несколько миль восточнее. Таким образом, к Израилю отходили шоссе Хадера—Афула, железная дорога между Лодом и Хайфой, а также часть горного района. Из соображений престижа иорданцы оставили на своей стороне большое количество деревень, но не позаботились сохранить за собой прилегающие к ним земельные участки. В результате многие крестьяне были отрезаны от своих полей. В любом случае соглашение рассматривалось как временное — за ним должен был последовать мирный договор и урегулирование вопросов, связанных с границей. После того как были внесены необходимые изменения, демилитаризованная пограничная полоса протянулась от Мертвого моря до Акабы на юг и до Бейсана на север. Вместе с тем пересмотр границ не коснулся Иерусалима — там сохранялся status quo: Новый город остался в руках евреев, Старый город — в руках арабов. Иорданцы гарантировали израильтянам свободный доступ к больнице Гадаса и Еврейскому университету, расположенному на горе Скопус, а также к святым местам и кладбищам на Масличной горе.
Такова была суть договоренности, достигнутой сторонами в три часа утра 1 апреля. Сразу после этого Даян и Джунди, представители израильской и арабской делегаций, вылетели на Родос, где 3 апреля соглашение было подписано “официальными” делегациями. После этого израильские войска выдвинулись на отданные еврейскому государству в ходе переговоров командные высоты. В августе 1949 г. на израильско-иорданской границе еще находились (предполагалось, что временно) представители ООН, которые наблюдали за соблюдением условий перемирия. В последующие месяцы продолжались весьма обстоятельные тайные беседы Абдаллаха с израильскими представителями, а в марте 1950 г. началась работа по подготовке мирного соглашения. Однако, руководствуясь политическими соображениями, король решил не спешить с этим. Возможно, он допустил ошибку. Если бы он продолжил переговоры и, не медля, подписал соглашение, это было бы воспринято как свершившийся факт. А вместо этого информация о переговорах Абдаллаха с израильтянами начала распространяться в тот период, когда действовало зыбкое соглашение о перемирии. Это и погубило самого способного государственного деятеля арабского мира.
В результате перемирия с арабскими странами территория Израиля составила 8 тыс. квадратных миль, то есть на 21 % больше того, что предусматривалось планом раздела Палестины. Предполагалось, однако, что эти границы имеют временный характер и подвергнутся изменениям и уточнениям в ходе предстоящих мирных переговоров. Этого не случилось, и в результате территориальная проблема стала для Израиля источником постоянных трудностей. Так, например, проведенная между Израилем и Иорданией демаркационная линия, по одну сторону которой остались крестьяне, а по другую — принадлежащие им поля, непрерывно нарушалась и стала причиной постоянных пограничных конфликтов между двумя сторонами. Благодаря своему статусу, предусматривающему свободный доступ к святым местам и некоторым гражданским учреждениям, Иерусалим оказался в полной зависимости от арабов, и соглашения на этот счет оказались по сути нереальными. Евреи вынуждены были направить специальные силы полиции для охраны больницы и университета на горе Скопус. Не удалось достичь и договоренности о доступе к еврейским религиозным святыням в Старом городе и о надлежащем уходе за ними. Это, в свою очередь, постоянно омрачало жизнь верующих евреев как в Израиле, так и за его пределами.
Соглашение с Сирией тоже было чревато опасностями. На территории, примыкающей к израильской демилитаризованной зоне вдоль сирийской границы, находились еврейские сельскохозяйственные поселения. Израиль планировал осуществить в этих районах несколько больших проектов по развитию земледелия. Предполагалось, в частности, осушить озеро Хула и повернуть русло реки Иордан. Собираясь приступить к освоению этих земель, евреи ссылались на пункт сирийско-израильского соглашения от 10 июля 1949 г., в котором в качестве главной цели перемирия признавалось “постепенное восстановление нормальной жизни в районе демилитаризованной зоны”. Сирийское правительство не приняло такого толкования, и вскоре это стало поводом для конфликта. Когда евреи занимались сельскохозяйственными и ирригационными работами на приграничных участках, сирийцы время от времени обстреливали их с позиций, расположенных на Голанских высотах. Таким образом они помешали израильтянам осуществить план по созданию водозаборной системы на Иордане, и евреям пришлось прибегнуть к менее практичному и более дорогостоящему методу и пользоваться водой из Кинерета. Демилитаризованные зоны и в дальнейшем были источником напряжения и вооруженных конфликтов.
Такое же положение сложилось в полосе Газы, где по-прежнему оставались египетские войска. При подстрекательстве Каира эта переполненная беженцами зона была превращена террористами в базу, откуда они проводили операции против Израиля. Неопределенность формул израильско-египетского соглашения позволяла египтянам закрывать глаза на эту деятельность. Во всех соглашениях о перемирии говорилось о полном прекращении военных действий и о том, что на “агрессивные действия” обеих сторон налагался мораторий. Однако одно положение, включенное во все остальные документы, не вошло — возможно, по недосмотру — в текст израильско-египетского соглашения. Положение это сводилось к следующему: “С территории, контролируемой одной из сторон, не должно производиться никаких военных или враждебных действий по отношению к другой стороне”. Впоследствии египетское правительство использовало отсутствие подобного пункта в израильско-египетской договоренности как юридическое оправдание для того, чтобы поощрять террористическую деятельность, не пропускать израильские суда через Суэцкий канал и (до 1956 г., а также весной 1967 г.) блокировать Тиранский пролив. Таким образом, Газа тоже представляла для Израиля смертельную угрозу. Однако в 1949 г. все эти опасности казались столь далекими и недолговечными (как и сами соглашения о перемирии), что еще до того, как летом того же года были подписаны итоговые документы, в роли посредника выступила Комиссия по примирению — новый орган, созданный Организацией Объединенных Наций. Согласно резолюции Генеральной Ассамблеи от 11 декабря 1948 г., перед комиссией ставилась задача не больше и не меньше, чем достичь “окончательного урегулирования всех спорных вопросов”, возникших между Израилем и арабскими странами. Авторы этой резолюции были настолько уверены в благоприятных перспективах, что это само по себе было для евреев вознаграждением за все перенесенные в ходе войны страдания. А страдания эти были велики. Во время войны погибло 6 тыс. человек, более 30 тыс. были ранены — немалые потери для страны с населением, не превышающим 600 тыс. Одни только военные расходы составили 500 млн долларов. Снова, как в 1917–1918 гг., в стране воцарилась разруха. Плодородные поля были изрыты и заминированы; цитрусовые плантации, десятилетиями служившие основой еврейской экономики в Палестине, уничтожены. И все же, несмотря на кровоточащие раны, маленькая еврейская республика выжила, а ее суверенитет был признан мировым сообществом. После того как в январе 1949 г. были проведены парламентские выборы и народ передал власть правительству и кнесету, те государства, которые ранее, сразу после создания Израиля, признали его de facto, начали открывать свои миссии и посольства в Тель-Авиве и Иерусалиме.
Когда были подписаны соглашения о перемирии, просьба Израиля о принятии его в ООН была одобрена и марта 1949 г. Советом Безопасности, а затем, в мае 1950 г., Израиль стал полноправным членом Организации Объединенных
