Лукка забрал у брата мешок. Из мешка он достал плотный отрез льна и расстелил ткань на полу.
— Помоги мне. Бери его за плечи и перекладывай на покрывало.
— Зачем тебе тело? — сдавленным голосом поинтересовался Джулиано.
Отвратительные миазмы, исходящие от лежалых покойников, скрутили ему желудок. Юноша сглотнул, из последних сил пытаясь удержать свой ужин.
— Не мне, а одному достойному сеньору, — тёмные глаза Лукки улыбались. — Он занимается анатомированием, и честным способом тело ему не получить.
— А мы тут причём? Неужто у твоего кардинала мало слуг, подходящих для выполнения грязной работы? — удивился Джулиано.
— Слуг много, подходящих мало. Никто по доброй воле не хочет совать голову в пасть Псам господним[31]. Но тебе вроде бы не привыкать, Ультимо? Да и с покойницами ты уже имел дело…
Широкая улыбка Лукки в пляшущих тенях фонаря помстилась Джулиано хищным оскалом.
Подумать только, чёртов монах его сразу заложил! Причём не кому-нибудь, а родному брату.
Джулиано сглотнул, чувствуя, как на его горле сжимается невидимая длань благостной матери церкви во главе с викарием кардинала Франциска. Юноша скрипнул зубами и взялся за саван покойника. Мёртвая холодная плоть, казалось, обожгла пальцы даже сквозь грубую дерюгу.
Вдвоём они быстро сгрузили тело на грубый кусок ткани, служивший неким подобием носилок, и, пригибаясь под весом ноши, потащились назад. Покойник оказался тяжёл, как столетнее бревно, и столь же гибок — закостеневшие конечности не гнулись. Лукке, шедшему впереди и освещавшему дорогу, приходилось сложнее, потому что нести покрывало он мог только левой рукой. Вторая держала фонарь.
Несколько раз они останавливались, чтобы викарий мог размять занемевшую кисть. Джулиано старательно молчал, силясь придумать какую-нибудь изощрённую каверзу в качестве мести отцу Бернару, но пока на ум приходили одни только грязные ругательства.
Медленное передвижение в затхлых коридорах мрачной усыпальницы заставило Джулиано потерять счёт времени. Юноша даже вздрогнул, когда кто-то окликнул Лукку из темноты.
— Всё в порядке? — голос монаха звучал испуганно.
— Да, отче, всё благополучно, — отозвался старший брат.
— И меня бог миловал, — забормотал отец Бернар. — Только страху натерпелся, ей-ей. Сижу на камне, вас поджидаю, а мне из кустов как угукнет — клятые филины. Думал, отдам богу душу или портки замараю. И луна ещё за тучу, как назло, спряталась. Темно, хоть глаз коли. Жутко тут одному. Мерещиться уже всякое стало. Камни поползли, да статуи задвигались.
— А вы бы помолились, — предложил Лукка, разминая запястье.
— Ох, сеньор Лукка, я пытался, да язык словно отняли. Только и мог, что святым крестом нечисть отпугивать.
Отец Бернар забрал у викария лампу, и к реке компания пошла уже быстрее. С трудом спустив тело по крутому берегу, гробокопатели бросили его на дно лодки и сели на весла.
Глава 10. Дивный призрак и звезды
Лодка тюкнулась носом о незнакомый каменный причал с узкой деревянной лестницей, круто убегающей куда-то вверх под защиту низких башенок. Отец Бернар, придерживая фонарь, помог братьям выгрузить мертвеца на пристань и уплыл во мрак, унося с собой тёплое пламя светоча.
Джулиано заморгал, привыкая к тусклому свету луны, едва сочившемуся сквозь рваный саван чёрных туч.
— Давай, Ультимо, тут недалеко, — скомандовал Лукка, берясь за узел тканевых носилок.
Осторожно ступая по невидимым в ночи ступеням, де Грассо подняли тело наверх. Набережная казалась пустынной. Только в дальнем конце на верхнем этаже углового здания тускло светился ряд квадратных окон, забранных толстой решёткой. Влажный, липнущий к коже ветер негромко поскрипывал одиноким ставнем на соседнем доме.
— Ночью здесь обычно безлюдно, — сообщил Лукка негромко. — Самое большее, можно наткнуться на каких-нибудь душегубов или их жертву. Так что поспешим.
Двигаясь тряскими перебежками от тени к тени, братья миновали несколько извилистых проулков, где частое эхо их шагов отражалось в арочных сводах каменных переходов. На углу двухэтажного особняка Лукка остановился. С соседней улочки, озарённой светом фонарей, звучали разухабистые песни ночных гуляк. Эти звуки безошибочно указывали на то, что рядом располагалось одно из увеселительных заведений Конта.
— Нам туда, — викарий указал головой на дверь, украшенную пилястрами[32] с оскаленными львиными мордами. Дверь располагалась на противоположной стороне улицы, в которую упирался шумный проулок. Поток света, лившийся из него, разрезал ночной мрак пополам. Проход по освещённой части улицы мог грозить двум гробокопателям неприятным разоблачением.
Выглянув из-за угла и внимательно осмотревшись, Лукка заторопился к массивным створкам, таща за собой покойника, поддерживаемого братом. Оба де Грассо рысцой проскочили освещённый кусок мостовой и затаились у двери. Лукка, придерживая узел носилок на сгибе локтя, отбил условный стук и замер.
На освещённой улице рядом с тратторией раздалось дробное цоканье лошадиных копыт. Джулиано, поддавшийся внезапному порыву любопытства, выглянул из переулка. Как раз в это мгновение в просвете зданий мелькнул тёмный силуэт кареты с раздвинутыми по случаю жары занавесками на окнах. В ней сидела прекрасная рыжеволосая незнакомка. Свет из таверны так удачно упал на её изящную головку, окутав волосы тёплым золотистым ореолом, что де Грассо ни на секунду не усомнился — это была она — красавица, увиденная им в Колизее!
Джулиано выпустил ноги трупа и рванулся вслед за дивным видением.
— Стой, Ультимо, бездна тебя забери! — сдавленно ругнулся Лукка сквозь сжатые зубы.
Увлечённый идеей догнать неуловимую незнакомку, молодой де Грассо, казалось, забыл обо всём на свете. В четыре прыжка он преодолел расстояние до угла палаццо, за которым скрылась карета, и с разбега налетел на пятёрку грязных прощелыг.
Тощий шнырь в потрёпанной кожаной куртке, небрежно завязанной на груди, ударился о Джулиано плечом и театрально плюхнулся на задницу. Четверо его не слишком трезвых дружков, быстро сообразив к чему идёт дело, схватились за длинные баллоки[33].
Юноша ещё видел удаляющуюся в ночь карету, но уже понимал, что догнать её не получится.
— Пропусти, любезнейший, я спешу! — в отчаянии воскликнул Джулиано, кладя руку на эфес меча.
— Хо-хо, сеньор, для начала вам придётся оплатить чистку платья моему дорогому другу Рикардо, — нагло заявил один из прощелыг.
— Точно, два аргента на бочку и вали на все четыре стороны, — согласился Рикардо, вставая и отряхивая пыльные штаны.
Его дружки окружили Джулиано, отрезая пути к отступлению. Раскрасневшиеся от выпитого рожи кривились в довольных ухмылках, предвкушая лёгкую наживу и развлечение.
— Да ты посмотри на этого деревенщину, у него поди и девяти рамесов не наберётся, — хохотнул одноглазый бандит в мятой синей рубахе.
Такого оскорбления де Грассо стерпеть не смог. Горячая молодая кровь вскипела в его жилах и, выхватив меч, он кинулся на ухмыляющихся головорезов.
Не ожидавший такой прыти
