Мечникова указала рукой в знак согласия, а ксендз Жудра перекрестил уходящего.
В сенных дверях стоял скучающий Никита со сложенными на груди руками и зевал. Корчак похлопал его по плечу и дал ему знак, чтобы шёл с ним.
– Слушай, Никита, у нас с тобой есть тут кое-какая работа, но так, чтобы люди не видели. Возьми тупую секиру, молот, кусок какого-нибудь железа и иди за мной.
Глаза Никиты засветились и он охотно приступил, его мучило бездействие.
Дабы не подавать вида, что хотят чего-то искать в подземелье, велел Янаш Никите бутылки, какие привезли с собой, приносить к нему, а инструменты втайне привести в нормальное состояние. Людям, стоящим внизу, дали сигнал, чтобы Доршака, если бы пришёл, отправили под каким-нибудь видом и не подпускали внутрь…
Запалив лампу и взяв корзины, не спеша спустились в подземелье. Двери на всякий случай за собой закрыли.
С правой стороны сразу нашёлся тоннель и подвал, забросанный побитым стеклом и мусором. Подняв лампу, нашёл Янаш, хоть с трудом, на стене кресты и между двумя этими блестящими кирпичами циндровки, которые казались отколотыми. Стена, однако же, под ними и над ними была ненарушенной и покрытой старой пылью.
– В стене замурован ящик с бумагами и вещами, – шепнул Янаш, – кусок стены нужно удалить, не создавая шума…
Никита, едва услышав, с живостью человека, жадного до работы, схватился и железом поддел кирпич. Казалось, что он даже известью не был укреплён, потому что сразу вышел, и за ним показалось отверстие. Янаш сунул руку и нащупал ящик.
– Есть! – воскликнул он с радостью. – А следовательно, ничего другого не остаётся, как вытащить столько кирпичей, сколько нужно, чтобы достать ящик.
Никита только кивнул головой и уже брался за работу. Но дальше шло гораздо трудней, так как кирпичи были вдавлены и их было нужно отбивать и и ломать, чтобы увеличить отверстие… Не обошлось, поэтому, без глухого стука по стенам.
В подвале, сверху, чему сперва не придали значения, было маленькое зарешечённое окно, выходящее на двор от куртины…
Очень мало попадало в него света, однако, дало почувствовать будущим внутри, что это отверстие чем-то заслонено.
Янаш поднял голову и увидел прилепленное к решётке красное лицо Доршака. Он толкнул Никиту, который сразу перестал работать…
Доршак, пойманный на шпионаже, не отступал.
– Что вы, милостивый государь, там делаете?
– Мы хотели сюда что-нибудь спрятать, – сказал Янаш, – нужно полку к стене прибить.
– Хе! Хе! – рассмеялся подстароста. – Что-то спрятать! Пожалуй, ищите, чего вы не потеряли…
И исчез с глаз…
Было это приключение очень несчастливое. Оставив Никиту внизу, сам Янаш побежал, очень смутившийся, к мечниковой.
– Случилось, – сказал он, входя, – чего предвидеть было невозможно.
– Что? Ящик забрали? – рассмеялась мечникова, не смутившись.
– Едва ли не хуже, – начал Янаш. – Ящик на своём месте, полный или пустой – этого не знаю ещё, но Доршак за нами сверху в окно подсматривал, вироятно, услышав стук.
– Если бы мы не были в своём доме и своей собственности не отыскивали… – воскликнула пани Збоинская. – Поэтому что же? Нечего таиться…
– Доставать? – спросил Янашек.
– Это разумеется, теперь уже делать тайну во сто крат было бы хуже.
Таким образом, воротился Янаш в подземелье. Сбегая вниз, в нижних дверях он увидел стоящего Доршака, которого не впускали.
– Пане Корчак, – крикнул разгневанных подстароста, – это меня уже за чужого и врага считаете, что мне доступ запретили?
– А чего же вы хотите себе?
– Это прекрасный врпрос! Я хозяин… хочу войти…
– Но мечникова в эти минуты видеть не может…
– Я также не хочу.
– С кем же вы желаете увидиться? – спросил Корчак.
– С тем, что вы внизу добываете, – с усмешкой вставил Доршак.
Янаш пожал плечами.
– Там нет ничего интересного.
– Я думаю напротив, когда мечникова даже специально сюда ехала, чтобы присмотреться к этому вблизи. Ибо теперь прибытие её понимаю.
Навязчивый Доршак стоял в дверях.
– Ничего не понимаю, – отпарировал Корчак, – а так как времени нет, прости меня, ваша милость.
Сказав это, он начал спускаться вниз по лестнице, а подстароста, видя, что не торгуется, ушёл гневный. Янаш нашёл Никиту очень утомлённым, значительный пролом в стене, а сквозь отверстие видимый уже достаточно ящик, обитый железом, а точнее, сундук, покрытый пылью, плесенью и паутиной, железо которого было покрыто ржавой рудой. Не обращая уже внимания на то, подсматривает ли за ними кто-нибудь или нет, подставив под ноги кирпичи, приступили оба к подъёму ящика, но для двоих он был слишком тяжёл, а притом от долгого стояния как бы прирос к стене. Поэтому они должны были исользовать разные средства для подъёма и медленного спуска на пол.
Не скоро, намучившиеся и вспотевшие, они смогли, наконец, поставить его на землю. Сломанные замки, трухлявое дерево – всё сыпалось. Поднимать его по лестнице не было способа, пошёл, поэтому, Янаш за госпожой и привёл её вниз вместе с Ядвизей. Он сам приказал освободить пару дорожных сундуков, имея ввиду вытащить то, что находилось в ящике, и принести наверх.
Ключей не было, поэтому замок пришлось отбивать, но это прошло легко. Ящик внутри оказался нетронутым, полным, а хотя много вещей было испорчено от долгого лежания, золото, драгоценности и дорогое оружие совсем не пострадали.
Мечникова была чрезвычайно рада. Любопытная Ядзя хватала всё. Присвоила себе старые чётки и такой же древний пояс, который мать ей охотно отдала. Остальные вещи Никита с Янашем перенесли наверх, а пустой ящик, очистив до дна, оставили в подземелье.
На Доршака та мысль, что там в подземелье могло что-то скрываться, о чём он на протяжении стольких лет ничего не знал, что он тут охранял чужое сокровище, которое так легко себе мог присвоить, производила невыразимое впечатление. От одной этой мысли он кипел от гнева и скрежетал зубами. Он так же действительно понимал, почему прибыла мечникова и не мог себе простить, что никогда ничего не искал в подземельях замка.
Когда он под впечатлением этого несчастья вошёл в комнату, в которой жена его для развлечения, сидя у окна, вышивала, она сразу поняла, что с ним что-то должно было произойти.
– Злодеи! – воскликнул он на пороге. – Грабители!
И остановился.
– Кто? Где? – спросила жена.
– А эта баба со своим проклятым двором! Она не глупа и не напрасно сюда тащилась. Теперь я уж всё знаю.
Хотя он никогда не был привычен открываться перед женою, в этот раз так был взволнован, что удержаться не мог. Ходил по комнате и разговаривал как бы сам с собой:
– Узнали, что тут было сокровище в замке замуровано! Кто же мог об этом догадаться. Пришли, как за своим, и вырвали его у меня. Там, в подземелье…
Жена, подняв глаза, с любопытством слушала.
– Где? Как?
– Я слышу, – говорил Доршак, – что-то стучит под землёй, валится, как бы стены рушаться. Я как раз ходил поглядеть башни и куртины, посмотрел в подземелье туда, откуда доходит стук, а там Никита с этим молодчиком стену ломают и дыру выбивают…
– А откуда ты знаешь, для чего они это делали?
– Откуда! Гм! Я давно тут от старосты слышал про замурованное сокровища, но смеялся, как над бабской выдумкой, чёрт мог догадаться… У меня было столько лет времени, мог все стены повыбивать… но когда кому не везёт, то уж не везёт ни в чём…
Он дико засмеялся.
– Перед моим носом мою собственность вырывают.
– Твою? – насмешливо спросила жена.
– Да, мою, мою, потому что тут всё моё, – закричал Доршак, – слышишь ты, баба, молчать… Моё, я тут пан, не они. Их правление коротко… не дам им отсюда ничего вывезти.
Опомнившись, он окончил ворчанием, несколько раз встретил взгляд женщины и утих. Всю злость он подавил в себе.
Начал звать Татьяну. Вошла та тучная женщина, вытираясь фартуком.
– Слышишь, – сказал он, – сейчас оденься, возьми фрукты, мёда на тарелке и неси мечниковой наверх. Но чтобы око имела на всё, что делают, что на столе лежит. Если подслушаешь, что говорят, тем лучше… понимаешь? Сразу возвращайся.
Татьяна исчезла, так как её посольство, за которое она могла получить подарок, было желанным. Доршак взялся за мундштук и трубку. Жена в молчании шила. Он уже даже на неё не смотрел.
Ушло добрых полчаса, прежде чем Татьяна, празднично одетая в юбку с нашивкой, платок на голове, в белый фартук, в кораллы, стояла снова на пороге. Доршак поднялся.
– А что?
Татьяна начала кивать головой.
– Что я там видела! – сказала она, хватаясь руками за лицо. – Что я там видела! Они меня не ожидали, двери были открыты, аж вздрогнули, когда я вошла. Пани сразу дала мне два тинфа и отправила, но мне достаточно было бросить взгляд. А, пане! Панечка! Они с собой сюда сокровища мира привезли… полные ящики золота.
– А что? – крикнул Доршак. – А что? Не говорил я… сотни тысяч раз…
