— И мой тоже, — добавил низкий голос. — Живыми, в качестве пленников, но невредимыми. Таков мой приказ.
— Но не наш! — бросил один из прежних голосов. — Мы вышли из шахт, чтобы убивать и мстить за наших. Я хочу убить их и затем вернуться на север.
— Хоти дальше! — отозвался хриплый голос. — Я Углук. Я командую. Я вернусь в Скальбург кратчайшей дорогой.
— Кто же хозяин: Саруман или Великий Глаз? — вкрадчиво спросил злобный голос. — Мы должны немедленно вернуться в Лугбурз.
— Можно, если бы мы могли перебраться через Великую Реку, — вставил другой голос. — Но нас слишком мало, чтобы рискнуть спуститься к мостам.
— Я же перебрался, — возразил злобный голос. — К северу отсюда на восточном берегу нас ждёт крылатый назгул.
— Может быть, может быть! Тогда вы улетите с нашими пленниками и получите похвалу и награду в Лугбурзе, предоставив нам пешкодралом пробираться через страну коней, как сможем. Нет, мы должны держаться вместе. Эти земли опасны: полны грязных бунтовщиков и разбойников.
— Ау, мы должны держаться вместе, — прорычал Углук. — Я не доверяю вам, мелким свиньям. Вы только в собственном свинарнике хвосты дерёте. Давно бы уже разбежались, кабы не мы. Мы боевые урхи! Мы убили могучего воина. Мы захватили пленников. Мы служим Саруману Белому, Белой Руке, Руке, что кормит нас человечиной. Мы пришли из Скальбурга и привели вас сюда, и мы уведём вас назад той дорогой, какой захотим. Я Углук. Я сказал.
— Ты сказал больше, чем достаточно, Углук, — усмехнулся злобный голос. — Интересно, что об этом подумают в Лугбурзе? Там могут решить, что плечи Углука стоит облегчить от непомерно раздувшейся головы. Там могут спросить, откуда взялись столь странные идеи. Уж не от Сарумана ли? Или он думает, что он сам себе господин со своими погаными белыми знаками? Там могут согласиться со мной, с Гришнаком, их верным посланцем, и я, Гришнак, говорю так: Саруман дурак и глупый грязный предатель. Но Великий Глаз видит его насквозь.
Значит, свиньи? Как вам, ребята, нравится, что вонючие приспешники грязного колдунишки обзывают вас свиньями? Пари держу, что их кормят мясом орков!
В ответ раздались пронзительные вопли на языке орков и звон оружия. Пин осторожно перевернулся, пытаясь увидеть, что происходит. Его стражники ввязались в драку. В сумерках он разглядел громадного чёрного орка, возможно Углука, стоявшего лицом к лицу с Гришнаком, низким кривоногим существом, очень широкоплечим, с длинными руками, свешивающимися почти до земли. Вокруг них было много гоблинов пониже. Пин решил, что это орки с севера. Они потрясали кинжалами и ятаганами, но не решались напасть на Углука.
Углук что-то крикнул, и к нему подбежали другие орки, почти такого же размера, как он. Затем внезапно, без предупреждения, он прыгнул вперёд и двумя быстрыми ударами ятагана снёс головы двум своим противникам. Гришнак отступил в сторону и растворился в тенях. Остальные отшатнулись, а один, пятясь, споткнулся о Мерри, лежавшего на его пути, и с проклятием упал. Но это, похоже, спасло ему жизнь, потому что орки, последовавшие за Углуком, перепрыгнули через него и изрубили своими широкими саблями другого. Это был стражник с жёлтыми клыками. Его труп упал прямо на Пина, всё ещё сжимая длинный зазубренный кинжал.
— Спрятать оружие! — крикнул Углук. — Хватит чепухи! Отсюда мы пойдём прямо на запад: вниз по лестнице, потом напрямик к холмам и затем вдоль реки к лесу. И идти будем днём и ночью. Ясно?
— Ну, — подумал Пин, — если только этот урод не сразу подчинит себе всю банду, у меня есть шанс.
В нём затеплилась слабая надежда. Лезвие чёрного кинжала царапнуло его по руке и скользнуло ниже, к запястьям. Пин чувствовал, как из пореза сочится кровь, но ощутил и холодящее прикосновение стали к коже.
Орки были готовы двинуться в путь, но кое-кто из северян всё ещё не соглашался, и скальбургцы убили ещё двоих, прежде чем запугали оставшихся. Везде царила суматоха, сыпались проклятия. На какое-то время Пин остался без охраны. Его ноги были связаны надёжно, но руки стянуты только в запястьях и спереди. Он мог двигаться обеими руками вместе, хотя узы были затянуты очень крепко. Пин отпихнул мёртвого орка в сторону и, едва осмеливаясь дышать, принялся водить узлом верёвки на запястьях по лезвию ножа. Нож был острый, и мёртвая рука держала его крепко. Верёвка перерезана! Пин быстро схватил её, связал снова в свободный браслет из двух колец, сунул в него руки и затих.
— Прихватите с собой пленников! — крикнул Углук. — Да не выкидывайте фокусов с ними! Если, когда мы вернёмся, они не будут живы, кое-кто тоже сдохнет!
Какой-то орк схватил Пина, как мешок, сунул свою голову между его связанных рук, грубо потянул их вниз, так что лицо Пина упёрлось ему в шею, и потрусил с ним прочь. Другой так же обошёлся с Мерри. Крепкие, словно клешни, кисти орка, сжимали руки Пина, как железные тиски; когти впивались в мясо. Хоббит закрыл глаза и снова погрузился в кошмарное забытьё.
Внезапно его снова бросили на каменистый грунт. Была ранняя ночь, но тонкий месяц уже клонился к западу. Они находились на краю утёса, который как бы выплывал из туманной мглы. Поблизости раздавался шум водопада.
— Разведчики наконец вернулись, — сказал какой-то орк совсем рядом.
— Ну, и что видели? — прорычал голос Углука.
— Только одиночного всадника, который ускакал к западу. Теперь всё чисто.
— Теперь, это точно. Но надолго ли? Идиоты! Надо было застрелить его. Он поднимет тревогу. Уже утром эти проклятые лошадники узнают о нас. Теперь нам придётся сваливать вдвое быстрее.
Над Пином склонилась какая-то тень. Это был Углук.
— Сядь! — велел он. — Моим парням надоело тащить тебя. Мы спускаемся, и теперь ты пойдёшь на своих двоих. И без глупостей! Не кричать, не пытаться удрать. Ты заплатишь нам за любой фокус, и плата тебе не понравится, хотя не испортит удовольствие хозяину.
Он перерезал путы на коленях и лодыжках Пина, схватил его за волосы и поставил на ноги. Пин упал, и Углук снова поднял его за волосы. Орки захохотали. Углук просунул ему между зубов фляжку и влил в горло несколько глотков жгучей жидкости. Пин почувствовал, как по его жилам пробежал огонь. Боль в ногах утихла, и он смог стоять.
— Теперь другого! — бросил Углук.
Пин увидел, как он направился к Мерри, лежавшему рядом, и пнул его. Мерри застонал. Грубо схватив хоббита, Углук привёл его в сидячее положение и сорвал повязку с его головы. Затем намазал рану какой-то тёмной мазью из маленькой деревянной коробочки. Мерри кричал и неистово дёргался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
