Ниткин продержится, прежде чем сорвется.
Прошла неделя с тех пор, как он обращался со мной как с домашним животным, пытаясь наказать меня. Интересно, что именно он предпримет дальше, если я снова окажусь у него после уроков? Смесь страха и неуверенности удерживала меня от выяснения этого.
— Не странно ходить на занятия, когда их ведет твой муж?
Ева пожимает плечами.
— Не совсем, наверное, потому что так было с тех пор, как я встретила его.
Я киваю в ответ, размышляя, на что это было бы похоже, если бы у нас с профессором Ниткиным были отношения. Представляю, как это было бы захватывающе, даже волнующе. Мое желание к нему явно не знает границ, учитывая, что он превратил меня не более чем в животное на поводке.
— Количество жалоб уменьшилось? — спрашиваю её.
Ева выглядит немного грустной и качает головой.
— Нет, многие родители возмущены этой новостью, но Оак отправляет всем в ответ одинаковое шаблонное письмо. «Если у вас есть проблемы, заберите своего ребенка».
Я сжимаю ее руку.
— Эй, тебе повезло, что ты нашла мужчину, который готов рискнуть всем ради тебя.
Она улыбается.
— Я знаю. Просто хотелось бы, чтобы люди были более понимающими.
— Это неизбежно. Для директора не совсем традиционно жениться на студентке, особенно на той, которая все еще учится в академии.
Её брови хмурятся.
— Ну, это не совсем традиционная академия. Это место, где студентов учат убивать, калечить, травить и драться.
— Туше, — говорю я, кивая. — В этом ты права.
— Конечно, права.
Я смеюсь, когда мы входим в класс Бирна, где он уже сидит за своим столом.
В тот момент, когда заходит Ева, его глаза вспыхивают желанием, и он смотрит, как она садится. Он напряженно наблюдает за ней, и это отчасти напоминает мне о том, как Ниткин смотрит на меня в последнее время. Я качаю головой, пытаясь не обращать внимания на надежду, которая пытается пробраться в мое сердце.
Профессора Ниткина и директора Бирна разделяют океаны. Начиная с того, что Ниткин — садист, который по мнению многих, граничит с безумием. Бирн всегда был сдержанным и спокойным директором этой школы, который правил железной рукой, но он не сумасшедший. Он не монстр, как многие клеймят Гаврила Ниткина.
Я опускаюсь на стул рядом с Евой, мои мысли лихорадочно работают.
— Добрый день, класс. Я бы хотел, чтобы вы все прочитали главу тридцать два, так как мы собираемся рассмотреть законные методы обхода доказательств в деле против вас.
Звучит невероятно скучно, и я принимаю мгновенное решение не открывать книгу, а достать блокнот, чтобы заняться другой работой. Покопавшись в рюкзаке, нахожу ручку и пишу название задания по анатомии вверху страницы. Работа должна быть сдана только на следующей неделе, но я знаю, что директор Бирн терпеть не может, когда ученики отвлекаются на другие письменные работы.
Этого должно хватить, чтобы я оказалась в кабинете профессора Ниткина, как только он поймет, что я работаю над заданием для другого урока.
Ева тихонько подталкивает меня.
— Что ты делаешь? У тебя будут неприятности.
Я пожимаю плечами.
— У меня так много работы, что я тону. Надеюсь, он не заметит.
Она скептически смотрит на меня, качая головой.
Через несколько минут я слышу, как шаги директора Бирна останавливаются прямо перед моим столом.
— Разве я говорил писать, мисс Морроне?
Я поднимаю взгляд и сглатываю.
— Нет, не говорили.
— Ты хотя бы начала читать главу, которую я задал? — Он смотрит на мой учебник по праву, который все еще закрыт.
— Я… Нет. — Мои плечи опускаются. — Я прошу прощения.
— Тогда над чем именно ты работаешь? — Он выхватывает блокнот и качает головой. — Задание по анатомии?
Я киваю в ответ, тяжело сглатывая, пока он просматривает текст.
— И что заставило тебя делать работу для другого урока во время моего занятия, Морроне?
— Я не успеваю с заданиями.
Он швыряет блокнот обратно на стол, заставляя меня подпрыгнуть.
— Ниткин, сейчас.
— Но я…
— Сейчас, Камилла. Не заставляй меня повторять.
Я хватаю блокнот, учебник права и запихиваю их в сумку.
Ева смотрит на меня так, словно точно знает, почему я попалась, и это заставляет меня чувствовать себя немного уязвимой. Может ли она сложить два и два?
— Увидимся за ланчем? — Спрашиваю я.
Она кивает.
— Да, увидимся там.
— Меньше болтай и больше двигайся, Камилла, — рявкает директор Бирн.
Я взваливаю на плечо рюкзак и выхожу в коридор, сердце колотится быстрее, чем ноги могут нести меня. Мой желудок скручивает от тошноты, когда я все ближе и ближе подхожу к кабинету профессора Ниткина. Прошла неделя с тех пор, как он в последний раз наказывал меня за опоздание. Интересно, какое наказание он придумает на этот раз?
Глава 8
Гаврил
Я разминаю шею, глядя на студентку, стоящую передо мной.
Целую неделю Камилла Морроне не бросала на меня ни единого кокетливого взгляда. Я был убежден, что мой отказ показать ей, насколько испорченным я могу быть, стал, так сказать, последним гвоздем в крышку гроба. И полностью верил, что она прекратила преследовать меня, даже если не мог остановить фантазии, бушующие в моей голове. Это было к лучшему.
Не могу отрицать, что скучал по ее сексуальным взглядам и тому, как она смотрела на меня, словно хотела, чтобы я затащил ее в подвал и дал ей свой член, помимо всего прочего.
Она перенесла от меня два совершенно разных наказания, и оба, похоже, доставили ей удовольствие. Второе выходило за рамки того, что я когда-либо использовал на студентах, но это потому, что жестокое телесное наказание, которое она перенесла, было настолько приятным, что она достигла оргазма. И все же она была той же грязной маленькой девчонкой, которая терлась друг о друга бедрами, в то время как я обращался с ней как с домашним животным.
Очевидно, я был неправ, что оттолкнул ее, раз она стоит передо мной и что-то бормочет о том, что Оак прислал ее для наказания.
— Что ты натворила на этот раз? — спрашиваю я, сжимая кулаки под столом.
Она прикусывает нижнюю губу.
— Он застал меня за выполнением задания по анатомии на уроке права.
Добавляет оскорбления то, что она выполняла задание для моего гребаного урока в классе Оака. Я встаю и расхаживаю по кабинету, ломая голову над тем, как мне наказать ее, когда два моих варианта с треском провалились с первого раза.
Я ни за что на свете не смогу затащить ее обратно в свой подвал, так как знаю,
