполезна в магическом плане. Всё, чего от неё ожидает общество — это рождение одарённых сыновей. Её счастье, что принадлежащая ей магия не огненная и не воздушная, а то давно запечатали бы.
— Лэр Гьяси, — немного угрожающе произнёс Имрус, — я надеюсь, что о произошедшем вы не будете распространяться?
— Пока это не несёт опасности окружающим, то не вижу в этом необходимости.
— Опасно или нет, я буду решать сам, а с вас я требую клятву, — генерал приблизился к лэру, и было видно, что просто так он его не отпустит.
Учитель поклялся. Имрусу не хотелось привлекать нежелательное внимание к жене. Хватит ведущегося дела о покушении на него.
Через несколько минут все решили вернуться в дом, так как забыли об упавшей в обморок кухарке и как только привели её в чувство, то взяли клятву с неё и служанки.
— Думаю, как только со всех поверхностей выветрится алкоголь, так действие магии завершится.
— И драконы замрут? — с жалостью спросил Иржи.
— На счёт драконов не знаю, они умудрились от меня подпитаться, и боюсь, что теперь они умеют тянуть энергию и вы, лэра Больдо, станете их источником.
— Много им надо? — обеспокоенно спросила она.
Учитель пригляделся и задумчиво, что-то посчитав, подвёл итоги:
— Абсолютно всеядны, и если не хотите кормить их своей энергией, то ставьте на подоконник кружку эля или стопочку коньяка. Но имейте в виду, что в этом случае они могут быть неадекватны, так что лучше подпитывайте их своей магией.
Два дракона разместились на одном центральном окне и замерли.
— Талейта, как ты смотришь на то, чтобы пообедать в городе? — спросил генерал.
— Положительно. Лэр Гьяси, вы с нами?
Учитель заглянул в кастрюлю — и оттуда снова раздалось фрикадельковое хоровое пение.
— Если вы не против, — отпрянув от кастрюли, быстро ответил он.
Многоножка домчала семью Больдо и учителя менее чем за полчаса. Мальчики радовались неожиданной прогулке в город, Имрус приглядывал за всеми, а Злата переговаривалась с Гьяси.
— Вы говорите, что ничего конкретного не произносили во время вкладывания энергии в очистку дома?
— Нет, — чувствуя себя глупо из-за детской наивности, проявленной во время колдовства.
Хорошо ещё она действовала с осторожностью хотя бы в своём понимании! Не вливала энергию в неописуемых количествах, а всё по капельке или мензурками.
— И не думали?
— Нет! — тошно от его вопросов!
Что значит «не думала»? Конечно, «думала»! Но чисто по-женски, и зазнайке этого не объяснишь, а то вообще сочтёт за идиотку. Он мультики не смотрел и ему не понять, что она в колдовство вкладывала не формулы, а чувства. Что-то вроде: капелька уюта, щепотка любви, горсть сверкающей чистоты, одну часть аккуратности…
Другое дело, что с эмоциями всегда сложно, и поди отдели одну от другой, поэтому, всё получается на глазок, да ещё с примесью усталости, раздражения или посторонних мыслей, а то и невовремя всплывающих фраз из известных фильмов. Вот сейчас вспоминается, что во время очистки стен она всё время отвлекалась на раскрашивающего картинки малыша и шутила. Он выбирал яркие цвета, забывая или, скорее всего, не умея создавать оттенки, и она подумала…
— Не сердитесь, лэра Больдо. Вы не могли не заметить, что у предметов после вашего воздействия проявился своеобразный характер.
— Лэр Гьяси! — и что ему неймётся? Представляет её перед детьми в самом неприглядном свете! Пора его осадить. — Вы пытаетесь приписать мне ворчливость ступенек, любознательную взбалмошность стен, вредничание диванов, коварство стульев и безумие скатерти? Что же я, по-вашему, за человек?
Учитель смутился, но совсем не из-за сложившегося у него мнения о лэре, а из-за того, что она всё поняла и озвучила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Случайно переведя взгляд на генерала, он побледнел: Больдо не простит ему такой оплошности, и оставалось только гадать, как он поступит. Генерал мог не обращать внимания на злые уколы по отношению к себе, но если задевали Талейту, то он отвечал жёстко, чем частенько усугублял её положение.
Так, однажды злоязыкой лэре высшей линии он отомстил, проведя свои войска по её полям. Он не мог встряхнуть её за шкирку, не мог призвать к ответу её мужа или сыновей, но нанёс серьёзный финансовый ущерб всему роду.
Заклятые подружки Талейты, намекающие ей о тком, что лучше умереть, чфем носить имя Больдо, были оспозорены им прямо на балу. Хватило громких фёраз о цвете их волос, который девушки скрывали головным убором и небольшой пошлости, чтобы для юных лэр закончилась карьера успешных невест. И дело было не в том, что генерал знал цвет волос. Лэрам было позволено чуть приспускать плат и ни для кого не было секретом, светловолоса девушка или черна, как ночь. Но вот говорить об этом, да ещё с намёками, было неприлично.
Все понимали, что генерал — скотина и, скорее всего, оболгал девушек, но высокопоставленное общество с жадностью питалось злыми шепотками, и в этом случае также не преминуло разнести порочащие слухи со скоростью ветра. Имрус получил кучу проклятий вослед, но новые «доброжелательницы» больше не появлялись на горизонте Талейты.
Ну, а с мужчинами он бился на дуэлях, если они готовы были вести поединок, не используя магию, или отбивался в подворотнях от нанятых наёмников и возвращался к нанимателю, чтобы либо покалечить, либо взять плату землями, домом, деньгами. Так что генерала было, за что ненавидеть и бояться, а кто первый начал, теперь уже неважно.
Обсуждение неудачного использования дара лэрой Талейтой сошло на нет, и потихоньку дети перетянули всё внимание на себя. Иржи без конца задавал вопросы:
— А почему окраина города воняет? А почему маги не проведут у бедных жителей водопровод и канализацию? А как определить, кто кому должен уступать дорогу? А куда мы едем? А что там будет? А как…
Младший внимательно слушал вопросы брата и ответы взрослых, но сам молчал и только с любопытством глазел по сторонам.
— Талейта, давай пообедаем здесь? — Имрус показал рукой на небольшое заведение с вывеской: «Ресторан «Каштан»»
Память девушке ничего не подкинула, на вид заведение выглядело мило и уютно. Возможно, ранее лэра посещала более дорогие места, но сейчас «Каштан» подходит в самый раз. Злата забыла переодеться и выглядела немного по-домашнему. Как-нибудь она обязательно сходит и посмотрит, что собой представляют элитные рестораны, но сегодня требуется просто поесть, а не «себя показать и мир посмотреть».
— Мама, давай сядем здесь, — младший вырвался из папиных объятий и побежал к столику рядом с небольшим фонтанчиком.
— Солнышко, мы устроимся в сторонке, а когда ты покушаешь, то сможешь поиграть у водички.
Старшему тоже хотелось опустить в воду руку, обрызгать Каджи, но он уже получил основы воспитания и не мог себе позволить такой же непосредственности, как брат.
Злата украдкой посматривала на обслуживание, на то, какие блюда подают в этом заведении, помогала детям управиться с едой и пришла к выводу, что готовят здесь простовато, но вкусно, а вот насчёт гигиены лучше не выяснять подробности.
Она видела, как посматривает на неё Имрус, беспокоясь о её настроении; улыбнулась, наблюдая за учителем. У Гьяси отменный аппетит! Отчего-то захотелось отправить сыновей с молодым лэром, а самой прогуляться с мужем по городу. Его внимание к ней, желание угодить, били в самое сердце! Этому невозможно было противостоять, и ответная нежность заполняла каждую клеточку, делая этот мир в её глазах сказочно прекрасным, а всех людей замечательными.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Семья Больдо покинула ресторан сытыми, а хозяин «Каштана» не мог понять, что начинает происходить в общем зале. В его ресторации стало светлее, а потом вдруг расцвела вся деревянная мебель, причём не теми цветочками, которые соответствовали бы живым деревьям, а огромными яркими цветами.
