— Дурные вести, — промолвил Эомир. — По крайней мере, для меня и для многих, но не для всех, в чём ты убедишься, если предстанешь перед герцогом.
— Эти вести более горестны, чем кто-либо может представить себе в этой стране. Тем болезненнее они отзовутся прежде ещё, чем кончится год, — сказал Арагорн. — Но когда вождь пал, оставшийся должен занять его место. Мне выпало вести отряд весь долгий путь от Мории. Мы шли через Лориэн — было бы намного лучше, если бы ты узнал истину о нём прежде, чем снова говорить об этом, — и оттуда вниз по Великой реке до Рэроса. Там был убит Боромир — теми самыми орками, которых вы уничтожили.
— Все твои известия горестны! — в ужасе вскричал Эомир. — Его смерть — великая утрата для Минас Тирита и для всех нас. Это был достойный человек! Его все хвалили. Он редко бывал в герцогстве, ибо почти всё время сражался на восточных границах, но я видел его. Он показался мне больше похожим на стремительных сыновей Эорла, чем на серьёзных гондорцев, и человеком, которому было предначертано стать со временем великим вождём своего народа. Но мы не слышали об этом горе Гондора. Когда он погиб?
— Уже идёт четвёртый день со дня его смерти, — ответил Арагорн. — И вечером того же дня мы отправились в путь из тени Тол Брандира.
— Пешком? — воскликнул Эомир.
— Да, как ты сам видишь.
В глазах Эомира отразилось громадное удивление.
— Бродяжник — слишком невыразительное прозвище, сын Арахорна, — сказал он. — Ветроног, назвал бы я тебя. Это деяние трёх друзей достойно быть воспетым во многих замках. Сорок пять лиг отмерили вы прежде, чем истекло четыре дня! Вынослив род Элендила!
Но теперь, господин, скажи, чего ты хочешь от меня. Я должен спешно вернуться к Теодену. В присутствии моих людей я высказался осторожно. Верно, что мы сейчас не воюем в открытую с Чёрной Страной, и есть некоторые, близкие к ушам герцога, которые дают трусливые советы. Однако война приближается. Мы не откажемся от старого союза с Гондором, и пока он борется, мы будем помогать ему: так говорю я и все, кто поддерживает меня. Мне поручен Восточный Рохан — поставлен под охрану Третьего маршала — и я передвинул все наши табуны и пастухов: отвёл их за Энтрицу. Здесь нет никого, кроме стражи и быстрых разведчиков.
— Так вы не платите дани Саурону? — спросил Гимли.
— Не платим и никогда не будем платить, — сказал Эомир, сверкнув глазами. — Однако до моих ушей дошло, что эта ложь всё ещё живёт. Несколько лет назад Властелин Чёрной Страны пожелал купить у нас коней за большую цену, но мы отказали ему, поскольку он заставил бы их служить злым целям. Тогда он послал грабителей орков, и они уводили коней везде, где удавалось, выбирая преимущественно чёрных: мало осталось этой масти у нас. По этой причине наша вражда с орками обострилась.
Но сейчас больше всего нас заботит Саруман. Он потребовал от нас стать его вассалами, и из-за этого несколько месяцев назад между нами началась война. Он привлёк к себе на службу орков, наездников на волках и дурных людей и отрезал нас от Ристанийского ущелья, так что мы осаждены и с востока, и с запада.
Трудно иметь дело с таким врагом: он чародей одновременно искусный и необычайно коварный, и может принимать множество видов. Говорят, что он появляется там и тут в образе старика в плаще и капюшоне; очень похож на Гэндальфа, по словам некоторых. Его шпионы ускользают от любых сетей, а его птицы зловещими предзнаменованиями бороздят небо. Я не знаю, чем всё это кончится, и моё сердце томят дурные предчувствия: сдаётся мне, что не все его друзья живут только в Скальбурге. Но когда ты попадёшь в замок, ты сам разберёшься. Или ты не собираешься идти туда? И я напрасно надеюсь, что ты послан мне в час нужды и сомненья?
— Я приду, когда смогу, — сказал Арагорн.
— Идём сейчас! — предложил Эомир. — Наследник Элендила поистине необходим сыновьям Эорла в трудную годину. В эти минуты в Западных Степях продолжаются бои, и я боюсь, что они могут окончиться для нас поражением.
Сюда на север я пришёл без приказа, и в моё отсутствие замок охраняет лишь немногочисленная стража. Но три ночи назад разведчики предупредили меня о том, что с Восточной Стены движется орда орков, и вдобавок сообщили, что некоторые из них носят белые знаки Сарумана. Подозревая союз между Ортханком и Чёрной Крепостью, которого я опасаюсь, я повёл свой эоред, мой собственный отряд, и мы настигли орков на исходе ночи два дня назад на границе Энтова леса. Мы окружили их и вчера на рассвете сразились. Я потерял пятнадцать человек и двенадцать лошадей. Орков оказалось больше, чем мы полагали. К ним присоединились другие, пришедшие с востока через Великую Реку — их след лежит немного севернее этого места, — и ещё одна группа вышла из леса. Гигантские орки, которые тоже несли белую руку Скальбурга: эта порода гораздо сильнее и свирепее прочих.
В конце концов мы одолели их. Но мы слишком долго отсутствовали. Нас ждут на юге и на западе. Так почему бы вам не пойти с нами? Как видите, есть свободные лошади. Там найдётся дело для Меча, да и топору Гимли и луку Леголаса тоже, если они простят мои необдуманные слова, касающиеся Владычицы Леса. Я сказал лишь то, что говорят все в моей стране, и охотно узнал бы правду.
— Благодарю тебя за прямую речь, — сказал Арагорн. — Сердце влечёт меня присоединиться к тебе, но я не могу бросить друзей, пока ещё остаётся надежда.
— Надежде нет места, — возразил Эомир. — Мы не нашли твоих друзей на северной границе.
— Но мои друзья не остались и позади. Недалеко от Восточной Стены мы нашли ясное свидетельство того, что по крайней мере один из них был тогда жив. Но мы не обнаружили ни следа их на всём пространстве между Стеной и холмами, и никакой след не уводил в сторону от основной тропы, если только мой опыт не изменил мне.
— Так что же, ты полагаешь, с ними случилось?
— Я не знаю. Они могли быть убиты и сожжены вместе с орками, но ты заверил, что этого не произошло, — и я больше этого не опасаюсь. Могу предположить только, что ни были уведены вглубь леса перед битвой или, может быть, до того, как вы окружили ваших врагов. Можешь ли ты поручиться, что никто не вырвался от вас таким образом?
— Я могу поручиться, что ни один орк не спасся после того, как мы увидели их, — сказал Эомир. — Перед битвой мы растянулись вдоль края леса, и после этого ни одна живая душа не прорвалась сквозь наше кольцо. Тем более, что твои друзья не орки. Не обладают ведь они искусством эльфов?
— Наши друзья были одеты так же, как и мы, — сказал Арагорн, — а вы не заметили нас при ясном дневном свете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
