— А я вот сегодня на костре, — начал Гурун новый вопрос, — пытался вспоминать себя, когда про меня сценку играли, и увидел, как моя ложная личность вся покраснела, натянулась. Я ей говорю: «Цыц! Ну-ка давай, разрушайся, я не ты, я — Дух!» И сразу ра-адостно так стало! Как будто что-то отлегло!
— Да-а, вот что нужно! Вот для чего сценки мы устраиваем.
Наступила короткая пауза. Вдруг Мастер заговорил сам:
— Как, алтайские семьи уже создаете?
Услышав долгожданный вопрос, у Гуруна снова заблестели глазки, а у Муди отпала челюсть, потому что он надеялся, что Мастер про алтайские семьи так говорил, ради прикола, и шо ниче серьезного не будет. А не тут-то было! Просветление уже дышало ему в затылок водородным перегаром.
Гурун радостно заговорил:
— Да нет, никто, по-моему, не собирается меняться, я им предлагал, а они все отказываются, — злорадно базарил он. — Эй! чу-Чандра, Синильга, Нарада, Вонь — сюда!
Тут все чучики повылазили из своих нор и сгрудились возле телефона.
— Гуру Рулон спрашивает, когда вы собираетесь создавать алтайские семьи?! — победоносно обратился он ко всем.
— Не-ет, я не хочу! — капризно загундосила ебанутая Гондоновна.
— А кому с кем? — спросила хитрожопая чу-Чандра.
Нарада, пересравшись до глубины душонки, потупил, бля, свой «светлый» взор, а Мудерь от досады начал грызть ногти, так как ковыряние в соплях уже не помогало.
Гурун усердно передавал каждое слово, и даже каждый вздох:
— Синильга скуксилась! А Нарада почесал за ухом! А Мудила че-то плохо выглядит!
— О! — радостно реагировал Рулон, наблюдая за всеми уебками. — Что, никто что ли просветлевать не хочет?!
— Хоти-им! — протянула Синильга. — Но только не та-ак! — начала она торговаться с Богом.
— О-хо-хо-хо-хо-хо-хо!!! — веселился Просветленный. — Не-е-е-ет! Это как раз то, что нужно!
— Ну, можно как-нибудь по-другому?! — заискивающе стала подсирать своей подружке, с которой они были из одной деревни, чу-Чандра.
— А что тут такого? — недоумевал Рулон. — В Америке давно уже такое практикуют обычные мыши, и ничего.
Все пригорюнились.
— Та-ак… Надо теперь у каждого спросить, что он решил, — сказал Мастер возбудившемуся Гуруну.
— Нарада, говори, ты готов создавать алтайские семьи? — выебисто, жестко заорал он.
— Мне надо подумать, — мрачно произнес Нарада, трясясь от мысли, шо его куклу выебут не его хуем.
Гурун радостно передавал, параллельно выказывая всяческое презрение Нараде.
— А ты, Синильга?
— Нет, я не согласна. Если б были более достойные кандидаты, чем Нарада, то я бы еще согласилась, а так нет, — заявила безмозглая дура, мня, шо забамбашила че-то вумное.
Гурун при ентих словах скукожился и испытал дискомфорт, т. к. принял намек в свой адрес.
— А ты, Вонь?! — уже злобно бросил он.
— Я согласна, — тихо и кротко пизданула Подретузная.
— А Вонь согласна!!! — заверещал Гурик в трубку.
— Вонизма на все согласная!!! — кривляясь и издеваясь завопили хором чу-Чандра и Синильга.
— Да-а! Вот это да! — приговаривал Рулон и веселился. — Одна токмо Вонь согласилась! Ай-ай-ай!!! А как же остальные хотят просветлевать?!
— А еще Гурун-Пердун на все согласный! — с издевкой и ненавистью протарахтела Синильга.
— Да уж, этот старый козел не пропустит ни одной лохани! — подсевала чу-Чандра, памятуя о том, как Гурун недавно «сватался» к ней.
Мудила же застыл в «молитве», прося о том, чтобы его ни о чем таком не спросили. Рулон вдруг сказал:
— Ну, ладно, пока подумайте еще, а через час позвоните.
Когда Гурун положил трубку, все призадумались, каждый о своем, говняном, и потом Синильга стала по-лесбийски че-то шептать на ухо Чу-Чандре. Так они перешептывались, засев в соседней комнате, а Гурун читал проповедь Мудиле и Нараде:
— Ну, вы че такие придурки, Мастер же ждет от вас сильного поступка! Че, не хотите расстаться с поебенью?
— Да ты, Гурун, просто хочешь потрахаться, так и скажи, — стал оправдываться Нарада.
— Да какая разница! Главное — опыт! — пылко, в самом верхнем диапозоне своего фальцета пиздел Гурун, возбуждаясь все больше.
Мудя, как всегда, отмалчивался, пытаясь скрыть позорные мыслишки о том, как бы никто не пропорол его бабу. Тут его окликнула чу-Чандра. Он поперся в комнату, Синильга уже вышла.
— Мудя, мы тут с Синильгой поговорили, они с Нарадой согласны обменяться с нами ненадолго, но только не трахаться, а так просто поездить. Че скажешь?
— А как это просто? — туго соображал Муд.
— Ну, просто поездить вместе, ты с Синильгой, а я с Нарадой. Мы хотим спросить у Гуру Рулона разрешения сначала так сделать.
— Ага, — бессмысленно согласился ебанутый Мудила, — его башка была уже до отказа набита разными хуевыми образами, так что он нихуя не мог нормально думать.
Коды Гурун торжественно набрал номер Мастера, все снова собрались вокруг с мрачными еблищами, и только физиономия Гуруна сияла в центре, словно солнце, озаряя все вокруг.
— Ну что, кто с кем поменяется? — весело спросил Рулон.
— Ну! Говорите! — прикрикнул на всех Гурун, непрерывно ерзая на заднице и раскачивая туда-сюда диван, как будто уже поменялся.
— Мы согласны поменяться с Мудей и чу-Чандрой, только не трахаться, а просто поездить, — пискляво протараторила Синильга с глупо улыбающейся рожей.
— Не-ет! Так нельзя!!! — завопил расстроенный Гурун, даже забыв от досады передать слова Мастеру.
На том конце трубки Селена вставила ему пиздюлей, и он мигом пришел в себя. Услышав предложение Синильги, Рулон сказал:
— Толку будет мало, ведь именно на сексе замешаны все ваши мышиные предрассудки. Надо решительно с ними бороться, а то так и будете возиться, как мыши, друг с другом.
Гурун просиял. Остальные помрачнели.
— Пока только одна Вонь готова, — пизданул Гурун, гордясь за свою подопечную.
— Я ни с кем кроме Нарады трахаться не буду! — стала строить из себя целку Синильга.
Гурун передал это Мастеру, с упреком глядя на Синильгу, как будто она только что разбила его сердце, пнув под самые яйца.
— И я! — выразила солидарность чу-Чандра.
— Гуру Рулон, а можно это как-то постепенно делать, ведь невозможно просветлеть за один раз? — решил, что пришла пора для умных вопросов, Нарада.
— Ну, нам хотя бы от мышей чем-то отличиться бы. Уж не до просветления, — весело парировал Рулон.
Нарада заткнулся. Наступила тягостная пауза, и только у Гуруна вечно че-то чесалось, и он не мог спокойно усидеть на месте. Уж очень ему хотелось побывать в гостях у алтайца Муди и алтайца Нарады.
— Да-а, никто не хочет развиваться, — огорченно протянул Рулон. — Ну, хотя бы младшим составом обменяйтесь, — предложил он новый выход из ентого щепетильного положения.
— Да, давайте! — сразу согласилась Синильга.
Но жадному до бабьих жоп Муде было западло меняться и младшим составом, т. к. Дырку, которая ездила с ним второй женой, ему тоже не хотелось никому отдавать. Судя по зеленому Нараде, тому тоже было неохота отдавать свою вторую телку Нату, т. к. он с ней тоже неплохо кувыркался. Так что Синильгу больше никто не поддержал в ее порыве.
Короче, все это сборище придурков, считающих себя идущими к просветлению, хотело только одного: чтобы их поебень, не дай Бог, не разрушилась, и чтобы покойчик сохранился. А просветление как-нибудь само собой наступит.
— Вот это да, только одна Вонь и Гурун хотят становиться алтайцами! — с досадой говорил Рулон. — А как же остальные? Как же развиваться дальше? — спрашивал он, с горечью видя, как тупые идиоты упорно держатся за свое говно и не хотят принять помощь Мастера на пути освобождения от всех иллюзий. Даже Нарада, которого еще пару лет назад Гуру Рулон назвал самым способным и самым популярным человеком в Эгрегоре, т. к. про него пелось во всех Рулон-гитах, и тот не желал сделать шаг навстречу Божественному.
Никто не хотел порадовать Гуру Рулона своей самоотверженностью, они предпочли алтайскому обычаю мышиный и так и остались сидеть друг напротив друга, пока сама жизнь не показала, где раки зимуют.
Ну, а пока практики по просветлению продолжались.
Через жопу к просветленью
На следующий день всех свиней снова собрали во дворце Рулона. Когда уроды гурьбой завалили в зал, там их ждали, сверкая хищными взорами, ученицы Рулона. Вперед выступила Аза и злобно заговорила:
— Ну, пиздюки, доигрались?! Животы наели, щеки отрастили — теперь расплачиваться будете. Бог ничего не прощает!
У Муди внутри все оборвалось. И хотя он изо всех сил пыжился сделать непринужденный вид, но выходило у него это говняно.
— Так вот, говноеды, — продолжала Аза голосом пахана на зоне. — Мастер сказал, что настало ваше время просветлевать! Готовы ли вы? — и тут же продолжила. — А похуй, готовы или нет, короче, пизда вам настала! У вас здесь будут проходить особые практики, вы будете жить в жестком режиме и за каждую провинность будете жестко наказываться.
