— Дражайший супруг! — воскликнула королева, уверенно направляясь прямо к его креслу. — Вы, я вижу, уже начали воспитывать нерадивую прислугу? Представляете, мои покои не готовы! — Арея забирает из рук опешившего супруга хлыст и от души прикладывает его к обнажённой коже виконтессы. Не очень больно, но очень обидно. Как будто и в самом деле нерадивую служанку.
— Арея… — Его Величество просто не находит слов, но в глазах его начинает разгораться ярость. Что ж, она знала, что конфликт неизбежен, стоит ли затягивать?
— И не говорите, Колин, — сокрушается она. И снова взмахивает хлыстом в сторону замерешевшей в шоке виконтессы: — Ты! Возьмёшь тряпку и всё вымоешь в моих покоях своими нерадивыми, непонятно откуда растущими руками! Проверю через два часа, за каждую соринку лично выдеру! Оделась и пошла!
— Видите ли, дорогая супруга… — начал было Колин, и замолчал. По общему правилу интрижка со служанкой или безродной женщиной не считалась изменой для аристократа, а вот если жена застукала тебя с аристократкой… Нет, развод не предусмотрен, особенно для королей, но Арея могла пойти в Храм и просить служителей Света наставить мужа на путь истинный, то бишь наложить на него какое-нибудь искупление, ну или опоить отбивающим желание зельем, от которого, говорят, не всякий мужик полностью оправляется… В общем, не смертельно, но точно неприятно, и хлопот не оберёшься. А скандальная супруга — не стоит и сомневаться — выжмет из представившегося случая максимум. Так что заявлять, что это не служанка, а виконтесса никак нельзя… В конце концов, каждая женщина должна уметь делать уборку. Не переломится и эта. А если и переломится… найдутся другие.
— Да, дорогой супруг? — участливо спросила Арея, не дождавшись продолжения, на которое уже начала надеяться. В конце концов, репутации её уже ничего не повредит — и так все судачат об изменах её мужа, а вот из официально признанного факта измены можно что-нибудь полезное извлечь…
— Она одна может быстро не управиться, стоит послать ещё кого-то, — попытался как-то смягчить участь любовницы Колин.
— Нет. Я хочу, чтобы это сделала именно она. И чем быстрее она начнёт, тем больше у неё шансов избежать наказания! — непреклонно отрезала Арея, невольно поправляя на шее украшение, подаренное тёмным. Пожалуй, первый яд стоит ждать уже сегодня-завтра, от этой оскорблённой недослужанки.
— Иди, — мрачно рявкнул её муж, и виконтесса принялась спешно одеваться.
Королева на яростный взгляд короля ответила твёрдо, даже вызывающе, хоть и чувствовала себя от этой небольшой стычки такой усталой, словно сама выскребла и намыла свои покои…
— Рада вас видеть, любезный супруг, — сладко улыбнулась она, когда виконтесса покинула покои. — Пойду пока по саду прогуляюсь… Надеюсь, хоть там прибрано!
Ей послышался скрип зубов. Но, может, это просто кресло по полу скользнуло, она уже не смотрела.
В саду тихо, пустынно… и прогуливается виконт. Видимо, сопровождает жену на аудиенцию, пытаясь соблюсти остатки приличий. Арея, несмотря на то, что ей больше всего хочется малодушно послать всех к чёрту, развернуться и уехать в закат, заставляет себя улыбнуться. Улыбаться подданным королева должна особенным образом. Нельзя это делать слишком мило — подданный или подданная почувствуют себя на одном уровне с монархом, но и слишком снисходительно и скупо тоже нельзя, дабы не демонстрировать немилость. Обычно Арея неплохо с этим справлялась — без тренировок не обошлось, хочется верить, что и на этот раз получилось нечто приемлемое.
— Виконт Деррзи! — милостиво кивнула она в ответ на его низкий поклон, не оставляя ему шанса просто выразить почтение и пройти мимо. — Какими судьбами?
Мужчина замялся, кажется, смутился, а затем всё же сказал:
— Его Величество вызвал меня. По важному делу. Ожидаю-с, Ваше Величество.
— Я слышала, вы недавно женились, виконт. Где ваша очаровательная супруга? — невинно поинтересовалась королева.
— У Его Величества, Ваше Величество! — отрапортовал тот, теперь уже почти радостно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Арея посмотрела на него ещё раз… и с грустью вычеркнула из списка возможных союзников. Либо виконт очень хороший актёр, либо он и в самом деле гордится, что сам король его жену пользует… Второе куда вероятнее. Такое впечатление, что он чуть ли не завидует жене, и сам бы под короля лёг. М-да. На людей без самоуважения полагаться, понятное дело, нельзя. Можно разве что использовать, но это уже не союзник, а марионетка…
Отпустив виконта, Арея погуляла по саду ещё полчаса, внимательно рассмотрела все окна, выходящие в сад, потом наведалась на кухню, перезнакомилась с прислугой и там же и поужинала, посетила библиотеку, осмотрела остальные помещения… разве что в Храм не решилась зайти. Ей и так придётся провести там ночь — с завтра на послезавтра. Совершеннолетие… чтоб его.
Через два часа с небольшим Арея вернулась в свои покои, где заканчивала уборку виконтесса.
— Ох! — сказала королева, отбирая у молодой женщины тряпку. — Виконтесса Деррзи… какая чудовищная ошибка с моей стороны!
Взгляд виконтессы из ненавидящего сделался затравленным. Ещё бы.
— Что же вы не сказали! — воскликнула Арея. — И Колин не сказал… я бы никогда не позволила себе так обойтись со знатной дамой. Да знай я, что вы — виконтесса, я бы повела себя совсем иначе!..
Кажется, перед глазами несчастной фаворитки короля пронеслось альтернативное развитие событий. Обвинения в измене, скандал, ссылка, а то и монастырь… Король не возьмёт на себя вину, будет напирать на приворот…
— Ваше Величество, — рухнула девица — совсем ещё молодая! — на колени. — Не губите! Я… я же не могла отказать королю! И муж… он… сказал, что иначе никак… Я… Ваше Величество!
— Нравится тебе с ним? — спросила королева, кусая губы. Она, честно признаться, не могла никак представить, как кому-то может нравиться что с Колином, что с виконтом, но понятно же, что она — отнюдь не эталон. Да и вообще, Тьмой совращена и заморочена… Вот ведь некстати вспомнилось!
— И-иногда, — краснеет виконтесса Деррзи, словно монашка. Видимо, нравится, когда Колин особенно в ударе. — Подарки тоже нравятся… Его Величество весьма щедр… после особых… ночей.
— Будешь моей фрейлиной, — говорит королева. Решение спонтанное, но где-то внутри кажется, что очень даже верное. — И запомни — предупреждаю всего один раз: я не Колин. Мне нельзя врать, как нельзя врать Свету и Тьме!
Арея даже пальчики скрестила за спиной в надежде, что высшие силы не разгневаются за такое вольное сопоставление. Наверное, помогло. По крайней мере, немедленной кары не последовало.
— Ваше Величество… я… я… спасибо, Ваше Величество! — бедная девушка всё ещё боится больше, чем надеется. — Я сейчас мигом тут закончу…
— Оставь, — тихо говорит королева. — Иди отдохни, и приходи завтра в полдень. Я прикажу, чтобы тебе приготовили покои, примыкающие к моим.
Будущая фрейлина, без конца кланяясь, уходит, а Арея со вздохом обводит взглядом покои. Уборка сильной стороной виконтессы явно не является. Можно позвать слуг, но она чувствует себя такой уставшей, что просто не может думать о том, чтобы выдержать ещё один бой. А в первые дни любое её распоряжение, любой шаг — бой.
Покои по сравнению с Академией, да и сами по себе, огромные, чужие, неуютные. Немного даже пугающие. Она смотрит на огромный шкаф, высокую кровать и не может не прикидывать, сколько убийц там уместилось бы за один раз… А если по очереди, то и вовсе не счесть… Впрочем, может быть, веселее представлять любовников? Любовников в шкаф, любовниц под кровать, вот и порядок в покоях…
В одном из шкафов нашлась чистая простынь. Арея стелит её прямо поверх покрывала, ложится, не раздеваясь, и долго смотрит в потолок. Спать хочется, но сон не идёт. Идут мысли. Разные. Сложные. Тжёлые.
— Виир, — шепчет королева, уверенная, что он проигнорирует. Разве он может, когда ей что-то нужно, просто прийти, не заставляя себя уговаривать?
Но маг появляется сразу. Приносит с собой Тьму, но от этого, как ни странно, делается уютно.
