Завтра Ксения должна дать ответ на его просьбу. Но как решить? Светские мероприятия — это не для неё. Она всегда стеснялась, замыкалась, начинала неестественно себя вести и жутко от этого мучилась. Паша пару раз приглашал её на свои корпоративные вечеринки. Почему-то Ксения чувствовала себя препарированной лягушкой, лапки которой развели в разные стороны и всё смотрят, что там у неё внутри. Неприятно. Ксения зареклась не ходить на подобные мероприятия. Но как отказать Александру?
Жаль, что нельзя посоветоваться с мамой и Маришей. Она ничего не рассказывала им про Александра. В принципе и рассказывать было нечего.
***
Солнце раскалилось добела, давно такого не было. Зной. Ни малейшего ветерка, даже ряби на воде нет. Посреди реки — лодка. Старая, деревянная, но крепкая. Она лежит на дне этой лодки и изнемогает от жары. Жажда нестерпимая, хотя стоит чуть приподнять голову — и вот она, вода речная. Но пить её нельзя. Вода грязная, коричневая. Солнце печёт всё сильнее. Во рту пересохло, язык будто каменный, губы потрескались.
Надо на помощь позвать, но не получается. Лишь бульканье из груди вырывается. И вдруг слышит: кто-то кричит ей. Подтянулась к краю. Лодка покачнулась от движения, к горлу подступила тошнота. На берегу старушка стоит, маленькая такая, аккуратненькая, в белом платочке, и машет ей. В руках у старушки кувшин глиняный с молоком.
Собралась она с силами, села в лодке, взяла вёсла и стала грести. Раз гребок, ещё, ещё… до берега далеко. Но желание пить нестерпимое, кувшин с молоком манит так, что силы откуда-то берутся. И вот до берега всего ничего осталось, быстрее получилось бы вплавь. Только вода мутная, страшно.
И вдруг старушка исчезла. Как будто и не было её вовсе. Паника. Неужели галлюцинации? Она ошалело озирается. Нет никого. Но на другом берегу движение. Пригляделась. Стоит у самого края колодец. Девчонка вытаскивает из него ведро с водой. Скрип и лязганье колодезной цепи. Опять схватилась за вёсла. Развернула лодку и что есть силы гребёт к противоположному берегу. А лодка старая и тяжёлая. Она старается, а берег не приближается. Словно на одном месте кружится. Надо позвать на помощь, но отчаяние сводит горло, крикнуть не получается.
Ксения проснулась. Вскочила с постели. Посмотрела на будильник, до звонка ещё четверть часа. Сон, как реальность, стоит перед глазами, и жажда настоящая. Она босиком прошлёпала на кухню, налила из чайника полный стакан воды и залпом выпила.
12
Когда Ксения поднялась в приёмную, Танечка расчёсывала свои длинные белые волосы, потом лихо скрутила в подобие пучка и заколола на затылке. Выгодно обрисовались высокие скулы, и открылась тонкая длинная шея.
Если Танечка занималась внешностью, значит, Журкова в кабинете нет.
— Доброе утро! — поздоровалась Ксения. И, о чудо, Танечка что-то буркнула в ответ. Определённо отношения выходят на новый уровень.
На столе Ксения заметила большую плоскую коробку.
— Что это? — спросила она у Танечки.
— Я откуда знаю!
Ксения обошла стол, села и уставилась на коробку. Подарочная упаковка, только без бантов и лент, тёмно-синего цвета в белый невнятный горошек.
— И что мне с этим делать? — задумчиво спросила Ксения.
— Для начала хотя бы открой, — раздражённо бросила Таня. Похоже, она сегодня с утра не в духе. Ничего удивительного, вчера ей пришлось работать практически одной. Наверное, сегодня она ждёт такого же героизма от Ксении.
— А вдруг это для Эдуарда Романовича? — всё ещё сомневалась Ксения.
— Я бы об этом знала, — заверила Танечка.
Ксения аккуратно открыла коробку и отложила крышку в сторону. Белая прокладочная бумага зашуршала и раскинула края. Внутри показалась красная атласная ткань. Лёгкий шорох упаковки привлёк Танино внимание, и она мгновенно появилась рядом. Ксения дотронулась кончиками пальцев и ощутила приятный гладкий материал, потянула вверх и вытащила длинное платье. Струящаяся ткань проскальзывала между пальцев.
— Ух! — с придыханием вырвалось у Танечки. — Моя мечта.
— Это какая-то ошибка.
— Такие подарки не бывают ошибками.
— Подарки?! Тогда это точно не мне. Может, это для тебя?
— К огромному сожалению, нет. Размер не мой. Я в это платье не влезу. А вот ты — да.
— Но кто прислал это?
— Тебе лучше знать, — пожала плечами Таня.
Ксения заглянула в коробку. На дне белел маленький картонный прямоугольник с тиснёнными золотыми буквами:
Сегодня в 20:00. А.
Она осторожно положила платье обратно в коробку. Это не ошибка, подарок действительно для неё. Александр не сомневался в положительном ответе. А фраза: «Ты подумай» вовсе не означала, что она может принять решение.
Весь день она ждала звонка, придумывала правильные слова, чтобы ему отказать. Он позвонил в конце рабочего дня, был по-деловому краток — продиктовал номер и марку машины, сказал, что друга зовут Константин, и отключился.
Вот так ждала-ждала, а услышала его голос и растерялась, ничего не возразила, только послушно записала.
***
Ксения поправила платье, оно сидело, как влитое. Нежная деликатная ткань ласкала кожу. Алый атлас переливался в лучах заходящего солнца, становился ещё более глубоким и насыщенным. Больше часа она вышагивала по комнате, пытаясь приспособиться к узкому длинному платью. Марина крутилась рядом, она одолжила свои туфли, в которых была на выпускном вечере в институте. «Мужчины лучше всего ловятся на шпильки», — изрекла сестра, как будто что-то в этом понимала. В двадцать два года она ещё не имела опыта отношений, однако советы давать любила. Сестра не знала, куда собралась Ксения, но для себя решила, что на свидание. Никакие заверения, что это деловой ужин, её не убедили. Кто ходит на деловые ужины в таком шикарном платье?
Без четверти восемь во двор на большой скорости влетела жёлтая спортивная иномарка. Из неё вышел высокий загорелый брюнет в смокинге, не завязанные концы «бабочки» свисали с шеи. Вылитый Джеймс Бонд — самоуверенный, высокомерный, но чертовски привлекательный. Он достал сигареты и закурил.
Пришлось здорово постараться, чтобы не испачкаться в подъезде, потому что даже на высоких каблуках подол продолжал волочиться по грязному полу. Когда Ксения вышла во двор, то от напряжения покрылась испариной. Чёрт побери это платье! Она чувствовала себя неуклюжей коровой, и это несмотря на все репетиции.
«Джеймс Бонд» увидел её, но с места не сдвинулся. Продолжал неторопливо затягиваться и выпускать сигаретный дым, к общему недовольствию старушек, восседавших на своём боевом посту — лавке у подъезда. Старушки громко ворчали, осуждали нынешнюю молодёжь. На детской площадке резвилась ребятня, щебетали мамочки и кучковались подростки. Обычный двор посреди пятиэтажек. Появление Ксении не осталось без внимания. Спокойное течение вечера нарушил красавец на дорогом авто, а потом Ксения, разодетая, как на бал.
Разговоров теперь не оберёшься.
— Константин? — голос не слушался её, получилось тихо. Он слегка кивнул и выбросил окурок в кусты. Потом открыл дверь машины с её стороны и помог сесть. При этом он выглядел совершенно безучастным.
Иномарка сорвалась с места и со свистом вылетела со двора. Пытка соседями закончилась.
Константин вёл машину нервно, резко перестраивался из ряда в ряд, подрезал, пролетал на красный сигнал светофора. Ксения вжалась в сиденье и молилась. Время от времени она решалась посмотреть в его сторону. Он выглядел недовольно, хмурился.
На выезде из Москвы образовалась приличная пробка. Он снизил скорость и теперь ехал в общем потоке. Радости это ему не прибавило, но Ксения решилась нарушить тишину.
— Константин, вы давно дружите с Александром? — спросила она. Вопрос банальный, но ничего лучше она придумать не могла.
Его лицо вытянулось от удивления. Потом он хмыкнул или фыркнул и отвернулся.
Странная реакция на такой простой вопрос.
