— Не каркай! — ворчит он и принимает из моей руки колпак, а затем и передник. — Иди и растопи ледник в его глазах. И сделай так, чтобы он не прикрыл нас уже сегодня.
— С вас премия, — ткнула в его сторону пальцем, прежде чем выйти в зал.
— Да хоть две! Только иди уже! — почти вытолкнул он меня.
Оправляю подол форменного платья, который больше напоминает наряд горничной из плохого порно. Вбираю в грудь побольше воздуха и, гордо вскинув подбородок, направляюсь в зал, пытаясь взглядом найти самого недовольного клиента облитого кофе.
От сладкого запаха выпечки внутри заведения всегда кажется по-особенному тепло и уютно. Даже посетители, заходя в зал для небольшого перекуса, невольно улыбаются и становятся чуть приветливее. Сложно устоять и сохранить серьёзность перед ароматами, которые всем знакомы и близки с детства.
Улыбаюсь в ответ тем посетителям, кто обращает на меня внимание. Ни одной недовольной физиономии не видно. Может, тот облитый решил не возиться из-за испорченных брюк и просто покинул кондитерскую?
Взглядом прохожусь по столикам, что стоят в дальнем углу и запинаюсь о воздух. Эрнест Львович прав.
Его глаза при ярком свете дня подобны леднику. Проморожены до основания и, подобно осколку льда, режут пронизывающим холодом.
Забываю, как дышать. Забываю, для чего, вообще, вышла в зал. Просто смотрю в его глаза над головами других посетителей и не помню саму себя.
Уголок губ дергается в едва уловимой усмешке и действует на меня как заводной ключик. Делаю уверенный шаг в направление к нему и замираю у столика, за которым он сидит.
— Привет, — изрекаю, не знаю, куда смотреть.
В глаза — невыносимо сложно. К щекам то и дело подбирается румянец.
На губы — краснею еще больше.
В ворот черной рубашки с двумя расстегнутыми верхними пуговицами — пересыхает в горле и хочется облизать губы.
На брюки — целая катастрофа, стоит только вспомнить, что в них таится, и еще сегодня ночью упиралось мне в зад.
— Привет, Диана, — низкий голос Игоря привлекает внимание к его губам.
Краснею.
— Привет, — зачем-то повторяю снова и опускаю глаза.
Боковым зрением улавливаю движение. Игорь встает рядом со мной и почти в самое ухо произносит:
— Уединимся?
Вскидывая взгляд, чувствуя, как от одного этого слова кожа покрылась мурашками, а дыхание с шумом ворвалось в легкие.
- Мне нужно почистить брюки, — уточняет Игорь, откровенно наслаждаясь моим замешательством.
— А, брюки?! — растерянно озираюсь по сторонам в поисках уединенного местечка, в которое его можно увести для экстренной чистки брюк. — Служебный туалет?
— Вполне, — кивает он одобрительно и следует за мной между столиками.
Синой чувствую его взгляд, словно он касается меня между лопаток и несильно, но настойчиво давит.
Походка сама собой становится более плавной. Почти кошачьей. Ступаю мягко. Бёдра двигаются амплитудно. Еще немного и придется вешать табличку, как на трамвае, «занос два метра».
— Сюда, — указываю рукой на дверь служебного туалета.
— После тебя, — настаивает мой джентльмен и слегка касается талии, подталкивая зайти первой.
Захожу внутрь и сразу бросаюсь к раковине, чтобы смочить полотенце и попытаться им оттереть пятно.
За спиной приглушенно щелкает дверной замок.
Оборачиваюсь и замираю с полотенцем в руке, глядя на то, как медленно ко мне приближается Игорь, удерживая в плену голубых глаз.
Капкан захлопнулся.
Я осталась наедине с мужчиной, имя которого узнала меньше суток назад.
Наедине с мужчиной, от которого можно ждать всё, что угодно, и не факт, что каждое его проявление будет для меня безопасным.
— Ты боишься? — спрашивает Игорь вкрадчиво и его голос забирается под кожу ледяной рекой.
— Нет, — нагло вру и чуть вскидываю подбородок. — Мокрые штаны тут только у тебя?
— Мне нравится, когда ты дерзишь, — ухмыляется он и подходит ближе.
Между нами еще есть некоторая дистанция, но она столь призрачна и хрупка, что разрушить её возможно одним только вдохом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Пятно, — напоминаю я, скорее, самой себе, желая хоть немного отвлечься от манящих губ напротив.
— Поможешь? — слега приподнимает он бровь и взглядом указывает на колено, которое было облито кофе.
— Да, конечно, — лопочу, не в силах собрать мысли в кучу.
Запястье руки держащей полотенце обхватывают сильные пальцы и мягко сжимают. Игорь неторопливо опускает мою руку ниже пояса и хрипло произносит:
— Думаю, это понадобится нам не понадобиться.
Выхватывает из пальцев полотенце и кладет его поверх стопки других чистых полотенец. Ведет мою руку еще ниже и прижимает ладонью к паху, прямо туда, где ткань брюк натянута до предела.
Со свистом вдыхаю и приоткрываю рот в немом… восхищении?
Боже, что со мной?!
— Весь день думал о тебе, Диана, — качает он головой. — Так нельзя. С этим нужно что-то делать.
— Что делать? — выдыхаю.
— Всё в твоих руках, — вибрация его голоса разносится электрическим разрядом по телу. В горле пересыхает, хочется жадно хватать ртом воздух в жалкой попытке надышаться.
Пальцы, удерживающие ладонь на твердом члене, слегка надавливают.
В порыве секундной решительности привожу в движение свои пальцы и сжимаю твердую плоть через ткань брюк. Неторопливо веду ладонью от основания и обратно.
Хочется краснеть, терять сознание и снова приходить в себя.
Что я вытворяю?!
Но шумный вдох мужчины лишь распаляет внутреннее пламя моей решительности. Хочется сделать что-то еще, но в один момент земля уходит из-под ног, когда Игорь вжимает меня в стену и вдавливает торсом.
Рефлекторно вскидываю руки и цепляюсь за его плечи, боясь рухнуть на пол.
Одной рукой Игорь зарывается в мои волосы и сжимает их в кулаке на затылке. Другая рука хозяйничает на бедре, заставляя поднять ногу и обхватить его торс.
То, что происходит дальше сложно назвать поцелуем. Больше похоже на бешенное впечатывание губ в губы. До стука зубов. До неконтролируемого стона, вырвавшегося из моей груди. До жгучего пламени, зародившегося в пояснице и разлившегося горячим жаром по всему телу.
Рука с затылка перемещается на шею и требовательно сжимает. Не сильно. Но достаточно для того, чтобы зафиксировать меня в таком положении и спуститься поцелуями ниже. То кусая, то зализывая тонкую кожу.
По телу бежит мелкая дрожь и Игорь это чувствует. Немного отстраняется, заглядывает мне в глаза затуманенным желанием взором и убирает руку с бедра, но только для того, чтобы коснуться клитора через ткань тонких трусов.
Сердце уходит в пятки и я рефлекторно сжимаю ноги, испугавшись столь стремительного натиска.
Игорь молча вклинивает колено между моих ног и заставляет расставить ноги шире.
— Доверься мне, — выдыхает он хрипло в губы, и я тут же повинуюсь, расставив ноги шире.
С замиранием смотрю в его заволоченные похотью глаза. Сердце пропускает удар, когда Игорь касается клитора через тонкую ткань и неторопливо обводит подушечками пальцев. Круг за кругом. Снова и снова. То лаская его, то слегка надавливая.
Бедра неконтролируемо подаются ему навстречу. Подстраиваются под его ритм. Закручивают тугую пружину внизу живота и, кажется, требуют большего натиска.
Мужчина безошибочно ловит сигнал моего тела. Обрушивается на мои губы и тут же сжимает клитор между пальцами.
Тело прошибает молнией до созвездий в зажмуренных глазах. До сжатых пальцев ног в узких туфлях. До дрожащих коленей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Игорь! — кусаю его губы, с трудом заглушая в них стон.
Сжимаю в кулаках ткань рубашки на его груди и почти висну на нем, не в силах удержать себя на трясущихся ногах.
— Ты такая мокрая, — шепчут его губы, в то время как пальцы продолжают сладкую пытку, кружа по пульсирующему клитору.
