путешествие.
Корги же был художником, творческой и свободной личностью. Он с одинаковой легкостью рассуждал об уникальных цифровых ключах, созданных на основе криптовалюты, о визуализации диалога между природой и индустрией в искусстве, о споре номиналистов с реалистами и новом альбоме Slipknot. И, прекрасно осознавая, что брат с сестрой о многом понятия не имели и не слышали, он своими знаниями не кичился и не пытался ставить себя выше, напротив, объяснял им все просто, понятными словами, а потом интересовался мнением.
Единственное, что все-таки никак не укладывалось у Люси в голове, так это то, что с момента их появления в доме шел всего третий день, а этот парень успел завладеть их вниманием настолько, что фигура Гончара, о котором они столько думали, затевая поездку, отошла в сторону.
Резкий звонок в дверь раздался, когда она уже собралась отправиться искать кафе.
На пороге стояла Магда.
– И где же твой брат? – в резкой форме, не утруждая себя приветствиями, спросила она.
– Ушел завтракать с Корги. Он вам нужен?
– С Корги? – вспыхнула женщина, и ее фиолетовая голова гневно затряслась. – Как же я сразу не догадалась!
– Что-то случилось?
– Этот парень – зло. Не позволяйте ему забраться к вам в сердце. Он в нем живого места не оставит. – Магда погрозила крючковатым пальцем с перстнем. – Особенно это касается тебя. Не водись с ним. Остерегайся. Не слушай его речи и не смотри в глаза. Будь все время начеку. Тогда, может, и обойдется.
– Что обойдется?
– Когда это начинается, поначалу всегда кажется, что все хорошо и лучше тебе еще никогда не было, но чем лучше сейчас, тем страшнее станет потом.
– Прошу, объясните, о чем вы говорите, – взмолилась Люся.
Магда наклонила голову, строго посмотрела на нее из-под бровей и неожиданно смягчилась; ее улыбка маслянисто расползалась, как сыр в микроволновке.
– Прости-прости, что страсти нагоняю. Такой уж характер у меня. Нервы ни к черту. Жара еще эта, чтоб ей пусто было! Из-за всего подряд переживаю, и по делу, и без, вот и болтаю невесть что. Твой брат пообещал помочь, но потом пропал.
– Давайте я сделаю. Что нужно?
Помочь Магде с коробками для нее не составило труда и заняло не более пятнадцати минут, благо бабка жила на первом этаже и далеко ходить не потребовалось.
На улице было душно, хотя день только входил в полную силу. Люся прошла через ворота в арке и, сверяясь с указаниями Коли, отправилась искать кафе в соседнем доме. Однако не нашла и двинулась дальше по улице, высматривая вывеску с надписью «Лайм и корица».
Справа от нее по широкой дороге проносились сверкающие на солнце машины, а впереди она увидела площадь перед метро, где, как и три дня назад, стояла толпа зевак, окруживших уличных музыкантов.
Воспоминания о ночном сне всколыхнулись волной неясного предчувствия, и ей отчего-то показалось, будто, подойди она ближе, обязательно услышит «Вива ла вида».
– Люся! – окликнул ее кто-то, как только она перешла дорогу, направляясь к музыкантам.
Обернулась: Корги. Бегом проскочил на зажегшийся красный свет.
– Мы сидим вон там. – Он махнул рукой и, подхватив ее под локоть, потянул за собой. – Ты прошла мимо.
– Подожди. – Песня будто все еще звучала в ушах. – Я хочу их послушать. Мне кажется или они играют «Колдплей»?
– Ты любишь «Колдплей»?! – Он как будто обрадовался, резко повернулся к площади и в ту же секунду столкнулся с несущимся сломя голову курьером на желтом электросамокате.
Курьер с грохотом свалился в одну сторону, Корги, едва не сбив с ног Люсю, в другую.
– Как ты? – Она бросилась к нему.
– Все в порядке. Жив. – Ободряюще улыбнувшись, Корги приподнялся и, осмотрев ладони, сел.
Его светлые джинсы испачкались в серой пыли.
– Вы вообще смотрите, куда едете? – закричала Люся на курьера.
– Я ехать прямо. Я все видеть, – гневно раскричался тот в ответ, поднимая самокат.
– Я тоже видела. Вы ехали на огромной скорости! А здесь не проезжая часть.
– Все нормально. Я сам виноват, – продолжая сидеть на асфальте, успокоил обоих Корги, – претензий нет.
Неподалеку остановились две сердобольные женщины и принялись ругать курьера, и тот, подхватив самокат, помчался к переходу, пока горел зеленый свет.
Люся протянула Корги руку. Ухватившись, он поднялся, однако, едва сделав пару шагов, заметно захромал.
– Ты уверен, что ничего не сломано?
– Абсолютно. Просто ушиб. Расхожусь, и все пройдет.
Люся знала этот взгляд. Он пытался сделать вид, что ему не больно.
– Возвращаемся, – решила она. – Нужно осмотреть ногу.
– А как же музыка?
– В другой раз. – Люся взяла его под локоть. – Если хочешь, можешь опереться на меня.
Немедленно воспользовавшись ее предложением, Корги обхватил ее за плечи, но вес тела не перенес и шел рядом, чуть прихрамывая, словно они пара влюбленных.
Узнав о случившемся, Коля со знанием дела ощупал ногу Корги и объявил, что нужно срочно приложить лед.
Они втроем поднялись в квартиру Корги, усадили его в чилаутное кресло, и Люся поспешила к Козетте за льдом.
На втором этаже пахло валокордином и гречкой. В кабинете писателя играла песенка Let it be me, с кухни слышался бубнеж радио. Осторожно, словно она совершает нечто противозаконное, Люся двинулась по коридору. Ее не переставали удивлять отсутствие замков на дверях и возможность вот так запросто войти в чужой дом. Возле одной из комнат, напоминающей небольшой концертный зал, она остановилась.
Несколько рядов стульев перед огромным черным роялем, за ним стена, задрапированная красной бархатной тканью. В дальнем углу – высокая черная колонка. Пол покрыт мраморной плиткой, но перед роялем и в проходах между стульями лежали красные ковровые дорожки.
– Что ты здесь делаешь? – Козетта появилась так неожиданно, что Люся стукнулась плечом о дверной косяк.
– Я шла к вам. У вас есть лед? У Корги сильный ушиб, нужно приложить.
– Нечего тут вынюхивать, – недовольно проворчала женщина.
– Очень красивая комната. Вы тут проводите музыкальные вечера?
– Всякие вечера. – Она махнула рукой, приглашая Люсю следовать за ней. – Олег Васильевич любит поэзию. Иногда мы проводим тематические вечера, посвященные его книгам. Готовьтесь. Он может попросить об этом и вас.
– Это очень интересно. Я как раз собиралась спросить, какую его книгу вы мне посоветовали бы прочесть?
Козетта резко обернулась:
– Я посоветовала бы прочесть все!
– Да, но с какой лучше начать?
– Если вы еще не поняли, Олег Васильевич – гений. Единственный в своем роде. Величайший, уникальнейший творец, каких не знала история.
В ее голосе звучало благоговейное восхищение.
– Я понимаю. – Под требовательным взглядом поварихи Люсе стало неуютно. – Конечно.
– Ничего ты не понимаешь. –
