— Угу.
Помощник принца огорчённо вздохнул:
— Вот и связывайся с этими наркотиками! По мне, возить рабов на Карибы куда проще и выгодней. Но теперь нам в Африку вообще не суйся. Убытки очень велики?
Чёрный Тюльпан махнул рукой:
— Та брось! Норвежские апатиты покроют всё. Там дело на много лет и миллионов.
Тацетта кивнул:
— Ну да! И угроза смерти за нелегальную добычу.
— Ты что, боишься? — насмешливо уставился на него принц. — У нас вся коммерция неспокойная. Зато, прибыльная!
14.
Допивая бутылку, Тацетта о чём-то размышлял:
— Кстати, а почему ты не взял его на борт, агента этого?
— Он возвращался в Пальму. Оттуда, по моему плану, отбыл в Ливорно.
— Это ещё для чего? — нахмурился Нарцисс.
— Передать нашим дорогим друзьям требования о выкупе.
— Ты совсем спятил?! — Тацетта забеспокоился не на шутку. — Макс наведёт их на наш след! Они запросто могут собрать войска и нагрянуть в форт. Меня мало привлекает встреча с полицией. Ты-то — принц, можешь себе позволить такую роскошь!
Неро с сухим смешком кивнул головой:
— Да, я многое могу себе позволить. Чего ты испугался, Нарцисс? Они даже не будут знать, что за этим гонцом стоим мы. Макс передаст требования похитителей, а приезд на место встречи жены и кого-либо их близких друзей графа стоит там обязательным условием. Когда они узнают, с кем идут на переговоры, будет слишком поздно. Если с курьером что-нибудь случится, и он не вернётся в назначенный срок, они могут не рассчитывать увидеть своего друга живым. Вот и всё.
— Сколько ты запросил за его драгоценную жизнь?
— Миллион золотом.
Тацетта прищёлкнул языком:
— Он не стоит этих денег, но надо было просить три! За моральный ущерб. — Он вновь помрачнел: — И всё равно не стоило так рисковать. Мы даже не знали тогда, выживет ли он. И для гарантии ты же хотел, чтобы граф сам написал письмо.
Тюльпан отмахнулся с досадой:
— Я передумал. Потом, это твоя вина, что он двое суток был без сознания. Я же приказывал, "целым и невредимым".
Корсиканец раздражённо ответил:
— Кто ж знал, что вообще будет кровь. Ты говорил, он без оружия, возьми побольше людей и всё пройдет без шума. Мог бы сказать, что этот птенчик кусается, как бешеный леопард! Он меня самого чуть не угробил, а троих наёмников — сразу, даже не пикнули! И наши ребята пострадали. Нечестно так поступать, ваше высочество!
Чёрный Тюльпан насмешливо оскалился:
— Я не предупредил?! А твой дружок-виконт не рассказывал случайно, почему он зимой у тебя в клубе три месяца карты сдавал одной левой рукой? Не рассказывал?
Тацетта помнил слухи о скандальной дуэли своего тезки с любимчиком всего двора графом Ориенталь.
Все строили предположения, но повода не знали. Только факты: виконт попал в больницу после падения с лестницы (через перила), с разрывом связок на руке, сложным переломом с вывихом и травмами попроще, а Гиацинт — в Бастилию. Ему грозил королевский суд за нарушение правил чести.
Король резко решил "закрутить гайки" молодежному двору своих доченек, и показательный процесс мог обернуться минимум — лишением дворянства (в самом мягком случае — временным. Но шпагу бы сломали точно). А строго по закону — вплоть до серьезного изгнания или от месяца до полугода каторги.
Видимо, у графа имелась веская причина для молчания на следствии и отказа объяснить свое недостойное поведение даже королю, но и виконт категорически отказался подать в суд. Даже на компенсацию за лечение. Благодаря множеству личных просьб и морю дочерних слез всё обошлось, король смягчился.
Лютеция метала молнии и громы, но ничего не могла сделать. Подробностей она тогда не знала. Странно, что и Нарцисс молчал, хотя обычно выбалтывал всё. Только ныл, жалуясь на перелом руки, и требовал налить "обезболивающего".
— Ты знаешь, что там было? — хмуро спросил помощник принца.
— Знаю. — Лицо Неро стало непроницаемым: — Тебе неинтересно будет слушать. Граф стопроцентно прав по всем законам. Нарциссу ещё повезло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну, теперь я за него рассчитался, — буркнул Тацетта.
— Идиот, — вздохнул принц. — Ты будешь ещё иметь возможность рассчитаться с этим мальчишкой. А теперь, когда тебя угораздило ранить его в ПРАВУЮ руку, ты сорвал нам возможность заполучить письмо для принцессы Скарлет с просьбой о помощи.
Тацетта сердито открывал вторую бутылку, держа штопор в левой руке. Он пожал плечами:
— Неро, я левша уже сорок три года и не собираюсь меняться даже в угоду вашему высочеству.
— Да брось, — махнул рукой принц. — Во-первых, теперь поздно что-либо менять: курьер уже в Ливорно и потом… Нам всё равно не заставить это чудовище написать то, что нужно.
Корсиканец с сомнением покачал головой:
— Если хорошо взяться… Он бы у меня шёлковым стал, уж я бы постарался. Это всё твои фокусы: "Нельзя, не сейчас, он мне нужен в пристойном виде…" Нянчишься с ним, а он вытворяет, что хочет и нас ни в грош не ставит! Да я бы!!…
Чёрный Тюльпан разозлился. Вскочил и заорал:
— Да?! Иди попробуй!! Хоть сейчас, я тебя не держу! Можешь его в салат покрошить, всё равно ни черта не добьёшься! Он — пуленепробиваемый!
Тацетта нагло ухмыльнулся:
— Конечно, если стрелять холостыми.
— Заткнись!! — взвился принц, но, подумав, успокоился и снова сел за стол. — Я имею в виду характер. Своим упрямством он хоть кого доконает. Ты угробишь его гораздо раньше, чем он согласится нам помогать. Можешь не пытаться. Бесполезно.
Нарцисс нарезал ветчину для бутербродов. Был уже поздний вечер, они забыли об ужине, обсуждая дела.
Выслушав доводы принца, Тацетта раздражённо спросил:
— А ты знаешь методы, которые на него действуют, да?
Неро размышлял.
— Я-то знаю, что заставит его стать более сговорчивым, но как это достать… Нам придётся подождать ещё немного. — Принц придвинул к себе стакан: — Это что у тебя, ром?
— Тростниковая водка.
— Гадость какая, — поморщился Неро. — Куда делся мой "Наполеон"?
Тацетта снял с каминной полки пузатую бутылку коньяку.
— Так что нам делать? — спросил он, возвращаясь к столу. — Если на угрозы твои ему наплевать, на голодовку, кстати, тоже. Три дня без воды, а ему хоть бы что! Час назад я заглянул к нему, так подумал: не выдержу и прикончу на месте.
— Что он тебе сделал на этот раз? — удивился принц.
— Ничего! Спит, скотина, и улыбается! Будто нас с тобой и на свете нет.
— Вот это действительно наглость! — засмеялся Чёрный Тюльпан. — А я думаю, чего ты завёлся опять со своими расспросами.
Хмурый взгляд Тацетты заставил его оборвать смех.
— Не только поэтому. Я чувствовал, ты от меня что-то скрываешь. С агентом этим… Всё же зря ты послал его в Италию. К чему раньше времени пускать собак по следу? Послал бы из форта…
Помолчав, корсиканец снова вернулся к вопросу о пленнике:
— Ну, так чем ты его заставишь, если боли он тоже не боится, и смерти… Дёрнул же чёрт с таким связаться! Никакой радости от работы…
Неро пропускал мимо ушей ворчание помощника. Наконец сказал:
— Своей боли он, допустим, не боится, а чужой? На этом все ломаются.
Тацетта оживлённо кивнул, жуя бутерброд:
— Ага, это мысль! Попадутся нам его обожаемые друзья, я уж постараюсь доставить ему удовольствие. Тут только слово сказать достаточно, сразу утихомирится!
Принц сосредоточенно вертел в мозгу какую-то идею:
— Да пусть не друзья, даже. Ребёнка бы просто где-то достать… Слушай, где наша малютка?..
— Неро`!!!
Тацетта приподнялся и угрожающе покачивался, опираясь руками о стол. Глядя принцу в зрачки, он зашипел:
— Только ещё заикнись об этом, и я твоему высочеству башку размозжу. Понял?
— Эй, не забывай, кто здесь хозяин, — Неро невольно отстранился.
