— По-быстрому не получится, их надо с мылом натягивать. Ой, Роб, давай я лучше спрячусь. Не хочу видеть отца. Они с матерью всегда ругаются, когда узнают, что я мешаю тебе работать и лезу со своими дурацкими проблемами. Роб, умоляю, спрячь меня, спрячь!
Я вспылил:
— С какой стати я должен тебя прятать? Что за чушь? Хоть сама соображаешь, что говоришь? Подумаешь, отец ругает ее. Правильно делает…
Не слушая меня, Варвара схватила свои джинсы в охапку и помчалась к спальне.
— Не-ет! — завопил я.
— Тогда в кабинет, — сказала она, и мое “нет” прозвучало чуть глуше.
— Ладно, пойду в столовую, — успокоила меня Варвара, после чего я лишь чудом не получил апоплексический удар.
— Иди в кухню, — приказал я, выталкивая ее из гостиной. — И джинсы, джинсы надеть не забудь!
— Ладно, так и быть, только ради тебя, — недовольно пробубнила Варвара.
Отправляясь открывать Виктору, я уже радовался, что на мне махровый халат. Он избавлял от лишних расспросов и объяснений. Виктор только глянул на мои волосатые ноги и сразу сделал заключение:
— Роб, я тебя из ванны извлек. Прости, дружище, не знал, прости…
— Да хватит тебе извиняться, — рассердился я. — Проходи в гостиную.
Однако, он не сразу прошел: остановился, потянул носом воздух в прихожей и присвистнул:
— Неужели женские духи?
Я отмахнулся:
— Да брось ты, мылом, наверное, пахнет или моим новым средством от пота.
— Вот и я думаю, откуда в твоей квартире взяться женским духам? Роб, знаешь о чем я жалею?
— О чем? — спросил я, настораживаясь.
— О том, что ты не кобель. Мужчина всегда должен иметь запасной вариант, так легче переживаются невзгоды. Ты слишком правильный, Роб, слишком порядочный, слишком честный. Так нельзя, надо бы крепко тебе развлечься, — пожурил он меня, повторяя: — Очень жалею, что ты не кобель.
А вот я жалел лишь о том, что у меня такая маленькая квартира: всего четыре комнаты. Если Заславский сейчас закричит “спрячь меня, спрячь!”, то хоть убейте, не знаю куда его прятать, разве в туалет. Или в ванную.
— Ладно, не разглагольствуй, — буркнул я, увлекая друга в гостиную.
Заславский уселся на диван, где сидела Варвара, и, придирчиво оглядывая комнату, начал меня поучать:
— Роб, как ты живешь? Словно импотент… Хуже, словно монах. Один, всегда один. В твоей квартире даже не пахнет бабой. Светлана не зря от тебя ушла. От меня, Роб, бабы к другим не бегают.
Я вжал голову в плечи и покосился в сторону столовой, Заславский же, не замечая моего смущения, продолжил с самовлюбленным пафосом:
— А все потому, что я, Роб, знаю за какое место их надо держать, баб этих! Иной раз по пять-шесть штук одновременно держу. И все от меня без ума, ты же не смог совладать с одной Светланой. И не удивительно. Ты ею пренебрегал, вспомни, вы месяцами не виделись. Наука наукой, но так нельзя. Прошу, дружище, встряхнись. Ты же с тоски помираешь.
— Да, помираю с тоски, — не очень уверенно подтвердил я. — Поэтому завтра поеду в деревню.
Заславский удивился:
— В деревню? Зачем?
— Чтобы одиночества своего не чувствовать. Там хоть птицы мне будут петь. И займусь, наконец, по-настоящему наукой.
Он был потрясен:
— Роб! Неужели считаешь, что до этого занимался недостаточно?
— Конференция показала, что да, недостаточно. Уеду в деревню и вот тогда…
Заславский поерзал и озабоченно уставился на диван:
— Роб, а мы как же?
Он снова поерзал. “Черт, — подумал я, — туфли Кристи мешают ему. Я же запихнул их как раз между теми подушками, на которые он уселся”.
Заславский, между тем, продолжал переживать:
— Роб, неужели ты нас бросаешь?
— Вы и не заметите этого, — ответил я, гадая куда он клонит. — У вас у всех есть свои дела, вам наплевать на меня. Редко видимся. Почти не видимся совсем.
Вот спрашивается, Виктор, зачем ты заставил меня приобрести мобильный?
Он растерялся:
— Ну-у, Роб, что за вопрос…
— Пустая трата денег. Он мне не нужен, он месяцами молчит…
Едва я вымолвил это, как мобильный зазвонил. Заславский усмехнулся, а я испуганно прижал трубку к уху и услышал категоричное:
— Роберт, сейчас же иди ко мне! И молчи! Ничего не говори!
— Кто это? — не сразу понял я. — Куда мне идти?
— В столовую, это я, Мария.
Виновато глянув на Заславского, я буркнул “секунду погоди” и скрылся в столовой.
Мария рвала и метала.
— Какая дрянь! — прошипела она. — Я все слышала! Почему ты не выгнал эту сумасбродную девчонку, мою дочь? Ах, мать, оказывается, у нее старуха!
Видимо, это больше всего взбесило Марию.
— Зачем ты меня звала? — прошептал я, нервно озираясь на дверь. — Пришел твой муж, он сидит в гостиной.
— Да знаю, потому и звала. Ты вот что, Роб, ты с ним поаккуратней.
— В смысле?
— Ты же совсем как ребенок. Не дай бог, проболтаешься, а он не должен знать…
Я рассердился:
— Думаешь, не понимаю?
Она встала на цыпочки и с нежностью погладила меня по голове:
— Понимаешь, ты умный, ты все понимаешь, но зачастую ведешь себя, как ребенок. Виктор хитрый, он в два счета расколет тебя. Я боюсь. Выпроводи его, сейчас же выпроводи.
— Но как я сделаю это, когда ты мешаешь мне?
Мария посмотрела на меня с мольбой:
— Роб, я твоя рабыня, помни об этом.
— Хорошо, — смягчился я, устремляясь в гостиную, — пойду, постараюсь спровадить твоего муженька.
Заславский встретил меня ехидной улыбочкой.
— Роб, страшно даже предположить, но я рискну: у тебя там что, женщина? — спросил он, кивая в сторону столовой.
Я разозлился и покраснел:
— Не болтай глупостей. Ты пришел шпионить?
Заславский поерзал на диване:
— Нет, я пришел тебе сказать… Роб, только не падай в обморок и не суетись… Черт, да что там у тебя торчит? Зад мой уже не выдерживает!
Он сунул руку между подушками и вытащил туфли Кристины.
— Ха! Роб, и еще будешь мне говорить, что у тебя здесь нет женщины? — подмигивая, воскликнул Заславский. — Ну ты, оказывается, и фрукт!
Я испуганно покосился на дверь столовой и взмолился:
— Тише, не кричи. Там женщины нет…
И в этот момент из кабинета раздался вопль Кристины:
— Роби! Роби! Ты где?
— Так женщина там? — Заславский изумленно глянул в сторону кабинета.
— Нет, — попытался возразить я.
— Но голос-то женский, я не оглох.
— Виктор, это совсем не то, что ты думаешь, — начал оправдываться я.
Он с пониманием усмехнулся:
— Да ладно, дружище, иди, она зовет. Если бы знал, что такое дело, то к тебе и не сунулся бы.
— Виктор, уверяю, ты ошибаешься…
— Еще бы, — осклабился он, — теперь вижу и сам как ошибался: оказывается ты кобель, только подпольный. А я, дурак, еще пытался тебя учить. Ученого учить, только время даром тратить. Ну, беги-беги, не заставляй даму ждать.
Я помчался к Кристине. Пока я (одного за другим) принимал гостей, она, похоже, неплохо выспалась и, проснувшись, удивилась, что нет рядом меня.
— Роби, куда ты пропал? Мне так плохо одной, — напустилась на меня Кристина.
Я показал ей кулак и зло прошептал:
— Что ты вопишь? У меня Виктор!
— А-аа! — испугалась она и тут же меня успокоила: — Ничего страшного, скажешь, что у тебя женщина.
— Какая женщина?
— Любовница, скажешь. Ты холостяк, можешь себе позволить. Виктор только похвалит за это.
— Конечно скажу, уже сказал, и он уже похвалил, но прошу тебя больше меня не беспокоить. Сиди тише мыши. Когда гостей провожу, сам приду к тебе.
Глаза Кристины расширились:
— Каких гостей? Их что, много? Кто там еще? Кто?
— Оставь, пожалуйста, меня в покое, — отмахнулся я и пошел в гостиную.
На этот раз Заславский давился от смеха.
— В чем дело? — свирепо поинтересовался я.
— Прости, дружище, это не мое дело, но, по-моему, та, что сидит в столовой… Ха-ха, она скребется. Оттуда только что доносился скрип. Может она спешит к мужу? Ты бы выпустил ее…
Спина моя взмокла от страха; я взорвался:
— Там нет никого! Там никого нет!
— Что ты злишься? Сразу это понял, — успокоил меня Заславский, очень похабно ухмыляясь.
— Понял? Да? Тогда может скажешь зачем пришел?
— Скажу и охотно… Впрочем… — Он замялся: — Роб, почему ты стоишь? Присядь, лучше присядь. Неровен час упадешь от моего сообщения.
Мне бы насторожиться, но я был слишком обеспокоен своими женщинами, рассованными по комнатам. Больше всего я боялся за Варвару и Марию. Вдруг они сочтут ненадежным свое убежище и захотят перепрятаться? Самая подходящая для этого комната — спальня. Там есть балкон, громадный платяной шкаф и чуланчик…
И труп!
Труп!!!
Если Варя или Мария… Мария уже скребется…
Катастрофа!
Если кто-то из них решит поменять дислокацию, — я пропал. Представляю какой здесь поднимется крик. Заславский прибежит обязательно и увидит труп. Все увидят. Даже Кристя.
Катастрофа!
