древние поклонялись горам. Да! Боги живут здесь! Но горы — это не только боги, они как зеркало. Только здесь на тропе в горах ты можешь понять, кто ты на самом деле. Посмотреть на свое отражение. Истинное лицо».
Теперь ландшафт вокруг тропы в очередной раз изменился. С одной стороны от тропы возвышалась практически отвесная скалистая стена, а с другой — лежала глубокая пропасть. Сама тропа становилась все уже и уже, и людям стало еще сложнее идти без помощи рук. Труднее всех, конечно, пришлось Южанину. Достаточно было оступиться один раз и его бы ничто не спасло. А тут новое препятствие. Огромный выступ нависал над тропой так, что пробраться под ним можно было только на четвереньках по узкому проходу между самой скалой, и той смой пропастью. Это было достаточно легко сделать полноценному человеку без груза. Поэтому Проводник пролез без проблем. Но для Южанина и Норда это стало проблемой. И если Норд, вслед за Кэт, еще как-то пролез, то Южанина пришлось протягивать через проход. Он полз и помогал себе ногами, а с другой стороны Кэт и Норд тянули его за веревку, обвязанную вокруг туловища. В результате чего Южанин исцарапался и изрядно испачкался.
Когда препятствие было позади, он какое-то время сидел молча.
— Как нехорошо быть беспомощным, — наконец сказал он. — Аж, плакать хочется. Но не могу. Со мной всегда так: от какой-то сентиментальной ерунды глаза на мокром месте, а в серьезный момент — ничего.
— Это еще не серьезный момент, — сказал Норд. — Отдохни немного, и надо идти дальше.
И уже, обращаясь к проводнику:
— Кстати, нам еще далеко до тотема и стоянки?
— Нет, не далеко, — ответил тот. — Обогнем этот склон по траверсу, и будет стоянка.
Проводник не соврал. Они действительно обогнули гору, и он указал им на тотем. Это был вход в пещеру чуть выше самой тропы.
— Сегодня у нас два в одном, — сказал Проводник. — Тотем одновременно является и местом стоянки. Мы будем ночевать в пещере.
— А как насчет бесов? — поинтересовался Норд.
— Будем надеяться, что они отстали. Но в любом случае в пещере они нас не тронут. Скажем так, она заколдованная. Кроме того, я разожгу костер у входа. Теперь ты спокоен?
— Вроде, да.
— Тогда идем наверх.
Сегодня как-то было не до разговоров. Все чувствовали, что путешествие скоро закончится. Кроме того, за этот день путешественники очень устали. Поэтому подготовка ко сну, приготовление пищи и сам ужин проходили в сосредоточенном молчании.
Больше всех, по-видимому, устал Южанин. Сразу после ужина он завернулся в спальник и лег в дальнем конце пещеры. Почти мгновенно он забылся беспокойным сном, то и дело стонал и охал.
Проводник остался сидеть у костра возле входа в пещеру, а Норд и Кэт легли обнявшись где-то между Южанином и входом.
Кэт никак не могла заснуть, все думала о чем-то. Да и Норду не спалось.
— Скажи, — наконец спросила девушка, — а тебе не кажется все это слишком странным? Ну, слишком необычном что ли? А, главное, мы все это как-то слишком спокойно воспринимаем. Хотя на самом деле вещи-то творятся фантастические.
— Я к чему-то такому был готов, — ответил Норд. — Да, и все об этом писали. Предупреждали, разве нет?
— Ну, да. Но все же все как-то уж слишком. Обычно что-то непознанное и необычное в жизни все-таки дает какой-то шанс на объяснение. Оно все же не ультимативно другое. А тут… Ты не боишься?
— Ты знаешь, скажу без лишней самоуверенности, но все же не боюсь. Мне даже интересно. Это как спортивная задача — тропу просто надо пройти до конца, чтобы не происходило.
— А я боюсь, — ответила Кэт. — И ты знаешь, кажется, теперь я начинаю понимать Лиса и Южанина. Лис постоянно шутил. Наверно это нервное. Реакция на страх. Но, думаю, тут нет ничего плохого — смеяться, когда страшно.
— А мне кажется, он просто такой человек.
Они немного помолчали, и Кэт снова спросила.
— Помнишь, мы рассуждали о Боге, о происхождении человека?
— Ну, да. Конечно, помню.
— Скажи, а ты сам-то в Бога веришь?
— Верю. Только это, конечно же, не бородатый дядька. А некий эгрегор всего. Всей вселенной что ли. В общем, это и есть вселенная. Я даже крещеный.
— Правда?
— Да. Причем для меня это был знаковый ритуал. Знаешь, можно по-разному относиться непосредственно к церкви. Я лично считаю, что все религиозное организации, они от лукавого, но, наверно, что-то есть в этом обряде. Может он вобрал в себя какие-то древние таинства? До этого меня нельзя было назвать спокойным человеком. У меня была целая куча своих бесов и демонов разного порядка. Крещение очистило мою душу от них. Я это почувствовал сам. Так легко было. Так свободно, будто заново родился. Несколько дней. А потом… Потом омут стал наступать снова. И вот он, родной, совсем рядом. Только руку протяни. Еще глубже и чернее, чем был. А что там сидит и водится, даже думать не хочется.
— Так что, выходит, все это было зря?
— Нет. Не зря. Да, я конечно святым не стал. Но что-то изменилось, и в лучшую сторону.
— Это хорошо…
— Ладно, давай спать. Завтра будет длинный день.
День шестой
Когда Норд проснулся, Кэт все еще спала. Она лежала рядом, завернувшись в спальник, а он обнимал ее своей рукой. Даже сейчас волосы девушки были скрыты платком, а возле лица лежали съехавшие с носа солнечные очки. Да, да, прошлой ночью она засыпала прямо в них.
Норд тихонько убрал свою руку и попытался осторожно встать и оглядеться. Первое, что он увидел, это проводника, который все также сидел возле костра, скрестив ноги.
Почему-то болели виски. Он дотронулся до них руками и нащупал какие-то огромные шишки непонятного происхождения. Вчера их не было. Но тут проснулась Кэт.
— Доброе утро, — сказала она.
И тут же натянула свои очки обратно на нос.
— Доброе, — ответил Норд. — Проводник не соврал. Вроде за ночь нас действительно не съели.
— Надо посмотреть, что там с Южанином, — откликнулась Кэт. — Он стонал всю ночь.
Когда они нашли Южанина, он уже не стонал. Собственно, не совсем понятно было, нашли ли они Южанина. На его месте лежал белый кокон, по форме напоминающий забинтованного в белые простыни человека. Что-то вроде мумии. Только это были на простыни, а белая упругая субстанция. Судя по всему, довольно прочная.
— Он жив? — испуганно спросила Кэт.
— Скорее всего, да, — ответил подошедший сзади Проводник. — У него такая метаморфоза. Что уж тут поделаешь?
