Дружелюбно махнув ей рукой, он быстро шел вперед, и шел очень долго вдоль целой очереди. Вторые двери (двери в здание) охранялись более жестко, и охранник едва не упал в обморок, когда он решительно вошел в дверь.
— Вы куда?! Вы что, с ума сошли?! — с ним явно обращались, как с обыкновенным голодным актером.
Он сунул удостоверение охраннику под нос:
— Уголовный розыск!
И быстро пошел по длинному, бесконечному коридору, в котором тоже были люди. Она была диво как хороша, и толпа расступалась, пропуская ее в дверях. Она плыла по коридору в длинном белоснежном пальто, и полы его развевались по ветру. Ее нельзя было не узнать. Она появлялась сотни раз — с экрана телевизора, с бигбордов уличных реклам, журналов, газет и рекламных проспектов. Ее утонченное лицо вызывало приступы восхищения фактически у всех, а потому ее приглашали рекламировать наперебой — сигареты и бюстгальтеры, машины и бытовую технику, шоколадные конфеты и духи, стиральный порошок и туристические агентства.
В последнее время она рекламировала крупнейшее туристическое агентство с мировым именем (наверное, потому, что особенно хорошо выглядела в каком-нибудь ультрамодном купальнике) на пару с известным итальянским актером. Итальянец был очень молод, хоть и засветился в нескольких фильмах, но карьеру свою только начинал, потому не брезговал рекламой в России. В паре с красавицей выглядел он сногсшибательно, и реклама пользовалась огромным успехом. Какой мужчина не мечтает о такой женщине! Казалось, она излучает саму доброту. А длинная линия ног и изящный овал бедра лишали разума даже самых стойких.
Волосы ее (черные, как вороново крыло) струились по спине как настоящий водопад, и вообще, выглядела она королевой, причем королевой милостивой и до предела очаровательной. Теперь, в коридоре, волосы ее были точно так же распущены по спине, а на лицо был наложен макияж нейтральных тонов. Правда, под глазами были круги, а сами глаза почему-то сохраняли очень хищное выражение, но это не играло большой роли. Люди в коридоре все равно расступались, пропуская ее, и она шествовала как королева среди своих подданных.
Позади плелась ее свита. Несколько парней и женщин, по сравнению с ней, довольно блеклого вида. Рядом семенила толстая девица в джинсах и с мобильником на груди, что-то без умолку болтая. Королева не поворачивала головы, всем своим видом демонстрируя к свите полное пренебрежение.
Посторонился и он, прижимаясь к стене, с тем, чтобы дать пройти этой будящей воображение процессии.
— Хороша, правда? — вздохнул охранник за его спиной (он недалеко ушел от входа), — а какая осанка! Вероника Долинская! Снимается в новом сериале!
— Разве она актриса?
— И актриса тоже. Главное она — лицо. Такую на любом плакате представить можно. Что уж говорить о каком-то сериале!
Тут что-то показалось ему подозрительным, и он обернулся:
— Как! Разве съемки уже начались?!
— Да две недели идут!
— А как же все это?
Тут охранник прикусил губу и быстро удалился на свой пост в дверях, лишь махнув на прощанье рукой, что означало: он и так сболтнул лишнего. Усмехнувшись, он пошел вслед за процессией Вероники Долинской.
Толстая девица наконец замолчала и теперь дышала часто и тяжело, пытаясь приноровиться к шагу длинноногой красавицы. Долинская поправила прядь волос, сбившуюся на лицо, и невероятно злобным тоном бросила:
— Муму отсюда поубирай! И побыстрее!
— Ника, ну ты же знаешь… он же сказал… что же я могу сделать… понимаешь, так происходит потому, что…
— Я сказала: муму убрать! Всех! Абсолютно! И чтоб ни одна мне даже на глаза не попалась! А не то … И постарайся! Я не хочу, чтобы под моими ногами шастала эта падаль!
— Их позавчера привезли из трех агентств и…
— Да, и еще. Если оттуда — ты знаешь, о чем я говорю, хоть одну девицу увижу, Инга пожалеет, что на белый свет родилась! Да и ты тоже!
— А я тут при чем?! — взвизгнула девица.
— При том, что меня нельзя расстраивать! Ты же знаешь, что я этого не терплю!
В тоне Вероники Долинской звучало столько надменной злобы, что вдруг прямо на глазах она принялась терять все свое очарование…. С ним происходила просто удивительная вещь: вместо юной красавицы, поражающей своим очарованием, перед ним вырастала худая злобная баба средних лет, похожая на ужаленную мегеру, да еще с лиловыми синяками под глазами…
— Да, и еще. Если этот (грубое непечатное слово) вздумает меня с левого боку снимать, я ему (очень грубое непечатное слово), — и, удовлетворенно вздохнув, Долинская открыла дверь какой-то комнаты. От удивления у него распахнулись глаза. Все дело в том, что в последний раз подобные сочные выражения он слышал от одного подследственного, бандита со стажем, которого взяли в одном из притонов с килограммом марихуаны.
Белая дверь, за которой скрылась Долинская с толстой девицей (остальная часть свиты пошла дальше по коридору) являлась входом в гримерку возле огромного съемочного павильона, расположенного на первом этаже. Долинская оставила дверь приоткрытой, поэтому он без зазрения совести прислонился к двери и стал подсматривать и подслушивать (а кто на его месте подступил бы иначе при близкой встрече с такой звездой?). В комнате было несколько гримировальных столиков с ярко освещенными зеркалами и большой, широкий диван. Долинская швырнула свое белоснежное пальто прямо на пол и рявкнула на толстую:
— Где ящик с косметикой?!
— Ника, чего ты волнуешься? Гример будет с минуты на минуту.
По коридору шел официант (молоденький мальчик, явно студент) в черных форменных брюках, белоснежной рубашке и черной бабочке на шее. Мальчик нес поднос, на котором стояла дымящаяся чашка кофе. Никак не отреагировав на то, что он стоит под дверью гримерки, мальчик постучал костяшками пальцев и отворил дверь.
Он поднес кофе Долинской. Та, взяв чашку с подноса, чуть пригубила напиток. Внезапно лицо ее исказилось:
— Что?! Сахар?! Ты что, положил сахар, идиот?! Разве ты не знаешь, кретин, что мне нельзя подавать кофе с сахаром?!
Лицо мальчика пошло красными пятнами:
— извините… извините… в следующий раз это не повторится…
— В следующий раз говоришь, ублюдок?!
Дальше произошло невообразимое… Вероника Долинская вдруг выплеснула кофе в лицо официанту, а потом швырнула чашку ему в голову.
— Пошел вон!!!
По лицу мальчика, по его белоснежной рубашке текла коричневая жидкость… А Долинская тут же принялась рыться в своей сумочке — так, как будто ничего не произошло. Подобрав чашку с пола, официант быстро вышел из ее гримерки.
Застыв, он продолжал как громом пораженный стоять возле этой двери. За годы своей работы он видел многое. Он видел разрезанные трупы и отпетых уголовников, наркоманов и содержателей притонов, мошенников и самых жалких, опустившихся проституток… Но он никогда не видел такого! Он плюнул на пол и процедил сквозь зубы:
— Уродина! — потом пошел дальше по коридору. Теперь он знал, что Вероника Долинская, улыбающаяся с бигбордов и экранов телевизоров, самая отталкивающая, отвратительная и мерзкая женщина. Самая уродливая — из всех.
15
— А чё вы тут делаете?
Перед ним стояла толстая девица из свиты Долинской.
— Вы что, не знаете, что сейчас идут съемки и посторонним нельзя расхаживать по коридору?
— А кто вам сказал, что я посторонний?
— Слушайте, что вы тут шастаете? Я сейчас позову охрану, и…
— Не нужно охраны. Я ищу агентство «Престиж».
— Актерское агентство? Так это в другом крыле здания!
— Может быть, вы мне покажете, как туда пройти?
— И как вас только сюда пропустили?
— Ну, пропустили, как видите. Так что, поможете?
— Ну…
— Если, конечно, ваша шефиня не взбесится!
— Да что вы! Ника сегодня еще в спокойном состоянии!
— Да? Интересно, какая же она в злом?
— Зря иронизируете! Может, у нее есть причины так себя вести! Может, у нее проблемы!
— Понятно… Хотя нет. ничего мне не понятно! Вы на нее работаете?
— Я ее директор.
Так мирно беседуя, они шли по длинным коридорам, поднимались на какие-то лестницы, снова сворачивали и заворачивали… Ему подумалось, что без нее он бы точно не справился.
— Можно вас спросить?
— Да спрашивайте, если уж я трачу на вас свое время (хотя зачем, сама не понимаю!).
— А съемки сериала уже начались?
— Две недели назад.
— А эти люди… Все эти люди на улице?
— Летучий кастинг!
— Что значит — летучий?
— Ну, это значит, что кастинг летучий. В смысле, все они навылет. Роль в сериале никто из них не получит, потому, что роли давным-давно уже распределены. Да с их стороны просто смешно на что-либо надеяться! Сами посудите: съемочная группа очень большая. Это продюсеры, сценаристы, режиссеры, операторы, монтажеры, ассистенты, гримеры и т. д. И у всех у них есть дети, родственники, двоюродные братья и сестры, племянники и племянницы, дети близких друзей, школьных товарищей и коллег… Словом, список огромный! Все понятно, или что-то еще объяснять? Да при таком раскладе постороннему человеку пробиться на роль просто немыслимо! Вот мы и говорим, когда такое происходит — летучий кастинг. Все навылет.
