Она поспешила назад к треножнику, неся коробку с фабриалем. Откинула деревянную крышку и вытащила большой гелиодор. Бледно-желтый самосвет, по меньшей мере двух дюймов в диаметре, крепился внутри металлической рамы. Он излучал мягкое сияние, не такое яркое, какого можно было бы ожидать от столь большого самосвета.
Рисн установила его на треножнике, покрутила несколько ручек настройки в нижней части, направляя фабриаль на людей в караване. Потом притащила из фургона табурет, уселась рядом и стала смотреть. Ее потрясло, сколько Встим заплатил за устройство – одну из новых, недавно изобретенных штуковин, которые должны были предупредить, если кто-то приблизится. Неужели это и впрямь так важно?
Она сидела и смотрела на самосвет, чтобы заметить, не начнет ли тот светиться ярче. Странная трава шинских краев колыхалась на ветру, упрямо отказываясь прятаться даже при сильных порывах. Вдали вздымались белые пики Туманных гор, которые защищали Шиновар. Великие бури разбивались об эти горы и слабели, отчего Шиновар был одним из тех немногих мест во всем Рошаре, где ураганы не контролировали ритм жизни.
Равнину вокруг нее усеивали странные деревья с прямыми стволами и жесткими, точно кости, ветвями, покрытыми листвой, которая не пряталась от ветра. Пейзаж казался зловещим, словно мертвым. Ничего не шевелилось. Вздрогнув, Рисн поняла, что вокруг нее нет спренов. Ни одного. Ни спренов ветра, ни спренов жизни – вообще никаких.
Какой-то странный, «тупой» край. Точно человек, которому от рождения не хватало мозгов и он не понимал, как следует себя защищать, а лишь пялился на стену и пускал слюни. Рисн подцепила землю пальцем и принялась изучать эту самую «почву», как Встим ее назвал. Весьма грязная штука. И сильный порыв ветра мог бы выдрать с корнем всю траву на этом поле и унести прочь. Хорошо, что Великим бурям сюда не было хода.
Возле фургонов слуги и охранники разгружали ящики и разбивали лагерь. Внезапно гелиодор начал светиться сильнее и замерцал.
– Хозяин! – позвала она, вставая. – Кто-то приближается.
Встим, занимавшийся осмотром ящиков, вскинул голову. Он махнул Килрму, старшему охраннику, и шестеро его подчиненных выхватили луки.
– Там, – указал один.
С той стороны приближалась группа всадников. Они ехали не быстро, и следом двигались несколько больших животных – вроде коренастых толстеньких лошадей, – которые тянули фургоны. Самосвет в фабриале продолжал пульсировать и разгорался все ярче по мере приближения гостей.
– Да, – сказал Встим, глянув на фабриаль. – Эта штука нам очень пригодится. У нее хорошая дальность действия.
– Но ведь мы знали, что они придут. – Рисн поднялась с табурета и направилась к нему.
– В этот раз – да. Но если она предупредит нас о бандитах в ночи, то окупит свою стоимость десятикратно. Килрм, опустите луки. Вы же знаете, они этого не любят.
Охранники сделали как приказано, и тайленцы замерли в ожидании. Рисн поняла, что от волнения теребит брови, хотя сама не понимала, отчего тревожится. Гости – просто шинцы. Разумеется, Встим настаивал, что она не должна считать их дикарями. Он, похоже, их очень уважал.
Разглядывая новоприбывших, она поразилась тому, насколько они разные. Другие шинцы – а ей доводилось их видеть – носили обычные коричневые робы или иную одежду рабочих. Но эту группу возглавлял человек, который, видимо по шинским меркам, выглядел роскошно: на нем было просторное, многоцветное и яркое одеяние, плотно зашнурованное у ворота. Подол струился по бокам его лошади и ниспадал почти до земли. Только голова прибывшего оставалась непокрытой.
Четверо других всадников оделись скромнее. Тоже ярко, но не до такой степени: в рубахах, штанах и цветастых шапках.
По меньшей мере три десятка людей в коричневых туниках шли рядом с ними. И еще были те, кто управлял тремя большими фургонами.
– Ого! – восхитилась Рисн. – Он много слуг с собой привел.
– Слуг? – переспросил Встим.
– Парни в коричневом.
Ее бабск улыбнулся:
– Это его охранники, дитя.
– Что? Но они так невзрачно выглядят.
– Шинцы – любопытный народ. У них воины – низшие из людей, вроде как рабы. Их продают и покупают, передавая из одного дома в другой маленькие камни, которые символизируют право собственности; любой, взявший в руки оружие, должен присоединиться к ним, и обращаться с ним будут так же. А вот человек в роскошном наряде – крестьянин.
– То есть землевладелец?
– Нет. Насколько мне известно, он каждый день – ну, кроме дней, когда случаются такие важные переговоры, как сегодня, – работает в поле. Они ко всем крестьянам так относятся, балуют их вниманием и уважением.
У Рисн от изумления приоткрылся рот.
– Но ведь в большинстве деревень полным-полно крестьян!
– Разумеется. Тут сельские поселения считаются святыми местами. Чужестранцев не подпускают к полям или деревням, где живут крестьяне.
«Как странно, – подумала Рисн. – Наверное, они здесь просто свихнулись».
Килрм и его охранники не выглядели довольными оттого, что их до такой степени задавили числом, но Встима, похоже, ничто не волновало. Когда шинцы подошли достаточно близко, он без колебаний покинул круг из фургонов.
Рисн поспешила следом за ним. «Вот зараза», – тут же обругала она местную природу: длинная юбка девушки задевала влажную траву. Еще одна проблема из-за того, что трава не прячется. Если придется покупать новую канву на подол, она очень сильно потратится.
Встим поклонился шинцам – необычно, коснувшись руками земли.
– Тан бало кен тала, – проговорил он, а Рисн даже не знала, что это значит.
Человек в роскошном одеянии – так называемый крестьянин – уважительно кивнул, а один из всадников спешился и подошел к Встиму:
– Друг, да направят тебя Ветра удачи. – Он очень хорошо говорил по-тайленски. – Прибавляющий рад твоему благополучному прибытию.
– Спасибо, Треш-сын-Эсана, – сказал Встим. – И передай мою благодарность прибавляющему.
– Друг, что ты привез нам из своих чудных краев? – спросил Треш. – Надеюсь, снова металл?
Встим махнул рукой, и охранники приволокли тяжелый ящик. Положив его на землю, они подняли крышку, открыв необычное содержимое: кусочки металлического лома, большей частью напоминавшие обломки раковин, хотя попадалось и что-то вроде щепок. Для Рисн это был мусор, который – по каким-то необъяснимым причинам – с помощью духозаклинателя обратили в металл.
– О! – воскликнул Треш и присел, чтобы лучше изучить содержимое ящика. – Великолепно!
– Ни один кусочек не был добыт из камня, – сказал Встим. – Треш, ни один камень не сломали и не расплавили, чтобы получить этот металл. Его духозакляли из ракушек, коры и веток. У меня есть документ, засвидетельствованный пятью отдельными тайленскими нотариусами, который это подтверждает.
