— Ты знаешь, Альфредо, как непомерно смущена я тем, что происходит, — тут же сказала она. — Наши подопечные дети теряют с нами связь.
— Знаю, но знаешь ли ты, какова мера твоей вины? — строго произнес алхимик. Вот уже несколько часов он был зол на непокорную Долорес.
— Я лишь хотела обезопасить нас, — проговорила она. — Нет доверия нашим почтительным гостям с восточных земель. Есть опасение, что в их помыслах есть намерение лишить нас преемников, дабы заполучить их себе.
— Ты поступила глупо, Долорес, — ответил ей Альфредо. — Оборвать полет под самыми небесами — значит низвергнуть в пустоту. Дитя уже было готово разгадать тайну древнего украшения, но ты, лишив ее этой возможности, обернула весь замысел к исходной точке. Чего ты боялась? Того ли, что девочка не ко времени станет мудрее, чем ты?
— Даже если это так, Альфредо, — принялась колдунья защищать себя, — то мне удивительна твоя уверенность в Лейле и Эль-Хане. Почему ты думаешь, что они не могут утаить свой замысел?
— Потому, что сами они до некоторого времени пребывали в замешательстве, — объяснил алхимик. — А ты противоречишь себе, ведь они тоже Хранители. К тому же, увеличив психическую энергию, они поступили верно и поистине мудро…
Самолюбивая Долорес рассмеялась:
— Не забывай, кто ты, — предупредила она. — Ты Хранитель Северных земель, и полномочия твои неизменны. К чему тебе иные посягательства? Или ты втайне хочешь завладеть их властью?
Альфредо повернулся к ней лицом и, почувствовав мутность в мыслях ее, спокойно проговорил:
— Все сказанное тобой в этом кабинете — странное лукавство. Ты не запутаешь меня. Будет лучше, если мы придем к согласию, объяснившись друг другу.
— Нет, я не примирюсь с тем, чтобы какая-то девчонка узнала тайну прежде меня!
— Долорес, ученик всегда мудрее учителя, — возразил ей алхимик. — Ты не знала этой истины?
Прекрасный лик ведьмы в гневе исказился. Долорес со злобы хлопнула в ладоши, и между Хранителями в воздухе живой стеной стали змеиться жгучие языки пламени.
— Остановись! — воскликнул Альфредо. — Какую блажь ты желаешь себе присвоить?
Но колдунья снова рассмеялась. Алхимик, не отрываясь, следил за безумными тенями огня, которые неистовой пляской мелькали в ее глазах. И он, устрашась этого уже позабытого им взгляда, отшатнулся в сторону, когда она, протянув к нему длинные пальцы, вошла в иллюзорную стену и растворилась в ней.
— Долорес! — прокричал он в стылое безмолвие замка. — Ты не сможешь одолеть нас троих! Знай, Лейла и Эль-Хан не откажут мне в помощи.
Неожиданно Альфредо схватился за голову и от невыносимого скрежета в мозгу рухнул на колени. «Почему?» — мысленно обратился он к ведьме, зная, что это она послала звуковую волну. «Ты — предатель», — пыталась внушить Долорес посредством его же голоса и мысли. Алхимик потянулся к полке, где стоял стеклянный сосуд, доверху наполненный обычной родниковой водой. Сняв крышечку с этого графина, он сделал глоток. Ужасные звуки хаоса утихли, и вновь воцарилось безмолвие. Альфредо сосредоточился и тут же ринулся на высокую башню. До полного заката солнца оставалось совсем немного времени. Совсем немного для того, чтобы весть об опасности успела настигнуть восточную зарницу…
* * *
Потакая капризам здравого смысла, я винила только себя. В самом деле, кого мне еще винить? Разве что эта Василиса действительно была необычной, как и Александр Иванович? Хотя здесь ясно как день, что у ведьмы были противоположные намерения. Но я, пожалуй, остановлюсь на этом и перестану размышлять о каких-то сумасшедших. Возможно, Юрка Гислер был прав, и моя вера в магию — пустословная выдумка.
Антон проводил меня до дома, и, к счастью, по пути нам не встретился ни один наш одноклассник. Признаюсь, мне еще никогда не было так стыдно за себя, за свои слова. Он не переставал верить во всю ту галиматью, которой я жила все эти дни, после знакомства с профессором. Я уже говорила ему «пока», как он вдруг остановил меня:
— Ева! Возьми себя в руки! Неужели ты забыла о своих видениях?! Или тебе напомнить историю с головоломкой?
— Не надо, — ответила я. — Ты не представляешь, Антон, какую я могла разгадать тайну!.. Но теперь поздно, и я упустила свой шанс. Браслет ко мне не вернется.
— Значит, ты не отрицаешь, что до потери браслета дар у тебя был? — уточнил он.
— Может, да, а может, нет.
Антон задумался, потом предложил мне еще немного погулять. Я же чувствовала себя осенним листом. Безудержная любознательность этого парня захватывала меня, словно ветер, и несла, несла все равно куда. Что ж, все мои мысли о том, чтобы уединиться с собственной неудачей, немедленно улетучивались, как только Антон начинал высказывать свое мнение. Коротко говоря, было интересно, сможет ли он переубедить меня.
— Если «нет», — разъяснял Антон, — то видение о предстоящем путешествии по Волге — чушь, и мы никуда не поплывем. Если «да», то твой мозг еще должен помнить, каким образом он принимал информацию о будущем. То есть ты еще можешь восстановить утраченный дар.
— Антон, — засмеялась я, — по-твоему, мой мозг — это компьютер? Я человек, и вряд ли мои знания хранятся в виде файлов, которые вот так вот запросто можно восстановить.
— Но человек больше, чем машина, — возразил Антон.
— Согласна. Тогда может, скажешь, зачем мне этот ДАР? Не проще ли обойтись без него?..
Этот вопрос, кажется, завел моего смышленого собеседника в тупик. Антон мог бы ответить, но промолчал. Мы оба верили, оба знали, какая сила бушует рядом, а может, над нами. Но при всем этом было трудно понять смысл… Почему мы сначала становимся обладателями тайны, а потом, когда загадки разгаданы, все начинает казаться обманом, иллюзией, выдумкой?..
* * *
На следующий день, после вчерашних странных и долгих бесед, мое сознание забурлило, как маленькая горная речонка, которая вот-вот готова обрушиться водопадом с ярких, прохладных высот. Да, такой была моя надежда на ПРОВИДЕНИЕ.
Сидя за школьной партой и в сотый раз вглядываясь в свою скучную тетрадь по литературе, я ждала момента, когда Юрка влетит к класс, стремительно обрушит свою рослую фигуру на мой стол и с удивлением сообщит мне о заветных путевках. Однако сегодня этого не произойдет по той простой причине, что так должно было быть вчера. Да, да, именно вчера, когда я решила с Антоном прогулять школу. Словом, я пошла наперекор тому, что сама же предвидела. Неудивительно, если по моей вине судьба повернет в другую сторону, и путевки получит какая-нибудь другая школа, другие ученики.
— Журавлева! — окликнула меня Светлана Павловна. Оказывается, почти окончился учебный день, и уже пятнадцать минут шел последний урок. Литература была в самом разгаре, и я встала, видимо, в самое пекло.
— Как, по-твоему, почему Онегин не отказался от дуэли с Ленским? — спросила она.
— Не судьба, — ответила я.
— Разве? — поправила она очки. Неожиданно в класс постучались, и Светлана Петровна вышла.
— Ты чего, Журавлева, философствуешь нам тут? — как всегда, стал обезьянничать Макс. — Садись уже, двойка тебе!
Пока весь класс веселился, ко мне подсел Антон.
— Знаешь, вчера в школу никаких путевок не приносили, — будто в недоумении сообщил он.
— Знаю, — бегло улыбнулась я. — Возможно, так и есть — я обманула и себя, и тебя вдобавок.
Он, наверное, хотел сказать мне пару утешительных слов, но в этот момент появилась Светлана Павловна, и за ней вошел маленький, худенький мужчина с солидной сумкой, из которой выглядывали толстые папки с какими-то документами. На вид ему было лет пятьдесят, по крайней мере, он показался мне ровесником Софьи Харитоновны.
— Добрый день, ребята, — поздоровался мужчина. — Меня зовут Каренин Александр Иванович…
— Это он? — шепнул мне Антон. Я сконцентрировала все рассеявшееся свое внимание и тихо ответила:
— Нет, это не тот.
Мужчина, назвавшийся Карениным, продолжал вести свою речь, видимо пытаясь нас заинтересовать:
— Я уже много лет занимаюсь археологией. Но есть много разных глупых причин, из-за которых археологические экспедиции откладываются. Я не стану рассказывать вам об этих причинах, а лишь сообщу кое-какую информацию, которая, в общем-то, предназначена скорее для ваших щепетильных родителей…
После такого небольшого вступления новоявленный археолог наконец-то сказал нам о цели своего внезапного визита, потом попрощался, прежде мелом начертав на доске адрес агентства, где с ним можно будет связаться.
Не знаю, сознавала ли я полностью свое счастье… Но как только археолог покинул класс, я готова была бежать за ним, догнать его и расцеловать. И все потому, что предвиденное путешествие по Волге состоится! Лишь маленькая условность в том, что путешествие будет проходить в виде археологической экспедиции. Организовали такое вдвойне приятное путешествие туристическое агентство и один предприимчивый ученый по имени Александр Иванович. Боже! Как странно и душещипательно все это!
