дело пойдет.
— Уверен, ночь — самое подходящее время для подобной задачи. Ведь в пределах нашего Часового Пояса работает только одна Группа Следопытов.
— Означает ли это, что вы присоединитесь ко мне, Рид?
— Именно так, уважаемый Патнэли. Мне импонируют специалисты из Группы Штурманов.
Как и на всех подобных мероприятиях — будь то Заседание Совета, встреча Группы — там, где собирались Пионеры, Айрис внимательно слушала всех и каждого, не переставая чему-то учиться и… удивляться. Действительность, живые люди настолько отличались от «вычитанных» в книгах, многократно виденных в бесконечной фильмотеке ГеККа. Все и все было совершенно по-другому! Намного интереснее, содержательнее и …непонятнее! Внешний облик, характеры, манеры поведения и разговора — все это находилось в постоянном движении, развитии. Как далеки были сидящие рядом с ней люди от их же Характеристик! Которые, не жалея времени, изучала Айрис во время своего бесконечного одиночества. Как ей понять их? Можно ли этому научиться? Или, несмотря на все ее старания, она так и останется Маугли, как однажды назвала ее Эммануэль. Утешало ли, что на замечание Кэрол о недопустимости подобных ярлыков Эммануэль ответила, что позволяет себе подобные вольности, не церемонится — только с близкими подругами. Как может «утешать» то, что кто-то назвал тебя «близкой подругой»? Права Хлопотунья: Разумная Протоплазма — непонятно, необъяснимо, непредсказуемо.
— Простите, вы спросили меня? — Айрис поймала «хвостик» вопроса Чейона — свое имя.
— Да, Айрис, я спросил, к какой группе вы хотели бы присоединиться.
— Я?
Айрис никогда не работала в группе. Ее консультации с Борном — совсем другое дело. Почти дружеские беседы один на один. С человеком, которого она хорошо знает, уважает, которому доверяет. А здесь! Группа плохо знакомых людей. Как-то она поладит с ними. Но когда-то необходимо начинать.
— Если меня примут, хотелось бы в Группу Патнэли.
— Почему же нет! Впрочем — Патнэли, ваше слово?
— С радостью. Вы нам очень пригодитесь, Айрис. У вас свой, особенный взгляд на обыденное. Важнейшее качество для исследователя.
Домой Айрис возвращалась с доктором Серж-Симеоном. Он поджидал ее на крыльце Резиденции.
— Прекрасно выглядите, Айрис. Кажется, уже говорил вам это. Но ничего, повторюсь. У вас здоровый, цветущий вид. И одежда — я никогда не видел вас в таких красивых нарядах. Вам к лицу.
— Спасибо, Доктор. Да, видимся мы теперь редко. Вы не заходите. У вас много работы?
— Приходит время, когда врач должен «отпустить» пациента. Так правильно. А работы действительно больше, чем хотелось бы. Вы домой, Айрис? Не возражаете — пойдем вместе?
— С радостью, Доктор. Так что же с работой? Пионеры болеют? Я теперь не в Совете. Не всю информацию… Вы понимаете.
— Понимаю, конечно. И рад, что меня пригласили сегодня. Ваша инициатива. Спасибо, Айрис.
— Доктор, это вас мы все должны благодарить.
— Да не за что. Пока. Люди болеют. Иногда только руками разводишь. На многих сказалось длительное пребывание в анабиозе. Поначалу — на энтузиазме, адреналине, и прочее… Но условия жизни, климат все усугубляет.
— Значит, не только либидо.
— Нет, дорогая, не только. У некоторых проблемы с опорно-двигательным аппаратом, у других ухудшились зрение, слух. Но это еще полбеды. Можно компенсировать разного рода устройствами, приспособлениями.
— Доктор, вы меня пугаете. Что может быть хуже невозможности самостоятельно передвигаться! Я помню, как сама страдала.
— Есть, есть, голубушка, вещи гораздо хуже. Я бы даже сказал, страшнее, чем физическое недомогание. Душевная усталость, болезнь.
— Душевная, Доктор! Не хотите ли вы сказать, что Пионеры сходят с ума?
— Нет, так назвать эти состояния я пока не имею права. Но тенденция нехорошая. Люди «что-то видят», «что-то слышат», «что-то чувствуют». Повышенное беспокойство, экзальтация, раздражительность. Такой букет симптомов.
Серж-Симеон безнадежно махнул рукой.
— Вы-то как, голубушка?
Они уже дошли до Центральной Площади, на которой располагались «Стратегические» Помещения. Айрис знала, что доктор Серж-Симеон, начавший жить в комнатушке при Амбулатории, так и не перебрался в отдельное жилье. Сначала, когда он навещал Айрис в Апартаментах, он объяснял это тем, что не хватает времени на переезд. А потом, когда все-таки решился, даже выбрал дом, начались дожди и проблемы с жилым фондом. «В общем, хорошо, что не успел перебраться. Пришлось бы вновь вещички собирать», — как-то поделился Доктор с Айрис.
— Идемте, я провожу вас до дома.
Айрис остановилась у утоптанной многими ногами тропинки, ведущей к Амбулатории.
— Так что же у вас нового, Айрис? Как живете, чем занимаетесь?
— Ничего такого, особенного. Живу как все. Вернее, стараюсь жить как все. Помогаю, по мере возможности, Борну. Хожу на лыжные прогулки. Да, Доктор, я научилась ходить на лыжах! Могли бы вы себе такое представить!
— Всегда был уверен и не раз говорил вам: вы большой молодец, Айрис! Вашему характеру, целеустремленности можно только позавидовать. Что-то еще?
— Иногда посещаю концерты.
— Какая вы умница! Одна? С кем-то?
— С Кэрол и Эммануэль. Вы их знаете — психологи. Мы оказались соседками. Я ведь живу в доме Борна.
— Слышал, что вы поменялись. Так вы подружились с Кэрол. И с Эммануэль? Странно.
— Что-то не так, Доктор?
— Нет… Айрис. Вы и Кэрол — вы чем-то похожи. Но Эммануэль… вы такие разные.
— Может быть, это и хорошо, Доктор. Есть много вещей, которым мне надо учиться, многого я не понимаю. Вот сегодня, например: почему возмутился Лин? Чейон не сказал ничего обидного, а такая… реакция.
— Это такая древняя, уходящая корнями в далекое прошлое история. Я не ожидал, что еще существуют приверженцы этой — не знаю, как правильно назвать — доктрины.
— Поняла, Доктор. Все, что касается исторических фактов, я наверняка найду в библиотеке ГеККа. Но вот почему такая агрессивная реакция?
— Думаю, все по той же причине, которую мы не можем выявить. Повышенная раздражительность, агрессивность. Многие после таких инцидентов не могут поверить, что вели себя подобным образом.
— Их можно понять — в Экспедицию отбирали, помимо всего прочего, и психически здоровых, эмоционально устойчивых людей. У меня было время ознакомиться со множеством документов. Вот мы и пришли, Доктор. Дом Борна теперь — мой дом.
— Рад был с вами встретиться и поговорить, Айрис.
— Взаимно, Доктор.
— Могу ли я попросить: вы упомянули, что посещаете концерты. Когда-нибудь возьмите меня с собой.
— Нам будет приятно ваше общество, Доктор. Обязательно сообщу заранее, как только мы соберемся.
Разговор с доктором Серж-Симеоном, то, что он проводил ее до дома, стало приятным, очень приятным завершением трудного дня. Встретившись через несколько дней с Кэрол, рассказывая о заседании, пересказывая, кто, что и как сказал — у нее проявились способности к подражательству, — Айрис поделилась своим удовольствием/радостью — она не
