— Ага, — восклицает он при виде вошедших, — вот и другой явился! Давайте его сюда.
Снова, уже во второй раз, Карцов сообщает, как оказался у мола, как был схвачен и поднят на борт катера.
Матрос Джабб бесцеремонно кладет руку ему на затылок.
— Сэр, — говорит он капитан-лейтенанту, — все, что вы сейчас слышали, чистая ложь. Ни слова правды, сэр. Они были рядышком, когда мы вытаскивали их из воды. Я находился в катере и все видел. Готов присягнуть, сэр!
— Так… — тянет офицер, глядя на человека в резиновом костюме. — Вы действовали вместе? Да или нет? Отвечайте. Еще один взрыв — и обоих вздернут на рее!
До сих пор допрашиваемый сидел спиной к Карцову. Сейчас он чуть поворачивает голову. Его глаза странно неподвижны, зато непрестанно шевелится большая нижняя губа. Он то и дело подтягивает ее и облизывает кончиком языка. Остальные мышцы лица мертвы. Во всем этом есть что-то змеиное, и Карцова передергивает от отвращения.
Это была его первая встреча с Артуром Абстом.
Несколько мгновений Абст глядит куда-то поверх головы Карцова, затем принимает прежнюю позу.
— Нет, — говорит он.
Офицер кривит губы в усмешке.
— Разумеется, и вы впервые видите этого джентльмена? — обращается он к Карцову.
— Да, впервые! — кричит Карцов. — У вас есть радио, снеситесь со своим командованием, пусть сделает запрос в Москве!
Помощник следователя — лейтенант, ведущий протокол допроса, откладывает перо и поднимает голову.
— Вы согласны, чтобы туда было послано и ваше фото? — говорит он. — Вас не страшит ответ, который придет из далекой России?
— Я настаиваю на этом. Я требую!..
— Эй, вы, потише! — Капитан-лейтенант хмурится. — Скоро вы вдосталь накричитесь. — Он обращается к Абсту: — Выкладывайте, как вы проникли в бухту? Какие средства использовали при подрыве дока? Кто это сделал?
— Сколько вопросов! — Абст морщится. — А потом, когда я отвечу, меня уничтожат?
— Отвечайте чистосердечно, и я сохраню вам жизнь.
— Даете слово?
— Да, если будете откровенны.
— Хорошо. — Абст делает паузу, как бы собираясь с мыслями. — Я немец, член боевой группы пловцов из пяти человек, доставленных подводной лодкой. Она выпустила нас, лежа на грунте. Ваши люди разини. Мы проникли сквозь заграждения под самым их носом.
— Буксируя подрывные заряды?
— Именно так.
— Минирован был только док? Он один? А корабли?
— Оказавшись в бухте, мы расплылись по объектам, которые каждому были определены заранее. Внезапно мой дыхательный аппарат отказал. Я должен был подняться. Спрятавшись у стены мола, я пытался устранить повреждение. Не успел…
— Закончив, вы должны были вернуться на лодку? Она ждет вас?
— Этого я не скажу.
— Отвечайте, — кричит капитан-лейтенант, вытаскивая пистолет. — Даю минуту сроку!
— Хорошо. — Абст втягивает голову в плечи, опускает глаза. — Хорошо, я скажу… Да, она ждет нас.
— Где? — Следователь небрежно роняет вопрос. На лице его равнодушие. Но Карцов видит, как напряглась его шея и подрагивают пальцы руки, которыми он упирается в стол. — Где ваша лодка?
Абст медлит с ответом.
— Где подводная лодка? — повторяет вопрос капитан-лейтенант.
— Там же, — говорит Абст, не поднимая глаза от стола. — Там же, где и была.
— Ее координаты?
— Шесть миль к западу от оконечности мола. Она лежит на грунте.
Помощник хватает трубку телефона, набирает номер и передает следователю. Тот докладывает о германской субмарине.
— Вы потопите ее? — вяло роняет Абст.
— Продолжайте, — сурово говорит капитан-лейтенант, — выкладывайте все. Что еще должны были минировать ваши люди?
Абст молчит. Все его внимание поглощено кислородным прибором, который лежит на столе следователя. Вот он протянул к нему руку, ощупал гофрированный шланг, маску.
— Вы поймали меня, потому что отказал респиратор, — говорит он в ответ на вопросительный взгляд капитан-лейтенанта. — Никак не возьму в толк, что же с ним случилось… Позволите взглянуть?
Офицер не возражает. Немец сломлен, стал давать показания. Отчего и не разрешить ему эту маленькую вольность?
Абст умело разбирает клапанную коробку — металлический патрубок, соединяющий шлем со шлангом.
— Так я и думал! — говорит он со вздохом. — Перекосилась пружина. Достаточно слегка подправить ее. Вот так. Видите, она стала на место? Теперь все в порядке. Респиратором можно пользоваться.
Свинтив патрубок, Абст откладывает аппарат и вновь застывает в неподвижности.
Допрос продолжается. Задав Абсту еще несколько вопросов, капитан-лейтенант обращается к Карцову.
Тот пытается встать со стула.
— Можете сидеть.
— Отправьте меня к начальнику вашей базы. Я должен сделать важное заявление.
— Говорите.
— Я буду говорить только с комендантом базы!
— Садитесь, — повторяет капитан-лейтенант и вновь берется за пистолет. — Сесть на место!
Джабб подходит и толкает Карцова на стул.
— Ну, я жду. — Следователь опускает пистолет. — Делайте ваше заявление.
— Вы немедленно передадите его коменданту базы?
— Да.
— Доложите ему, что здесь находится офицер советского военного флота, который был взят в плен германской подлодкой, бежал с нее, вплавь добрался до вашей базы и вновь оказался в плену, но уже у своих союзников. Доложите, что русского моряка посадили рядом с фашистским бандитом и допрашивают наравне с ним!
— Это все?
— Все, — шепчет Карцов, — все!..
Капитан-лейтенант в замешательстве. Он видит состояние сидящего перед ним человека, протягивает руку к телефонной трубке.
И тут впервые показывает себя Абст.
Неожиданно он обнимает Карцова, дружески хлопает его по плечу.
— Ладно, ладно, — ласково говорит он, — хватит валять дурака! Мы проиграли, и теперь каждый должен подумать о себе.
Абст обращается к следователю.
— Это боевой пловец нашей группы. Ему было приказано подвесить два заряда под килем вон того корабля. — Абст подбородком показывает на иллюминатор, за которым в наступившем рассвете виден стоящий на бочке крейсер. — Он охотно расскажет, где заряды и как их обезвредить, если вы и ему сохраните жизнь.
Карцов изо всех сил толкает немца.
Капитан-лейтенант насмешливо улыбается.
— Ловко! — говорит он, проводя пальцем по своим усикам. — Ну что, мы и дальше будем ломать комедию?
Карцов ошеломленно смотрит на немца. А тот не сводит глаз с большого хронометра на переборке салона. Он подался вперед, ссутулился от напряжения, почти не дышит. Он весь ожидание.
