исследовать, увидеть ее границы. Океан же глубок, вечен, необъятен и непостижим. Встреча с ним завораживает, вдохновляет и вызывает тревогу. И если все-таки воспринимать собственную психику как океан, а жизнь – как попытку его хотя бы немного постичь, то можно понять, почему мы испытываем экзистенциальную тревогу.
Она появляется, когда мы принимаем сам факт: чего-то мы так и не сможем постичь, чем-то так и не сможем управлять, а мир значительно больше, чем мы можем себе представить. Не все поддается нашему контролю и желанию. Мы не способны познать все внутренние и внешние тайны, реализовать весь свой потенциал, полностью понять себя и других людей. В конце концов, мы рождаемся и умираем в одиночестве, и никто за нас не может прожить нашу жизнь. И во всем этом нет никакого высшего смысла, ибо все мы, в конце концов, умрем.
Так зачем нам переживать о том, что не подвластно нашему пониманию и контролю? Что-то в человеке временами стремится выйти за пределы понимаемого. Вопрос: «А что там, за пределами уже познанного?» – всегда двигал человечество вперед, способствовал прогрессу и развитию. Экзистенциальная тревога всегда сопровождает встречу с новым, непознанным, непредсказуемым. Выдерживать ее – означает разрешить себе оставаться в неведении, противиться желанию заместить вопрос как будто бы подходящим ответом.
Вспомните начало недавней пандемии, когда человечество столкнулось с новым вирусом. В самой пандемии не было ничего нового: они случались и раньше, а вирусы, подобные COVID-19, тоже встречались не так уж и давно. Тем не менее в какой-то момент было достаточно много неопределенности в том, как именно будет вести себя этот вирус, как среагирует на него организм человека, кто больше всего от него пострадает и какие меры необходимо принимать.
Но даже на начальном этапе исследования вируса социальные сети были заполнены выступлениями тех, кто как будто точно знал, как поведет себя вирус и как от него спасаться. Таким образом из неопределенности, которую действительно сложно выдерживать, особенно в ситуации непонятной угрозы, быстро организовывалась определенность. Многие люди слушали, читали, смотрели, а кто-то и продвигал таких предсказателей, выбирая из них тех, кто соответствовал именно их ожиданиям.
Склонные к тому, чтобы во всем видеть катастрофу, аплодировали тем, кто убеждал всех, что именно ею дело и кончится, беспечные считали переживания из-за вируса глупостью – «поболеем и пройдет», параноики считали его всемирным заговором, кто-то тоннами ел чеснок и имбирь, кто-то ставил вакцину, другие нападали на тех, кто ставил вакцину, считая их опасно глупыми, кто-то даже дома сидел в маске, а кто-то везде гулял, не заботясь о том, какой вирус принесет домой своей старенькой бабушке. Каждый опирался на то, во что ему хотелось или было выгодно верить, создавая картину определенности на основе собственного арсенала представлений.
Все это иллюстрирует тот факт, что нам очень сложно оставаться в неведении, и для того чтобы успокоиться, мы на любой «белый лист» проецируем свою, весьма ограниченную картину мира. Это понимание важно и для нашей психологической практики.
Встречаясь с психикой клиента, мы можем представлять ее лужей, а можем – океаном. Во многом это зависит от того, насколько мы изучили собственную психику, потому что именно она является инструментом в нашей работе. И в своей практике, и в работе моих студентов и супервизантов я замечала, как часто хочется заменить поиск быстрым обнаружением простых ответов. Значительно сложнее оставаться в вопросах: «Почему так? Как у клиента организовалось именно это убеждение, такая защита, эти представления о себе и мире? Что за этим стоит? Как это связано с его прошлым опытом и остальными частями психики?» Ведь так горячо желание решить за клиента: «Все нам понятно – это же просто то да потому».
Но, как правило, клиенты всегда чувствуют этот разочаровывающий момент, когда им пытаются подсунуть какие-то стереотипные или неточные быстрые ответы, вместо того чтобы поддержать поиск. И сам поиск, каким бы мучительным он ни казался обеим сторонам, значительно важнее ответов. Потому что когда подлинный и аутентичный ответ будет найден, все сложится. Конечно, картина не всегда оказывается приятной и льстящей нашему самолюбию, но всегда переживается как чрезвычайно ценная, потому что возвращает нам нашу целостность, приносит ощущение важности происходящего, глубокое понимание и значительное облегчение.
Что помогает справляться с экзистенциальной тревогой?
– Осознанность, способность замечать жизнь, себя и собственные процессы; способность к рефлексии и честному взгляду на себя самого (проще всего этого достичь в терапии, но также возможно и за счет духовных поисков и размышлений над собственной жизнью).
– Вовлеченность в жизнь, а значит, проработка всего того, что этой вовлеченности может мешать: от незрелости, инфантильности и связанными с ними поисками психического укрытия от встречи с жизнью до ощущения небезопасности, депрессии, сложностей в контакте с миром, психотравматических ситуаций.
– Психическая взрослость; готовность и способность влиять на жизнь, быть тем, кто ею управляет; способность принимать решения, а не избегать их, отдавая другим право управлять нашей жизнью. Готовность и возможность самоосуществляться, быть автором и творцом своей жизни.
– Умение ценить и признавать границы – как свои, так и чужие, в том числе собственную конечность, границу собственной жизни. Переживать окончания и потери не как трагедию и несправедливость, а как душевную боль, грусть, печаль или облегчение – естественные спутники любого завершения. Принятие конечности жизни заставляет нас задумываться о том, как именно мы ее проживаем, успеваем ли реализовать задуманное, ощутить важное, открыть в себе неоткрытое, да и просто пожить.
– Способность принимать риск и уметь переживать неудачи, быть готовым к новому и непредсказуемому без стопроцентной гарантии успеха. Если мы не умеем перерабатывать наши ошибки, превращая их в важный опыт, то нам будет сложно рисковать. Что мы приобретаем, когда оставляем прежнее ради нового? Есть представление, что в случае неудачи – ничего, хотя на самом деле даже в случае неудачи мы приобретаем опыт и навсегда что-то меняем в себе.
Экзистенциальная тревога связана с принципиальной непредсказуемостью жизни в целом. Травмированного или неповзрослевшего человека непредсказуемость обычно пугает, что приводит к попыткам или избегать пугающих ситуаций, или обходиться с ними с помощью тотального контроля.
Но рано или поздно такой человек будет вынужден признать, что профилактика и контроль не в силах победить непредсказуемость. Вероятно, из-за этого он испытает шок, злость и обиду, ибо много усилий было потрачено на то, чтобы все шло по намеченному плану. Обычно это вызывает и много других чувств: стыд, страх не справиться с незапланированным, досаду. Последствием всего этого может быть твердое решение избегать нового или пытаться еще лучше его
