Касательно источников – письменных и иного рода документов, то к лично-профессиональным качествам участников, приложивших руку к формированию такого источника, домешиваются условия соблюдения процессуальных принципов и правил. Затруднительно верить в правильность протоколов следователя, когда он оказывает незаконное давление на других участников следственных действий, искажает или замалчивает сведения. Нелепо ожидать от судьи точной редакции ПСЗ, когда этот судья (зараза такая) в обвинительном русле ведёт весь процесс. Вряд ли будут объективны результаты оперативных действий, когда менты целенаправленно «копают под тебя», вышибая с экономического рынка под заказ. Объяснимо станет недоверие и к представляемым тобой материалам, когда ты замечен в лжесвидетельстве или попытках уничтожения улик.
Если источником выступает вещественное доказательство, так и оно может подозреваться в недостоверности из-за персональных качеств тех лиц, кто доступ к ним имел, из-за «странных» манипуляций с вещдоками, вследствие фактов несоблюдения порядка обращения с этими вещами и предметами, например, если пломбы или упаковки вещдоков имеют признаки несанкционированного вскрытия их. Так, не убедит меня доказательственная чистота «ствола», который обнаружен ментами «случайно» на открытом, общедоступном и посещаемом месте много позднее преступных событий при повторном осмотре того же места происшествия, когда первый осмотр не дал того же результата.
Сами законодательные установления о необходимости проверки всякого доказательства на предмет его достоверности требую от мусоров критического отношения к доказательствам. Этим предопределено, что исходить при оценке любого, вновь добытого дока необходимо с позиции предположительной, изначальной недостоверности этих доказательств до получения убедительных данных о достоверности. Тем самым и деятельности ментов привита презумпция недостоверности. И такая позиция является вообще-то нормой, полностью совпадает с тем отношением к доказательствам, что я предложил и тебе в самом начале этого повествования: не верь улике, пока не убедишься в её чистоте. Но на практике оценка достоверности осуществляется «на изнанку». Стороны и их участники, влекомые собственными и противостоящими интересами в процессе, не равно относятся и к доказательствам: свои доказательства считаются заведомо достоверными, а доказательства оппонентов – порочными. Соответственно, только в отношении доказательств «вражин» выражается недоверие, инициируется критическая травля. То есть, тот же следак самым тщательным образом будет травить твои доказательства, но не удостоит равной критики, например, материалы ОРД, материалы, полученным по его запросам от других мусорских структур, тем более, лично им собранные сведения. Самое дерьмовое в том, что и суд, оставаясь обвинительным органом, отступает от принципов судопроизводства и априори доверяет всему, что представлено от обвинения. Проверка им мусорских доказательств начнётся только когда защита выразит свои сомнения и потребует внимания. Проверка будет тем глубже, чем скандальнее инициатор.
5.3.2. Относимость
По уголовному делу в отношении Р. и Л. одним из доказательств был заявлен вещдок – сейф с баблом и документами. Обвиняемые ссылались на неотносимость этого доказательства на том основании, что с места преступления отнести куда-либо сейф не представилось возможным.
Относимость – это наличие отношения (соотношения) одного объекта с другим, их взаимосвязь и взаимообусловленность существования с обоюдным влиянием в рамках конкретных ситуаций и условий. Страница имеет отношение к книге, поскольку частью её является по целевому, конструктивному назначению и содержанием текста. Указанные Р. и Л. имеют отношение друг к другу на почве личного знакомства и соучастия в краже. А уголовное дело отношение имеет к ним обоим, так как касается их причастности к содеянному. Соответственно, относимость доказательств определяет наличие отношения конкретных доказательственных сведений к обстоятельствам конкретного уголовного дела (обвинения). Доказательство должно иметь отношение к предмету доказывания, то есть способствовать выяснению любого из обстоятельств. Выясняя относимость мы должны ответить: имеет или нет данное доказательство отношении к делу (к обстоятельствам дела).
Через выявление и вычленение неотносимых доказательств, во-первых, зону обсуждения освобождают от информационного мусора, поле исследований очищают от чуждых и вредных элементов и, во-вторых, препятствуют тому, чтобы посторонние сведения могли повлиять на выводы и решение по существу дела.
В контексте того, что доказательство – это не монолитная среда, а совокупность сведений, и внутри этой совокупности каждое частное сведение по сути обладает признаком самостоятельной значимости, нам важно при оценке на относимость уметь прорабатывать всякое сведение автономно, выделяя эти автономии. Вот, допустим, те же показания – это свод многих сведений, этаких мини-доказательств внутри одного, зримо единого повествования допрашиваемого участника. Тогда каждое законченное предложение, каждую фразу, смысловые их союзы следует считать показаниями и оценивать каждое из них через призму «относимости». И всякое неотносимое сведение из них беспощадно пускать под нож. Иначе, будучи исследованной в общей массе, такая информационная единичка может оказать своё, порой негативное влияние, навредить, то есть.
Мусора с любовью применяют такой приём (и ты, кстати, им можешь воспользоваться): допрашивая, к примеру, свидетеля по делу о наркосбыте, выясняют у него некий давнишний эпизод употребления обвиняемым зелья, и включат показания об этом в общую канву. Эти сведения по употреблению к собственно обвинению в сбыте прямого отношения не имеют, фактически являются неотносимыми, но будучи вплетены в текст, намеренно станут оглашены перед судом, окажут впечатление в том смысле, что обвиняемому обращение с наркотиками не чуждо. Поэтому от таких сведений нужно вовремя избавиться.
Кропотливый анализ сведений всегда позволит выявить множество «затерянных» сведений, неотносимых по характеры. Удачный опыт сброса всякий «левых» высказываний в корзину позволяет серьёзно обезжиривать изначальный массив. Ты как бы по кусочку выдираешь текстовые сообщения, а в итоге остаются убогие фрагменты скелета, по которому уже и не составить целостной картины. Бывает и так, что одно предложение в одном разделе доказательства по смыслу связано с другим предложением, но расположенным в стороне, как бы дополняющим или разъясняющим первое. Вычленив как неотносимое последнее, ты можешь лишить смысла первое, и наоборот. Таким образом, цельный кувшин разбивается на черепки, собирать и копаться в которых непродуктивно. А по таким деструктивным действиям нужны, конечно, навык и сноровка. Которые необходимо натренировать. Это тебе не детские куличики на пляже пинать.
Небольшой практикум. В качестве разминочного материала возьми любые протокольные показания обвинительного толка. Взял? Разгруппируй текстовые предложения на высказывания по отдельным мини-темам, смыслом общим увязанным (здесь говорится о сговоре, а тут речь идёт о прибытии к месту преступления…). Эти группы, которые могут состоять из нескольких или одного единственного предложения или даже в одном предложении через «,» задевать пару тем, – эти группы обводи карандашиком, с присвоением каждой группёшке тематического наименования. Обвёл? Умничка!
Получились визуально обособленные блоки, которые, впрочем и удобства ради можешь выписать на бумажку. Тепереча каждую группку проверяй на смысловую её увязанность с обвинением. Не с обстоятельствами дела – фактической стороной обвинения, потому как описание этих обстоятельств само по себе может не совпадать (противоречить) с обвинением, а с формулировкой обвинения по соответствующей статье УК РФ. В пылу своей критичности не стесняйся придираться к словам, и таким ходом выясняй, а действительно ли данное, отдельно избранное высказывание напрямую связано с обвинением, как-либо подкрепляет его(?). Напрямую – значит, ты не принимаешь во внимание косвенности и околотолки. Если есть сомнения: есть связанность или нет, когда высказанное можно понять и так и этак, тогда оценка даётся в пользу «неотносимости». Все, по твоему мнению, неотносимые фразы и высказывания дополнительно обведи красным (губным) карандашом. Обвёл? А с особо значимыми – рядом поставь «галочку», «галочку» очерти квадратиком и жирный «восклицательный знак» поверх квадрата водрузи. Водрузил? Хороший мой. По каждому такому фрагменту обязательно сформулируй объяснение, мотивируй: скуяли данное высказывание имеет отношения к делу (обвинению). Теперь сделай общий обзор: что в показаниях вышло голым остатком. А остаток может чудесным образом оказаться полной бестолковщиной. Но может показаться и так, что, вычленив сор, основные обвинительные сведения ясной речью сохранились в опасной массе. Безрезультатно? Ещё раз прогони эту массу через массорубку. Не отчаивайся, показаний всяких в деле замысленных против тебя много, и если хотя бы пару-тройку из этой совокупности удастся тебе заклеймить «неотносимостью» – это уже неплохой результат. Прежде чем скисать от прежних неудач, взгляни: в тех показаниях неотносимые и относимые предложения между собой по тексту могут быть срощены фразами, типа «потом, значит, поэтому…», образующих логические цепи. Выемка неотносимого выражения с такой фразкой может существенно покалечить и смысл относимого. Действуй.
