Вот и не верь после этого в совпадения!
В России к тому времени еще не родились Кибальчич и Циолковский и говорить о каких-то там „космических идеях“ было явно преждевременно. Зато в европейской фантастике до начала космического штурма оставались считанные мгновения.
Чтобы перечислить все его этапы, не хватит целой книги. Небесные миры пока не превратились в откровенную условность, какими они стали впоследствии, и писатели с поистине юношеским увлечением осваивали планеты, заселяли самой разнообразной флорой и фауной, не говоря уж о разумных аборигенах. Мы свыклись с тем, что фантастика лишь „чуть-чуть“ перегнала науку в изучении планет Солнечной системы, но подобное заблуждение легко развеять, стоит только углубиться в историю этой литературы.
Как много увесистых блоков, не говоря о мелких кирпичиках, было заложено в фундамент космической фантастики к концу прошлого века! Остановимся лишь на некоторых примерах.
Итак, через тридцать лет после появления рассказа По наступил-таки звездный год фантастики, хотя формально он оказался годом „лунным“. Покинем на время американский континент и вновь перенесемся в Европу. На этот раз — в Париж.
1865 год. Две с лишним недели, начиная с 15 сентября, редакцию газеты „Журналь де Деба“ лихорадило — так же, вероятно, как и нью-йоркскую „Сан“, когда там шел материал Локка. От читателей не было отбоя, и причина шумихи объяснялась просто: в газете печатался восхитительный, возбуждающий роман, названный, увы, длинно и скучно: „С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут“. Русскому читателю[9] это произведение знакомо под куда более лаконичным, с детства врезавшимся в память названием — „Из пушки на Луну“… Надо ли сообщать имя автора?
После Жюля Верна (1828 — 1905) научно-фантастическая литература уже никогда не утратит своей популярности. С именем великого французского писателе связано рождение ее самостоятельной ветви — фантастики популяризаторской, приобщающей молодого читателя к таинствам науки и техники, заражающей его романтикой поиска. Грядущий век науки властно требовал своего глашатая, способного проводить идеи прогресса в сознание широкого читателя, заставить задуматься о его, прогресса, последствиях. Таким глашатаем стал Жюль Верн.
К выходу своего „лунного“ романа он уже популярный автор трех первых выпусков „Необыкновенных путешествий“. Его читают, о нем говорят, ждут каждой новой его книги — и голова писателя полна проектами. Но кроме этого, он внимательно следит за последними новостями из Америки. Там близится к развязке гражданская война, и, наконец, в апреле 1865 года вся либеральная Франция рукоплещет победе северян. Вместе со всеми радуется и Жюль Верн, однако что-то омрачает его радость. Но что?
Пацифист Верн не на шутку обеспокоен бурным прогрессом артиллерии: ведь многие ее „новинки“ как раз апробированы на полях Америки. Фантаста Верна занимает вопрос: а что будут делать в мирное время артиллеристы-изобретатели, эти маньяки, становящиеся все более опасными? „Драматург театра бульваров сразу нашел шуточный ответ: пусть они бомбардируют Луну и пусть их даже отправят туда на худой конец“, — пишет о своем деде внук, Жан Жюль-Верн.
Но ведь как бывает: задумываешь одно, а выходит совсем другое. Рождавшийся сатирический роман, новый из серии „Необыкновенных путешествий“, вышел каким угодно, только не смешным. Этой книге выпала удивительная судьба. Взволновавшая современников, она четверть века спустя подтолкнула мысль скромного учителя гимназии из России. Всего одного из миллионов поклонников творчества Жюля Верна… „Не помню хорошо, как мне пришло в голову сделать вычисления, относящиеся к ракете. Мне кажется, первые семена мысли были заронены известным фантазером Ж. Верном; он пробудил работу моего мозга в известном направлении. Явились желания; за желаниями возникла деятельность ума. Конечно, она ни к чему не повела, если бы не встретила помощи науки“. Так написал впоследствии Циолковский.
И все-таки не технические детали космического проекта Жюля Верна принесли ему славу и неувядающую популярность, а его читателям — практическую пользу. Надо было еще и написать роман так, чтобы его читали! Мы почти не помним математических расчетов жюльверновских героев-пушкарей, но зато какие колоритные лица: не спутаешь же Барбикена с Мишелем Арданом или с капитаном Николем! Так случилось, что заведомо неверная в научном плане книга по-прежнему живет своей совершенно непостижимой жизнью, очаровывая каждое новое поколение молодых читателей.
Впрочем, если задуматься — так уж и неверная?
Во-первых, Жюль Верн немногим погрешил против взглядов своего времени, в том числе и научных. Расчеты ему делал кузен, профессор Анри Груссе — тот самый „весьма компетентный космограф“, да и сам автор романа бдительно следил за всеми новыми веяниями в науке, А она тогда, до Циолковского, веско говорила за „пушку“. Что же касается художественной литературы, то пушка, выстреливающая снаряды в космическое простанство, еще долго будет притягивать внимание романистов. Среди них — соотечественники Жюля Верна, соавторы Жан Ле Фор и Анри Графиньи[10], польский писатель Ежи Жулавский, автор знаменитой лунной трилогии начала века („На серебряном шаре“, „Победитель“, „Старая Земля“), и многие другие. Даже в романе 1937 (!) года — „Нуль к восьмидесяти“ Аккада Псевдомана — стартовая установка все еще выстреливает корабли к Луне…
А во-вторых, уже в наши дни жюльверновской пушкой вновь заинтересовалась наука. В печати промелькнуло сообщение о проекте специалистов из Монреальского университета, попытавшихся „реанимировать“ идею великого французского фантаста. Действительно, ругали ее, ругали почем зря, а в сущности — за что? Да, экипаж „Колумбиады“ в первое мгновение был бы раздавлен в лепешку. Но разве в космическое пространство, на околоземные орбиты в частности, запускаются только пилотируемые аппараты?.. Так выяснилось, что геофизические зонды можно было баллистическим методом запускать еще в двадцатые годы нашего века. Если бы на идее Жюля Верна не лежала печать „невозможности“.
Допустив ошибку в главном — принципе межпланетных полетов, Жюль Верн, однако, с непостижимой интуицией угадывал одну деталь за другой. Пока еще угадывал, а не предвидел.
Исследователи его творчества не только отметили тот факт, что жюльверновская „Колумбиада“ стартовала с полуострова Флорида, откуда спустя век начал путешествие „Аполлон-8“ (также с тремя астронавтами на борту), но и подсчитали, что „Колумбиада“ имела одинаковые с ним размеры и вес. А облетев Луну, снаряд приводнился всего в четырех (!) километрах от места, где завершил свою миссию Фрэнк Борман с товарищами (последнее, разумеется, относится к продолжению — роману „Вокруг Луны“, вышедшему пять лет спустя)!.. „Здесь не может быть речи о простых совпадениях“, — заявил по этому поводу Борман. Своей жене, волновавшейся во время критического момента облета Луны, астронавт посоветовал перечитать роман Жюля Верна…
Но на этом поразительные совпадения не кончаются. В 1865 году вышла в свет еще одна книжка о межпланетном путешествии; автором ее был также француз. И имя его — Ашилль Эро, и роман „Путешествие на Венеру“ (первый, между прочим, о полете на эту планету) читателями давно забыты[11]. А в книжечке, лишенной каких бы то ни было художественных достоинств, было спрятано нечто, мимо чего прошли все, и великий Жюль Верн в их числе. Точное и ясное научное предвидение — да какое! Ашилль Эро первым из писателей-фантастов (не считая случайно угадавшего Сирано) предложил — и судя по всему достаточно четко — идею движения в межпланетном пространстве при помощи многоступенчатых ракет. Но… внимания не обратили, а жаль!
Легче всего было бы объяснять разные судьбы двух книг полной беспомощностью Эро как писателя. Однако сделавшего столь поспешный вывод ожидает сюрприз: в том же году вышел еще один роман о полете на Луну. И автором снова был француз, но в данном случае никто не рискнет обвинить его в нехватке таланта или, на худой конец, профессионализма. Ибо романом „Путешествие на Луну“ (и не надоело им это название?) в космической фантастике дебютировал сам Александр Дюма! Он, правда, на свои технические познания не очень-то надеялся, поэтому ничего разъяснять не стал, а просто заинтриговал читателя упоминанием о некоем фантастическом веществе, которое будто бы „отталкивается Землей“…
Роман на сей раз был написан признанным метром — однако почему-то и об этой книге сейчас мало кто помнит.
Кажется, пора опять сделать остановку. Уже близок конец нашего путешествия, самое время передохнуть перед решающим броском. И кое о чем поразмыслить на досуге.
Итак, налицо парадокс, даже два. Во-первых, выходит, не так они и бесперспективны, эти „нехудожественные“ прогностические фантазии (Раушенбах же прочел!). И вместе с тем для написания хорошей фантастической книги, как видно, одного литературного таланта недостаточно, требуется еще что-то, какой-то неуловимый ингредиент, плохо укладывающийся в привычные схемы литературоведов. Иначе придется признать, что роман Дюма сыграл более важную роль, чем книга Эро.
