– Но сколько их привести? У меня, наверное, с десяток визиток за прошлый вечер скопилось.
– Десяток не надо. Но ничего не выбрасывай! Обязательно потребуется… Сегодня прихвати двух-трёх… тех, с кем ты больше всего на этом вечере общалась… Встречаемся у метро «Парк культуры-кольцевая»…
Понятно!
Значит, надо собрать президиум Академии фуршетов. Беркутов, конечно, тоже ценнейший кадр, но он и сам расскажет всё, что посчитает важным и нужным как профессор Элеоноры. Или уже рассказывает.
У Ксении были визитки Караванова и Ласова, а Трешнев ей свой телефон продиктовал незадолго до рокового купряшинского объявления.
Воля согласился сразу. «Чем раньше, тем лучше. Мне предстоит командировка, отстреляюсь – и свободен».
Сложнее оказалось с президентом Академии фуршетов. Он ответил незамедлительно, но шелестящим шёпотом.
– Ксения? Конечно, помню. Очень рад, что позвонила. Что-то срочное? Где?
Выслушав предложение Томильцева встретиться, Ласов громко вздохнул.
– Опять накладка. Я сейчас на презентации. Фуршет скоро начнётся. Они неплохо накрыли. Но если твой Томильцев приглашает в пресс-центр и там будет ещё что-то, я должен соразмерить… Ведь во второй половине дня надо быть ещё в двух местах… Кстати, пропуск в «Мультмедиа» для меня заказывать не нужно, я там аккредитован на постоянной основе… Во всяком случае, спасибо, что предупредила. Всё, на связи.
Салфетка фуршетной фирмы «Boil and Carrot», на которой Ксения записала телефон Трешнева, оказалась почему-то скомканно затиснутой в сумку между жгутом колготок и стрингами. Но хорошо хоть отыскалась.
Андрея Филипповича она, как видно, разбудила. Говорил он полусдавленным хриплым голосом, и можно было догадаться, что ему плохо.
Впрочем, узнав из-за чего звонит Ксения, он тут же взбодрился, сообщил, что сейчас выпьет ряженки и будет на месте вовремя.
То, что никто, даже президент, на встречу не опоздал, Ксению порадовало. Не было только Борьки. Но и он позвонил через минуту, как появился последний из них, Трешнев, и, сославшись на занятость, предложил самостоятельно пройти к зданию Пресс-центра, монолитно возвышавшегося на другой стороне Садового кольца.
– Шифруется, – уверенно сказал Трешнев. – Имеет право.
После короткого перехода и проверки документов уже на территории Пресс-центра они с Борькой – не виделись с новогодних каникул! – наконец обнялись и расцеловались.
Особенно Ксении понравилось сделать это в присутствии помятого Трешнева.
Но тот и виду не подал, даже если и хотел подать.
После путешествия по лабиринтам Пресс-центра они оказались в довольно просторном холле, со столами вдоль стены, на которых было тесно от корзинок с пирожками разнообразной формы, блюд с бутербродами и круассанами, эклерами и безе. По краям стояли две многоэтажных вазы с фруктами и виноградом.
– Вин нет, – с порога произнёс президент Академии фуршетов, пронзительным взглядом окинувший эту панораму.
– Ну, мне рановато, – сказал Трешнев. – Я начинаю не ранее семнадцати часов.
– Но бокал холодного шампанского не помешал бы, – заметил Караванов. Как и накануне, жара расплющивала Москву.
– Ничего, – сказал президент. – Они ещё не начали. Мы пока поработаем, а затем, глядишь, что-то соответствующее и вынесут.
– Там, – пояснил Борис, показав на широкие серые двери, – сейчас идёт онлайн-конференция, это для них накрыли. Так что берите, кому что глянется, и пройдём в один кабинетик поблизости, где можно будет спокойно всё обсудить. Настя нам поможет.
Улыбчивая красавица модельного роста в белой блузке с шемизеткой в недлинной чёрной юбке, колготках и чёрных балетках стояла наготове с пустыми подносами.
Президент продуманно наполнил одну тарелку бутербродами с красной икрой и с бужениной, вторую – пирожными, и, ловко держа одну над другой, понёс их сам, отказавшись от помощи девушки и доверив её подносу только два стакана апельсинового сока. Чашку с кофе он так же ловко нёс в другой руке, а его большая чёрная сумка на молниях, как видно, почти пустая, уныло болталась на широком плече.
Сама Ксения ограничилась кофе с безе, а Трешнев взял бутылку минеральной воды без газа, стакан и большую виноградную гроздь, несколько порушив фруктово-ягодную башню.
Наконец расположились за пустыми столами безликого кабинета с – ура! – кондиционерной прохладой.
– Конспиративное помещение? – деловито осведомился Трешнев, оглядывая окна с полузакрытыми жалюзи.
– Вроде того, – неопределённо ответил Борька. – Удобно для таких случаев. – Можете быть откровенны: всё под контролем. Без утечки информации.
Трешнев понимающе улыбнулся, посмотрев на какие-то цилиндрики над дверью.
– Противопожарные датчики, – улыбнулся и Борька, дожидаясь, когда Настя расставит принесённое и уйдёт.
После коротких взаимных представлений (об Академии фуршетов пока не было сказано ни слова) и энергичного обсуждения шума вокруг двойного убийства, который неостановимо рос в Интернете и в массмедиа, перешли к делу.
Борис сомневался в том, что убийца или убийцы могли оказаться среди тех посетителей, кого они переписали. Разумеется, все будут тщательно проверены, но сейчас важнее собрать их свидетельства, привлекшие внимание детали, странности, реплики…
– Тогда идите от финалистов, – сказал Трешнев. Пренебрегши ароматным кофе, он жадно пил свою минеральную воду. – Не думаю, что все они были довольны решением жюри.
– Их алиби тоже проверяется. Димитрóв, перекусив на фуршете, через час уже был в прямом эфире радиостанции «Самострой», где он ведёт авторскую передачу о разрушении исторического центра Москвы и других российских городов. Затем как финалист премии записал два интервью для каналов «Иерусалимское время» и «АльДжазира», после чего появился на экранах телевизоров и компьютеров среди пассажиров подземки в качестве модератора ежедневного флэшмоб-шоу «ДИМИТРОВское метро».
Ксения ошарашенно слушала и вдруг подумала о том, что, если бы этот великий человек задумал убийство, он бы и алиби себе выстроил безупречно.
– Борис Савельевич Ребров, Арина Старцева и ребровская внучка Тамара так и не расстались. Многие видели, что они вдруг быстро собрались и ушли с фуршета вместе, при ещё живом Горчаковском, и вместе же уехали на автомобиле, вызванном Купряшиным, к Борису Савельевичу на дачу.
Вроде не было проблем с алиби и у Данияры Мальмет. В неотлучном сопровождении своих суровых спутников (сейчас их пробивают на принадлежность к нелегальным мигрантам или на связь с ними) она сразу после раздачи интервью уехала в «Президент-отель», где для неё были снят номер, а потом ещё долго ужинала-завтракала в тамошнем ресторане в расширенной компании друзей и земляков.
Проблемы были только с Антоном Абарбаровым. Никто не видел, когда и как он ушёл с церемонии. Все его телефоны, которые были у следствия, не отвечали, квартира, где он зарегистрирован, была заперта. Он попросту исчез.
– Это нас тревожит, – сказал Борис. – Весьма тревожит. Тем более что, по первым выводам экспертов, убили Горчаковского профессионально – фуршетной шпажкой для маслин, фруктов и сыров.
– Как это может быть?! – изумилась Ксения, вспомнив кучки разноцветных игрушечных шпажек на белой скатерти.
– Может, – тихо проговорил Борис. – Не буду вдаваться в подробности. Вам, надеюсь, такой навык никогда не понадобится. А вообще-то человек человека может убить чем угодно. Вот вы, писатели, садитесь за стол, берёте самую банальную пластмассовую шариковую ручку и не подозреваете, что это грозное оружие.
– Почему же?! Подозреваем, – благодушно, несмотря на всё произошедшее, возразил Воля Караванов. – Читали у Маяковского кое-что и про это.
– Нет. В буквальном смысле слова. Шариковой ручкой убить куда проще, чем фуршетной шпажкой.
– Мы, как и все теперь, с ноутбуком работаем, – сказал президент Академии фуршетов.
Борис сидел за столом перед раскрытым ноутбуком.
– Кстати, о ноутбуках. Есть десятки способов убийства посредством ноутбука. Это попросту агрегат смерти!.. Но если по делу, то Абарбаров служил в горячих точках – на Северном Кавказе, и, думаю, там много чему научился… Поэтому нам надо поскорее его разыскать и во всём разобраться.
– Я ведь видела его вчера на фуршете, – наконец опомнилась Ксения и нервно отщипнула виноградину от трешневской грозди. – Пил не закусывая, а при нём был очень неприятный… навязчивый тип… и тоже пьяный.
Борис защёлкал клавишами.
На экране прошли одна за другой три фотографии Абарбарова и пьяницы в ковбойке. На одной со спины, с краю виднелась она, Ксения.
Ничего себе! Выходит, они не только переписаны…
– Разумеется, мы ещё вчера начали собирать все фотографии и видео с церемонии, – Борька словно услышал её немой вопрос. – Там есть кое-какие юридические тонкости, но мы надеемся, что литераторы нас поймут правильно, а не будут, по привычке, кричать о возрождении тоталитаризма. Во всём мире так делают. Ведь убили ваших коллег, а многие вели свою съёмку и могли снять то, что нам нужно.
