– Да, – подтвердил Далинар. – Через несколько дней мы уже могли свободно с ними общаться. Это было потрясающе.
Кто бы мог подумать, что паршуны, а не какой-то другой народ способны на такое чудо? Большинство паршунов, которых он знал, почти не разговаривали.
– «О чем они заговорили в первую очередь? Какими были их самые первые вопросы? Можешь ли ты вспомнить?»
Далинар закрыл глаза, вспоминая те дни, когда паршенди жили в лагере на другом берегу реки. Гавилара этот народ просто очаровал.
– Они хотели посмотреть на наши карты.
– «Они упоминали о Приносящих пустоту?»
Приносящих пустоту?!
– Не помню. А в чем дело?
– «Я еще не могу ничего утверждать. Тем не менее хочу кое-что показать. Пусть твоя письмоводительница прикрепит к доске чистый лист бумаги».
Данлан так и сделала. Девушка поставила перо в угол и отпустила. Оно поднялось и начало летать над доской, нанося быстрые, резкие штрихи. Это был рисунок. Далинар подошел ближе, и следом подтянулся Адолин. Дальперо и чернила были не лучшим средством для рисования, и штрихи, переданные на такое большое расстояние, не отличались точностью. Капли падали с кончика пера, оставляя кляксы, которых не существовало в оригинальном рисунке. Ясна могла восполнять чернила одновременно в двух перьях, но иногда они заканчивались в одном пере быстрее, чем в другом.
И все же рисунок оказался восхитительным.
«Это не Ясна», – сообразил Далинар. Тот, кто сейчас держал в руках дальперо, был куда более талантлив в рисовании, чем его племянница.
Набросок превратился в изображение высокой фигуры, нависавшей над какими-то домами. Тонкие чернильные линии обозначили намеки на панцирь и клешни, а тени представляли собой густое переплетение штрихов.
Данлан снова заменила бумагу на доске для письма. Далинар поднял рисунок. Кошмарное существо из линий и теней было смутно знакомым. Похожим на…
– Это ущельный демон. – Адолин ткнул в рисунок пальцем. – Он странный… морда слишком уж грозная и плечи шире, и еще я не вижу вторую пару передних клешней… но кто-то точно пытался нарисовать одну из этих тварей.
– Да, – согласился Далинар, потирая подбородок.
– «Это рисунок из одной книги, что я нашла здесь. Моя новая ученица – весьма умелая рисовальщица, и я попросила ее воспроизвести картинку для вас. Скажи-ка, тебе это что-то напоминает?»
«Новая ученица?» – подумал Далинар. После предыдущей прошло несколько лет. Ясна всегда твердила, что у нее нет времени на учениц.
– Это рисунок ущельного демона, – сказал князь.
Данлан записала его слова. Через несколько секунд пришел ответ.
– «Если верить книге, это изображение Приносящего пустоту, – прочитала Данлан и, нахмурившись, склонила голову набок. – Книга – копия текста, который изначально был написан в годы, предшествовавшие Отступничеству. Но иллюстрации скопированы из другого трактата, еще более древнего. Кое-кто считает, что этот рисунок был сделан лишь через два или три поколения после того, как нас покинули Вестники».
Адолин тихонько присвистнул. Картинка и впрямь древняя. Насколько Далинару было известно, сохранилось очень мало предметов искусства или литературных памятников, созданных в темные дни, и «Путь королей» – самый старый и единственный полный текст. И даже он сохранился только в переводе; ни одной копии, написанной на изначальном языке, не осталось.
– «Не надо поспешных выводов. Я вовсе не намекаю, что Приносящие пустоту и ущельные демоны – одно и то же. Я считаю, что древняя художница не знала, как выглядят Приносящие пустоту, и потому нарисовала самое страшное существо из всех, о которых ей было известно».
«Но откуда же она знала, как выглядят ущельные демоны? – подумал Далинар. – Мы ведь лишь недавно открыли Расколотые равнины…»
Ну да, разумеется. Хотя Ничейные холмы сейчас обезлюдели, но когда-то здесь процветали густонаселенные королевства. Кто-то в прошлом знал об ущельных демонах достаточно, чтобы нарисовать одного и окрестить Приносящим пустоту.
– «Мне пора, – сказала Ясна устами Данлан. – Дядя, позаботься о моем брате, пока меня нет рядом».
– Ясна, – начал Далинар, стараясь осторожно подбирать слова, – дела приняли сложный оборот. Ветры бури выходят из повиновения, дома шатаются и скрипят. Возможно, ты вскоре услышишь новость, которая тебя потрясет. Было бы хорошо, если бы ты смогла вернуться и оказать посильную помощь.
Он терпеливо ждал ответа, пока дальперо шуршало по бумаге.
– «Я понимаю, что должна назвать дату своего возможного возвращения. – Далинар почти слышал спокойный, холодный голос Ясны. – Но я не могу оценить, как надолго затянутся мои изыскания».
– Ясна, это очень важно. Прошу, подумай еще раз.
– «Будь уверен, дядя, я точно вернусь. В конце концов. Просто не знаю когда».
Далинар вздохнул.
– «Заметь, я изнываю от желания увидеть ущельного демона собственными глазами».
– Дохлого. Я не собираюсь повторять то, что устроил твой брат несколько недель назад.
– «Ох, дорогой мой Далинар, который всех и всегда готов защитить, – пришло в ответ. – Когда-нибудь тебе придется признать, что твои любимые племянник и племянница уже выросли».
– Я буду обращаться с вами как со взрослыми, в той степени, в какой вы этого заслуживаете. Приезжай поскорее, и мы добудем тебе мертвого ущельного демона. Береги себя.
Они ждали ответ, но самосвет перестал мигать – сеанс связи с Ясной закончился. Данлан вернула на место дальперо и доску, и Далинар поблагодарил секретарш за помощь. Дамы удалились. Адолин явно желал задержаться, но отец жестом велел ему уходить.
Князь снова посмотрел на набросок ущельного демона, ощущая неудовлетворенность. Что ему дал этот разговор? Еще больше расплывчатых намеков? Что же такого важного было в изысканиях Ясны, что она игнорировала угрозы королевству?
Придется написать ей более прямое письмо, когда он сделает официальное объявление, и разъяснить, почему он решил отойти от дел. Возможно, это заставит ее вернуться.
И вдруг потрясенный Далинар осознал: он принял решение. Где-то между тем, как он выбрался из траншеи, и текущим моментом в его мыслях об отречении «если» сменилось на «когда». Это правильно. Ему было больно, но он ощущал уверенность. Мужчина иной раз должен делать неприятные вещи.
«Все дело в разговоре с Ясной, – подумал великий князь. – В том, что я вспомнил о ее отце». Он и впрямь вел себя так же, как Гавилар ближе к концу. Это едва не уничтожило королевство. Что ж, он должен остановить самого себя до того, как все зайдет так далеко. Возможно, то, что с ним происходит, – какая-то душевная болезнь, доставшаяся от родителей. Она…
