Но, наверное, у Артура было больше данных.
Они пробежали коридором, каждые десять метров которого перекрывались автоматическими переборками. До последней минуты Кей опасался, что внешний люк окажется заблокированным, но никому, похоже, не пришло в голову опасаться побега в никуда.
Камера шлюза была крошечной — максимум на троих в тяжелой броне. Кей отыскал взглядом пульт. Зеленый, желтый, красный режимы выхода в пространство. Он протянул руку к красной клавише.
— Дач, люди выходили в гипер? — Томми коснулся его плеча прикосновением, которое сломало бы кости булрати.
— Да. На обшивку корабля.
— А дальше?
— Не знаю.
Кей коснулся тревожно замерцавшей клавиши. Теперь — предохранитель.
— Держись за меня. Крепко, — приказал он.
Пластина предохранителя вдавилась в панель.
Сегмент внешней обшивки эсминца распахнулся с легкостью заурядной форточки. Режим срочного выхода не включал в себя откачку воздуха. В вихре застывающих газов их выбросило в серую мглу.
Ни тьмы, ни света. Ирреальность. Бесконечность нерожденных миров. He-пространство, не-энергия, не-время. Червоточина космоса, сквозь которую нес эсминец генератор гиперполя.
На лицевом щитке бились тревожные огни. Детекторы воспринимали гиперпространство как вакуум — чрезвычайный режим для брони, которая все-таки не была полноценным пустотным скафандром.
— Кей?
Он не ответил — не нужно было говорить в этой серой мгле, стоящей над миром.
— Кей, как это будет?
Паники в голосе нет, прекрасно. Их относило все дальше и дальше от эсминца, от островка материи, плывущего меж мирами. Как это будет, откуда ему знать? Быть может, их разорвет на части, размажет по пространству на сотню световых лет…
В светящемся провале открытого шлюза возник темный силуэт. Оттолкнулся от порога, выносясь из поля искусственного тяготения корабля в ничто.
— Кей…
И серая мгла взорвалась искрящейся чернотой.
— Открыт аварийный шлюз рубки.
Кто-то еще пытался контролировать ситуацию. Лемак кивнул, надеясь, что это будет воспринято как одобрение. Вот, значит, какой выход нашел Дач…
— Сорок секунд до выхода из прыжка.
— Адмирал…
Лемак повернулся. Капитан эсминца протягивал ему пистолет.
— Адмирал, аТан.
Карл Лемак, герой Тукайского конфликта и ровесник Императора, покачал головой.
— Я не покину корабль.
— Я тоже.
Лемак включил общую трансляцию. Сказал, надеясь, что голос остается твердым:
— Всем имеющим аТан. Приказываю…
Слова не шли. Слова стали безумием.
— Приказываю воспользоваться единственным шансом. Сообщите в штаб о случившемся.
В трех шагах от них молоденький офицер поднес ко рту ствол пистолета и нажал на спуск. Взрыв — черепная коробка не удержала вскипевший мозг. В лицо адмирала плеснуло уже запекшейся кровью.
— Я принимаю командование кораблем, капитан, — сказал Лемак. — Уходите аТаном.
— Мой аТан просрочен. Я купил дом на Таури.
Лемак вытер лицо:
— Тяга к красивой жизни, капитан?
Еще выстрел. И еще. Слишком мало по отношению к числу, имевших аТан.
Трудно убить себя.
— Выход.
Легкая дрожь перехода. Муть на экранах сменилась привычной чернотой. Вот только каждая секунда их полета равна годам для Галактики.
И чей-то запоздалый выстрел, как салют человеческой нерешительности. Идиот, есть ли еще здесь компания «аТан» и человеческая Империя?
— Ремонтную группу в рубку, — приказал Лемак. — Обеспечьте же торможение, дьявол вас побери!
Что они услышат, включив приемники на имперской волне? Голоса людей или тишину — реквием исчезнувшей расе?
Кому будут нужны солдаты из позапрошлых веков на древнем корабле?
Почему-то Лемак подумал, что это зависит от Кея, от убийцы, ушедшего с эсминца в ничто.
— Будь проклят мир, где грешники делают работу святых, — прошептал Лемак.
Каким бы ни был этот мир — его мир, но он стремительно уходил в историю. Как и сам Лемак, превращаясь в легенду, в несколько строчек в энциклопедии…
Адмирал плакал, не замечая своих слез.
2
Звезды были повсюду. Мерцающая пыль ядра Галактики, мутные саваны туманностей, узоры созвездий, никогда и никем не названных, ибо никого и никогда не было в этой точке Вселенной.
Томми и Кей по-прежнему держались за руки — нелишняя предосторожность, учитывая, что «Серафимы» не комплектовались реактивными двигателями.
— На что он надеялся, Томми?
— Откуда я знаю?
— Ваше мышление сходно, ты неплохо угадывал его поступки.
— Раньше, Кей. Я же не видел Бога.
Кислородных ресурсов брони должно было хватить на пять часов. Томми, вероятно, чуть дольше. Но гораздо сильнее Кея беспокоил перегрев — вряд ли броня могла эффективно охлаждаться в вакууме.
— Кей, наши передатчики работают на гиперволне?
— Ну не на радиоволнах же.
— Если включить их на полную мощность?
Кей с минуту обдумывал вопрос.
— Хорошая аппаратура уловит сигнал за полтора-два световых года.
— Что говорить?
— Томми, если даже какой-то идиот решит нас спасать, ему потребуется время на взятие пеленга, подготовку корабля, а потом пара суток на полет. Но я сомневаюсь, что в двух световых от нас могут быть люди.
— Но Артур на что-то надеялся.
— Каждый может ошибиться.
— Дач, мы невредимыми вышли из гипера.
Кей сдался:
— Выведи панель управления на лицевой щиток. Потом переключись на работу с передатчиком.
Томми медленно поднял руку, осторожно касаясь снаружи лицевого щитка. В тяжелой броне так до сих пор и не удалось добиться простоты управления.
— Сделал.
— Там должен быть символ просьбы о помощи — протянутая вверх кисть. Активируй его, вот и все.
— Но я ничего не слышу!
— Сигнал идет на другой частоте. Если кто-то есть поблизости, он уже тебя услышал.
Сейкер, наверное, могла бы сразу назвать шансы на спасение — исчезающе малые шансы. Кей не хотел считать. Последние часы его жизни оказались не самыми плохими. Без боли и позора и даже не в одиночестве. А Томми останется жив, у него аТан. Наверное, он уже не нуждается в его опеке. Если повезет, то парень сумеет затеряться среди жителей той планеты, где оживет.
— Кей, если так получится, что нас не спасут…
— Говори.
— Я постараюсь все сделать за тебя.
Спорить было бесполезно.
— Ладно. Только попытайся найти Артура.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
