— Смерть упыркам сатанинским! — подняв вверх сжатую в кулак правую руку, выкрикиваю я и указываю в ту сторону, где ведут бой наёмники. — Вперёд, воины! Добьём тварей!
Наши стволы изрыгают огонь, тысячи пуль вспарывают вражеские ряды — и десятки дикарей падают наземь. Видя, как мы выкашиваем врагов, сменив очередной рожок, я выкрикнул нечто нечленораздельное и яростное. В этот миг что‑то первобытное прорвалось из глубин моей души. Я знал, что не погибну, знал, что победа будет за нами, встал в полный рост и помчался на ошеломлённых нашим неожиданным появлением и своими потерями сатанистов. За мной — весь отряд, бывшие гвардейцы, пластуны и повольники, именно в эту ночь ставшие одним целым, без всяких делений на свой — чужой. Приободрившиеся наёмники Остапа тоже перешли в контратаку, и вскоре дело было сделано. Опять страх оказался сильней фанатизма, и вновь дикари побежали.
Встав на одно колено, короткими очередями я стрелял в спины убегавших врагов. Они падали, а я не останавливался, пока не иссяк боезапас. Никакой жалости. Никакого сожаления. Смерть убийцам!
Теперь пришла пора заняться коллектором. Большая часть моего отряда отправилась на зачистку города, а я с пятёркой гвардейцев остался с наёмниками. Бойцы Кары указали нам на выход из канализации, широкую дыру, уходящую чёрным провалом вниз и в эту ночь подорванную зарядом снизу. Только один из наших бойцов неосторожно промелькнул над ним, как снизу прилетело сразу несколько стрел и автоматная очередь. Боец вскинул руки, вскрикнул и упал подле провала.
— Ах так?! — выкрикнул Остап и обернулся к кому‑то из своих: — Петро, ты где?
— Здесь, — рядом с нами появился широкоскулый мордастый паренёк с РПК в руках.
— Где, ты говоришь, масло видел?
— За углом, на складе, перед тем как в атаку пошли. Десять бочек подсолнечника стоит.
— Бери двадцать хлопцев, и живо бочки сюда катите.
— Сделаем! — Петро весело улыбнулся и умчался выполнять приказ.
Не прошло и десяти минут, как первая столитровая бочка оказалась рядом с выходом из коллектора, пробка была выбита, и содержимое полилось вниз. За ней вторая и третья. Вскоре все бочки были опорожнены, и Остап, смотав из кусков дикарской одежды большой ком, намочил его в масле, подпалил и швырнул в темноту. Несколько секунд ничего не происходило, но вот раздалось какое‑то гудение, и из провала вырвался длинный язык пламени. Все, кто стоял поблизости от выхода, резко отскочили в сторону, а внизу раздался истошный вой нескольких десятков людей. Это горели вражеские воины, которые так и не успели вырваться на поверхность и, видимо, не посмели без приказа отступить назад.
Впрочем, предсмертные крики заживо сгорающих людей смолкли быстро. Часть наёмников осталась на месте, заделывать проход на поверхность, а большая часть отправилась в свой лагерь, который всё ещё продолжало штурмовать основное войско дикарей. Я хотел последовать за ними, но появился один из моих посыльных. В западной части города группа Игнача столкнулась с нестандартной ситуацией, и им требовался кто‑то, кто примет ответственное решение. Пришлось топать в совершенно противоположную от лагеря сторону.
Действительно, вопрос возник необычный. Около пятидесяти Внуков Зари забаррикадировались в одном из общинных домов для рабочих, взяли в заложники больше сотни некомбатантов и требовали встречи с кем‑то из командиров. Ну а чем я не командир? Самый настоящий лейтенант ГБ, так что можно и переговорить с новоявленными террористами.
Светает. Низкое приземистое здание, до Хаоса наверняка ремонтные мастерские, а ныне рабочее общежитие. Окон практически нет. Расположение комнат неизвестно. Где держат заложников — неясно. И сколько точно врагов, определить можно только приблизительно. Штурмовать здание бесполезно, мы — не антитеррор, а разведка. Я стою на небольшой площадке перед выбитой дверью, а позади меня весь мой отряд, стволами автоматов и пулемётов цели выискивает.
— Эй! — кричу в сторону общежития. — Кто тут с командиром переговорить хотел?
— А ты кто? — услышал я глухой и несколько скрипучий голос.
— Тот, кто этой ночью не дал вам город захватить.
— Имя назови.
— А не много ли хочешь?
— Боишься?
— Дурак ты, сатанист. Если бы боялся, то не вышел бы на открытое и простреливаемое место. Выходи, и поговорим.
Створки выбитой двери качнулись, и, осторожно ступая по битому стеклу, ко мне вышел вражеский вожак. Среднего роста, широкоплечий и длиннорукий мужчина с фиолетовыми ромбами на обеих щеках. В руках он держал обоюдоострый топор, а на боку висел обрез карабина. Одет стандартно, в какую‑то дублёнку из шкуры и подшитые мехом кожаные штаны, а на ногах что‑то вроде сибирских унт. Он пристально посмотрел на меня и сказал:
— Я тебя запомнил.
— Хм, — усмехнулся я ему в ответ, — так и я тебя тоже. Говори, что за горожан хочешь?
— Свободный выход из города. Мы берём с собой половину людей и с ними уйдём. Как только окажемся в безопасном месте, всех отпустим.
— Нет, вариант неприемлем. Я даю слово, что ты и твои воины выйдут из города без препятствий, но заложники освобождаются сразу.
— Ты можешь меня обмануть.
— Как и ты меня. Хочешь, поверь на слово, а нет, пусть всё остается как есть. Мы не местные и, хотя нам жителей жаль, всегда сможем оправдаться тем, что отомстили за них. Так что или принимай условия, или не морочь мне голову. Никакого иного варианта не будет.
Вожак подумал и, приняв решение, громко и членораздельно, печатая каждое слово, произнёс:
— Я, военный вождь клана Фиолетовых Ромбов Ига Косец, говорю: мы отпустим заложников, а взамен получим беспрепятственный выход в лес.
Он посмотрел на меня, и я, подражая его словам, так же громко ответил:
— Я, Александр Мечников, говорю: мы получим заложников и выпустим Внуков Зари из города в лес.
Ига Косец удовлетворённо кивнул, скрылся в здании общежития и начал выпускать гражданских. Спустя десять минут все заложники были в безопасности и появились вражеские воины. Внуки Зари настороженно оглядывали моих бойцов, которые взяли их в плотное кольцо и были готовы по команде открыть огонь. Из строя сектантов снова вышел вожак и, горделиво вскинув подбородок, спросил:
— Ты сдержишь своё слово?
Был соблазн прямо здесь и сейчас уничтожить всех дикарей, но я решил, что клятву надо выполнить, и подтвердил договоренность:
— Да, моё слово твёрдое. Как сказал, так и будет.
Колонна вражеских воинов, всё так же в окружении и под присмотром бойцов моего отряда, двинулась к западным воротам. Проходит двадцать пять минут, последний сектант скрывается в лесу, а отряд возвращается в город и продолжает зачистку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
