Большая Бобриха всё ещё что-то там тараторит, но Еохор давно уже её не слушает. Она своё дело сделала. Она его надоумила, а теперь пускай болтает хоть до упаду, пока язык не устанет плести. Еохор взял с собой камень, Пестряка, и вышел из чума. Он только не решил точно, куда направится. Наверное, к Бурому Лису. Или как выпадет.
Жилище шамана стоит на отшибе, до стойбища надо немного пройти, шаман не спеша идёт по снежной целине и глядит в небо, вправо от себя. Там заметил стервятника. Это Белый Стервятник, этот должен знать новости, у шамана ведь с ним уговор.
Шаман останавливается, разворачивается лицом к полудню, и теперь оба глаза настойчиво вперил в стервятника. Стал вдруг покачивать головой, потом весь задрожал, будто ветер его расшатывает, будто весь он парит на воздушных потоках, будто сам он – стервятник. Но «будто» вдруг разом исчезло. Теперь и вправду шаман видит всю белую степь с высоты. Красиво как, аж дух захватывает и в ушах свистит. Но вот и Режущий Бивень идёт, тот, кто нужен. Маленький сверху какой, букашка, однако тоже наверх поглядел, что-то себе на уме у букашки, свою игру ведёт Режущий Бивень, свою собственную. К полудню движется. А дальше, сзади за ним, по его следу идёт тот самый лев. Рыжегривый. Не Режущий Бивень выслеживает льва, а совсем наоборот – лев следит за Режущим Бивнем. Очень шаман удивлён, так сильно, что не выдерживает своего удивления и – отпустил стервятника. Помутнело в глазах, зарябило, а потом снег появился, много свежего снега вокруг людского стойбища, и по этому снегу надо шаману идти к Бурому Лису, чтоб показать Пестряка, но… Но теперь много нового знает шаман. И это новое ему нужно обдумать. Режущий Бивень всё-таки вышел на льва, всё же решился, но так смешно вышел, что не он идёт по следу льва, а, наоборот, это лев взял след Режущего Бивня и теперь тропит, дабы докончить начатое. Лев довершит недоделанное и тем самым покажет шаману, какой тот глупец. Шаману даже не смешно. У него опять защемило в груди. Если так Режущий Бивень будет охотиться, тогда и вовсе уже не вернётся с такой охоты. Похоже, это – обманка, похоже, духи решили проверить шамана, подсунули ему ложный след, а он так запросто заглотил, как рыба крючок. И что же теперь делать ему, как найти нужное, нужного человека, нужных людей?
Шаман вошёл в стойбище и сразу окунулся в гам. Дети играют со снегом. Детям весело. Шаман ищет взглядом Макового Лепестка. Она тоже тут. Катит снежный комок. Совсем разрумянилась. Шаман даже остановился, так он залюбовался на девочку. Красавицей вырастет, нет ни малейших сомнений, ох, будет красавица – вдруг шаман поймал себя на мысли, что он думает об этой девочке уже как о женщине, как о выросшей, но ведь скоро случится нечто, что вырасти не позволит, никому не позволит, кроме нескольких избранных или вообще одного. Или одной. Получается, он волей-неволей подумал об этой девочке как об избранной. И что это – знак? Или ещё одна его ошибка, как с Режущим Бивнем? Неужто совсем уже он одряхлел? Неужто даже на догадку не способен? Неужто утратил шаманский дар?
Покуда шаман задумался о себе, девочка Маковый Лепесток вдруг сама к нему подбежала:
– Чего шаман ищет среди детей? Хочет снежки покатать?
Бойкая девочка, смелая. Кто ещё так посмеет спросить? Взрослый не всякий посмеет. А эта как взрослая. Как будто уже что-то знает, догадывается. Шаман с интересом глядит ей в глаза – большие глаза, голубые, – но засмущалась-таки, потупила взор. А шаман вовсе забыл уже про Бурого Лиса, шаман вдруг достаёт из-за пазухи камень, того самого Пестряка:
– А что, Маковый Лепесток видела где-нибудь этот камень?
Она тянет руку, хочет схватить, но шаман не даёт. А она опять уже улыбается своей чудной улыбкой:
– Видела камушек. Даже погладила красавчика.
Как это – «погладила»? Шаман на миг опешил. Глаза чуть на лоб не выкатились. Своим ушам не верит. Не послышалось ли? А девочка почти смеётся. Наверное, над ним.
– Где Маковый Лепесток могла видеть? Когда погладила?
Теперь у неё глаза изумлённые. Забавно наморщила лоб:
– Как? А шаман разве не помнит?.. На тропе были камни рассыпаны. И этот тоже там был. Самый красивый.
Не подсмеивается ли она? Шаман озадачен. Как могла так запомнить? Будто заранее знала, что это важно. Будто знак какой усмотрела. Трудно даже поверить.
– А погладила когда?
– Тогда же ногой и погладила. Шаман разве не видел? Тогда он рассеянный,- засмеялась, над ним засмеялась, совсем как взрослая, красавица, а он и вправду рассеянный, ничего ведь не заметил, потому что тогда тоже на лицо её смотрел румяное, залюбовался, как и теперь, но теперь всё же и на ноги глянул, теперь ноги у неё обуты, потому что выпал снег, а тогда все дети были босиком и – будто дубиной сзади трахнуло по затылку, будто затычку выбило. Уверен шаман, что действительно видел, как она гладила этот камень босой ногой. Теперь он это снова видит, всё происходит перед глазами, как было, будто сейчас происходит, а тогда… но разве существует «тогда»? «Здесь и теперь» существует, здесь и теперь он видит, как она гладила, и сомнений никаких нет. Развернулся шаман. Пошёл назад.
На небосклоне показались тёплые тучки, погода скоро изменится. Этот снег не продержится долго, - думает шаман. А дети как будто знают, торопятся наиграться. А та девочка – теперь он должен за нею следить и ей помогать. Что же, неужто теперь ему надо перенаправлять Белого Стервятника? Опять остановился шаман. Отыскал в небе падальщика. Тот сместился к полудню, но всё ещё кружит. И чем-то встревожен. Как будто знак подаёт. Сейчас расскажет шаману новости о Режущем Бивне.
Но на этот раз что-то не получается. Не может Еохор чётко настроиться. И со стервятником что-то не то. Не тем стервятник встревожен. Не показывает Режущего Бивня, не хочет показывать. Глядит во все глаза на упавшего мамонта, возле которого собрались львы. И Рыжегривый тоже там. А вот где Режущий Бивень – стервятнику неинтересно. Но шаману и самому становится неинтересно. Ведь ему ясно, что Режущий Бивень не там, где Рыжегривый. Они далеко разошлись. И не скоро сойдутся. Если вовсе сойдутся.
Пошёл дальше шаман своею дорогой. К себе возвращается. Новые теперь у него загадки, над ними надо думать, ежели только Большая Бобриха не помешает. Первой загадкой всё ещё остаётся Режущий Бивень. Лев больше его не тропит, но кого тропит тот? Степных зайцев? Может, всё-таки Режущий Бивень ещё покажет себя. Может, выдержит испытание. Может, и шаману самому дано испытание, может, не только он даёт, может, и ему тоже. Девочка Маковый Лепесток – точно – его испытание. Вот он отошёл от неё и уж сомневается. Ведь не помнит он, чтобы та гладила камушек, ведь тогда не заметил. А после – заметил. Когда та сказала сама, шаман тоже вдруг вспомнил, что видел. А сейчас уже сомневается: не померещилось ли? Но разве может какая-то девочка так воздействовать на шамана? Конечно, не может. Это духи его проверяют. Ставят ему испытание, как он выдержит, как разгадает, на что способен. Не любят духи людей. Вечно гоняют. Не дают расслабляться.
