Судя по быстрому выдоху, Викки улыбнулась. После чего чмокнула Марка в щёку.
— Хотела бы я, чтоб у меня на самом деле был такой брат.
О! Миссис Димсдейл не просто насторожилась, она напряглась, словно бегун перед олимпийской дистанцией. В быстро сгущающейся темноте женщина уже выполола половину своих гладиолусов, но полученная информация стоила подобной жертвы!
— Приятно слышать, — тоже улыбнулся Марк.
Вика поёжилась, обнимая себя. А в Австралии-то, оказывается, тоже бывает прохладно по вечерам.
— Ты замёрзла? — Марк встал и подал девушке руку. — Пойдём в дом.
Мэри Хоуп не спала всю ночь. На следующее утро, как только Марк ушёл на работу, миссис Димсдейл с корзиной, полной выпечки, наведалась в соседский коттедж.
Вика, разбуженная настойчивым стуком, проворчала что-то по поводу времени и элементарной вежливости и пошла открывать дверь в том, в чём и спала. А спала Загрызалова в неимоверно удобной футболке — широкой, длинной, но очень лёгкой, а потому приятной телу. Никакие шёлковые ночнушки и даже пижамы не могли по комфорту и близко сравниться с этой вещью. Футболка была старая, дедушкина, но выглядела достойно — во-первых, благодаря качественному пошиву, во-вторых, потому, что Валерий Павлович её не носил, а Вика начала эксплуатировать лишь недавно. И всё бы хорошо, но…
Больше всего миссис Димсдёйл боялась двух вещей: анархии и коммунизма, причем второго — гораздо больше, как истинное дитя пятидесятых годов. А заспанная Вика предстала в красной футболке с жёлтыми серпом и молотом (которую Валерий Павлович приобрёл по случаю Олимпиады 1980 года).
Почтенная дама остолбенела, ибо никак не ожидала увидеть у себя под носом эмблему Советского Союза. От удивления соседка позабыла, что именно хотела сказать, так что Вике пришлось заговаривать первой.
— Чем могу помочь? — по возможности любезно осведомилась Загрызалова, зевая через каждое слово.
— Я… мы… они… Я ваша соседка…
— Да, я помню, — пробормотала Вика, перестав зевать.
— И я решила, что нам надо бы поближе познакомиться. — Женщина протянула корзинку.
— В семь часов утра? — Викину интонацию при всём желании нельзя было назвать благожелательной. Тем не менее, корзинку девушка взяла и с интересом воззрилась на содержимое, после чего заметно подобрела. — Спасибо, очень мило. — Беспардонная Загрызалова всё ещё лелеяла надежду отоспаться, поэтому не спешила приглашать соседку в дом, хотя, похоже, от этого не отвертеться.
— Красивая футболка…
— Не замечала. Она удобная, это главный плюс.
— А разве Советский Союз не развалился?
Чёрт дёрнул Вику пошутить:
— Это вы, капиталисты, так думаете.
Разыгравшемуся воображению только и нужен был повод… Отказавшись от вымученного предложения Вики «зайти, попить чаю», миссис Димсдейл вернулась к себе, абсолютно уверенная в том, что в соседнем доме зреет международный политический заговор.
12
Как им не стыдно?! Неужели они могли забыть, какое нынче число?! Они уже несколько лет подряд не приезжали на празднование, но раньше всегда звонили с утра пораньше и первыми поздравляли сына с Днём Рождения. А сегодня — молчок. Может, самому позвонить? Нет уж. Пусть сами вспомнят и почувствуют себя виноватыми. А всё-таки это очень странно… Вдруг с ними что-то случилось?
Марк не выдержал и стал названивать родителям. Сначала на домашний телефон, потом на мобильные. Первый не отвечал, вторые вообще были выключены или вне зоны досягаемости.
Всё это подпортило имениннику настроение.
Хотя, день начался не так уж и плохо.
По случаю знаменательного события Вика приготовила пышный завтрак и даже не стала пичкать Марка кашей. Затем девушка вручила парню синюю коробочку, перевязанную блестящим голубым бантом.
— С Днём Рождения! — просто-таки искря восторгом, поздравила Загрызалова.
— Чему ты так радуешься? — поинтересовался Марк, снимая бант.
Вика покрутила плечами, как застенчивая школьница.
— Тому, что мне до двадцатидевятилетия осталось ещё целых два года.
— Вредина. — Марк извлёк из коробки свой подарок. А было это не что иное, как красные семейные трусы в белый горошек.
— В полосочку у тебя уже есть, теперь, для полного набора, не хватает в клеточку, — прохихикала Вика. — Те пришлю тебе на тридцатилетие. — Загрызалова стала чуточку более серьёзной. — Надеюсь, я не ошиблась с размером.
— Собираешься попросить меня их примерить? — не то испугался, не то поиздевался Марк.
— Почему нет? — не поддалась на провокацию Вика. — Только не при мне. Ведь я такая впечатлительная.
Марк деланно поджал губы.
— Как, ты рассказывала, твой дедушка называл тебя в детстве?
— Коза, — напомнила Вика.
— Он был абсолютно прав.
Девушка попыталась прикинуться обиженной.
— И кто из нас вредный?! — И тут же рассмеялась. Как и Марк.
Дантон не пожелал устраивать шумную вечеринку, празднование Дня Рождения больше походило на домашние посиделки. Пришло только четверо гостей — ближайших друзей: Кристи (куда ж без неё?), Патрик и Эмма, Эндрю.
Эмма и Патрик были милейшей влюблённой парочкой. Он — высокий, курносый, молодой человек, источающий добродушие и оптимизм. Она — хорошенькая блондиночка, само очарование. Вике сперва показалось, что Эмма относится ко второй категории из шуточной поговорки: «Женщины бывают двух видов: ужас, какие дуры, и прелесть, какие глупенькие». Но после двух минут общения Загрызалова поняла, что перед ней умная девушка, опровергающая все байки и анекдоты о блондинках.
С Эндрю Вике уже давно не терпелось повидаться, ведь она столько слышала о нём от ихтиолога. Любопытно было взглянуть на лучшего друга Марка. Лучший друг оказался довольно высоким парнем восточноазиатской внешности, быстрым, наблюдательным, с пронзительным взглядом и с кошачьей гибкостью, сквозящей в каждом движении. Едва войдя в помещение, он машинально осмотрел комнату — все углы и возможные ходы. «Интересно, — подумалось Виктории. — Очень интересно».
— Знакомьтесь все: это Виктория — моя сестра! — объявил Марк для трёх друзей, ещё не бывших в курсе.
Вика готова была поклясться, что услышала, как их челюсти стукнулись о пол.
— Сестра?..
— Родная?..
— Ты никогда не рассказывал…
Марк коротко выложил историю про блудного отца, и остальные постеснялись расспрашивать более подробно.
— Как тебе мой подарок? — спросила Кристи, не только из пытливости, но и желая помочь возлюбленному сменить тему беседы. — Его ведь уже доставили, да?
— Да, мы получили сегодня утром. — Марк притянул Кристи к себе и нежно поцеловал в губы. — Спасибо. Всегда о такой мечтал.
— Кстати, а что было в той огромной упаковке? — полюбопытствовала Вика.
— Доска для сёрфинга, — в один голос ответили Кристи и Марк. Потом первая добавила:
— Марк обожает сёрфинг. И не только. Порой его заносит до настоящего экстрима.
— Неужели? — Вика с интересом воззрилась на «братца». — Так ты экстремал?
— Иногда, — ответил ихтиолог, обняв за плечи свою девушку и вновь её поцеловав.
За столом продолжился разговор об увлечениях, постепенно перешедший в пересуды о работе. Выяснилось, что Патрик и Эмма — коллеги Марка, Кристи — дизайнер, а Эндрю, как он сам заявил, преподаватель физкультуры.
— Я сейчас работаю в ателье и в баре, — вздохнула Вика, ощутив приступ ностальгии. — А раньше была налоговым инспектором.
— Наверно, это интересно? — предположила Эмма.
— И почему все так говорят? — поразилась Вика. — Там нет совершенно ничего занятного, совсем, ни грамма! По крайней мере, на мой взгляд. Накладные, справки, отчёты, декларации. Брр! Зато окружающие тебя побаиваются.
— А ты была злым инспектором?
— В меру. — Вика улыбнулась. — Некоторые плательщики сами были виноваты — доводили меня глупыми вопросами.
— Такие клиенты — настоящая беда, — подтвердила Кристи. — У меня подобные тоже бывали. Некоторые даже в моё нерабочее время приставали со своими просьбами и вариантами дизайна по телефону или, ещё хуже, приходили ко мне домой.
Вика нервно хохотнула.
— Я понимаю твоё возмущение. — Загрызалова поднялась и взяла свою пустую тарелку, чтобы отнести её в мойку. — Меня вот тоже однажды клиент — налогоплательщик подкараулил. Дожидался поздним вечером возле моего дома.
По её интонации всем стало ясно, что та встреча была не из приятных.
— С декларациями? — неуверенно предположила Эмма.
— С топором, — хмыкнула Вика.
Повисла напряжённо-потрясённая пауза. Первым заговорил Марк.
— Серьёзно?
— Серьёзнее некуда, — заверила Виктория, кладя на тарелку вилку и нож. — Именно из-за этого случая я и пошла на курсы самообороны.
