Капитан расхохотался и чиркнул кресалом: «Элайджа в меня, дорогая, он еще не скоро женится.
Но,- Стивен поднял палец, - на той, кого полюбит так, как я - тебя».
Мирьям обняла его. Они просто посидели, глядя на залив, держась за руки, молча. Они и на
озерах часто уходили на берег, разжигая костер. Устроившись рядом, они смотрели на
бесконечную, водную гладь. «Четверть века мы вместе, - Мирьям чувствовала рядом тепло мужа.
«Господи, дай ты нам состариться, увидеть, как внуки растут…»
-Мирьям, - раздался спокойный голос Марты сверху, с балкона. «Поднимись, пожалуйста. Мораг
помощь нужна, она шаль не может выбрать».
Женщина усмехнулась и погладила мужа по щеке: «Я сейчас».
Марта зашла в спальню и недоуменно позвала: «Мораг!». Она оглядела комнату - на туалетном
столике, в фарфоровой вазе, стояли розы, немного пахло сандалом. Дверь в гардеробную была
полуоткрыта.
-Мораг! - ахнула Марта. Встав на колени, она приложила пальцы к белому, тонкому запястью
женщины. Марта пошлепала невестку по щекам. Мораг, застонав, неразборчиво что-то
пробормотала. Марта, взяв ее за талию, усадила на кушетку. Она наклонилась и потрясла
женщину за плечи: «Мораг!».
Темные глаза приоткрылись и Мораг покраснела: «Тетя Марта! Что такое?»
-Ты упала, - ласково сказала Марта, взяв серебряный кувшин, наливая воды. «Что случилось? - она
подала ей стакан. Мораг, жадно выпила: «Просто голова закружилась, тетя, ничего страшного».
-А крови у тебя, когда были? - Марта улыбнулась и вдруг отпрянула - алые губы Мораг
искривились. Лицо женщины исказилось. Она, уронив голову в ладони, выдохнула: «Четыре
месяца назад..., Я хотела…Я травы пила, я даже к акушерке ходила, чтобы…». Мораг не закончила.
Вытерев глаза, она сглотнула: «Я все понимаю. Я попрощаюсь с Тедом, когда он вернется, и уеду.
Тедди я оставлю записку, чтобы он подавал на развод. Я виновата, тетя Марта».
Женщина поднялась. Марта жестко сказала: «Сядь и молчи. Сейчас мать твою сюда позову. Нет, -
она оглянулась и взяла ключ: «Я тебя запру. Окна здесь нет, веревок - тоже».
-Тетя Марта! - измучено пробормотала Мораг. «Дайте мне…».
Марта, уже у двери, обернулась: «Сбежать - проще всего. Умереть, - зеленые глаза затуманились,
будто она что-то вспомнила, - тоже. Жить, Мораг, - она помолчала, - это сложнее. Ты куда бежать-
то собралась? - спросила Марта.
-Мой брат здесь, - Мораг скорчилась, будто раненая птица, забившись в угол кушетки, - Менева.
Он в Бостоне. Он меня спас, увел от акушерки, когда я…- женщина повела рукой. «Я хотела с ним
уехать, на запад, - крупные, блестящие слезы ползли по бледным щекам. «Он на постоялом дворе
Уильямса живет, в порту».
-А, - только и сказала Марта. Выйдя, она заперла гардеробную.
Мирьям уже стояла на пороге.
-Ты сядь, - посоветовала ей женщина. «Вот и сигары, - Марта чиркнула кресалом и посмотрела в
синие глаза Мирьям: «Мораг беременна. Не от Тедди, разумеется».
Мирьям открыла рот и закрыла его. Опустившись в кресло, она сжала загорелые пальцы:
«Сколько?»
-Четыре месяца, - Марта затянулась. Пристроившись на ручке кресла, женщина грустно заметила:
«От кого - она не скажет, конечно. Да и не кажется мне, что тот…отец…ребенку обрадуется».
-Надо Тедди рассказать, - слабым голосом проговорила Мирьям. «Нельзя такое скрывать, Марта».
Та качнула бронзовой головой. «Я своего сына знаю, он ее выгонит вон, в чем была. У нас внук
общий, Мирьям, не хочу я Теда без матери оставлять. А что она, - Марта кивнула на гардеробную, -
ошибку сделала, так не она первая, не она последняя».
Мирьям помолчала, и, вдыхая запах жасмина, неуверенно сказала: «Я могу Мораг на озера
забрать...». Женщина посчитала на пальцах: «В ноябре ей рожать. Стивен к тому времени еще из
плавания не вернется, у них большая экспедиция, на северный берег. Он и не узнает ничего…, Вот
только Тедди…, И дитя…кому-то чужому его отдавать придется, - Мирьям вытерла пальцем слезу в
уголке глаза.
-Не придется, - Марта поднялась: «Иди, уложи ее в постель. Пусть твой муж отправится за
доктором Хантли. Он осмотрит Мораг и найдет, что у нее плохо с легкими, порекомендует ей
пожить, там, где сосны, где не так сыро. У вас, то есть, - Марта потушила сигару.
-А ребенок? - Мирьям тоже встала. «Что с ним будет?».
-Я тебя внизу подожду, - велела Марта. «Ты надевай шляпу и приходи». Дверь закрылась. Мирьям,
повертев в руке ключи, подошла к гардеробной. Оттуда были слышны сдавленные рыдания.
Она протянула руки: «Доченька…, Доченька моя, не надо, не надо, все устроится…»
Мораг, как в детстве, нырнула в объятья матери. Та, поглаживая ее по голове, шепча что-то
ласковое, повторяла: «Устроится, устроится…».
Две женщины вышли на набережную. Мирьям, пробираясь вслед за Мартой, через полуденную
толчею, подумала: «Бедная моя доченька. Все это в себе носить. Виновата она, конечно, но ведь
она изменится, обязательно. Так вот почему она так плакала после больницы. Господи, - Мирьям
вздрогнула, - спасибо, что уберег Ты ее от такого…»
-Куда мы идем-то? - она взяла под руку Марту. Та была в уличном рединготе светлой шерсти,
отделанном медной тесьмой. Марта вскинула острый подбородок и улыбнулась: «Брат ее здесь,
дорогая моя. Менева. Нашел он сестру, все-таки».
Мирьям вспомнила крупного, белокожего, темноволосого младенца, вспомнила шепот Гениси:
«Мирьям…позаботься о девочке, пожалуйста…». Женщина твердо сказала себе: «Я ей обещала. На
смертном ложе ее обещала. Сколь я жива, Мораг всегда под моим крылом будет».
-Менева, - повторила Мирьям и Марта остановилась: «Ты не ходи..., Все же это его сын, Мирьям».
-А Мораг - дочь его, - тихо ответила та, - а ведь я ее грудью кормила, Марта. Да и потом, - Мирьям,
невольно, улыбнулась, - если он сюда приехал, с запада, чтобы кровь свою найти - не такой уж он
дурной человек.
В нижнем зале постоялого двора Уильямса было тихо, час обеда еще не настал. Марта, подойдя к
стойке, любезно спросила у лысоватого хозяина: «У вас тут вояжер остановился, с территорий…-
она пощелкала пальцами. Уильямс усмехнулся: «Мистер Маккензи». Трактирщик кивнул на
деревянные столы в маленьком саду: «Сидит, книжки читает. Мой сын в библиотеку записан, ему
носит. У них, там, на западе, и книг вовсе нет, - недовольно заметил хозяин.
-Имбирного пива налейте нам, - распорядилась Марта. Распустив бархатные ленты шляпы, она
прошла в крохотный садик, где пахло летними травами, и жужжали пчелы.
Менева сидел, склонившись над столом. Сестра сказала ему, что их отца звали Маккензи. Менева,
в тот же вечер не преминул расписаться в книге постояльцев: «Мистер Маккензи».
Уильямс тогда рассмеялся: «Как заезжали, говорили, что неграмотный, мистер. Получается, и
читать, и писать умеете».
Он отложил: «Пепельную розу Луизианы»: «Все равно, мне больше нравится, когда песни
печатают. Вордсворта, например. Но этот М.Ф., - он посмотрел на обложку, - был на территориях,
сразу видно. Знает, о чем пишет».
-Он на Гениси похож, - едва слышно сказала Мирьям, рассматривая изящного, смугловатого
молодого человека, что сидел, углубившись в книгу. Он был в темных бриджах и льняной рубашке,
рядом, в глиняной пепельнице, дымилась короткая трубка.
-И на миссис Франклин, - так же тихо, отозвалась Марта. «Подбородок ее, решительный». Она
взяла у хозяина кружки с пивом: «Пошли».
На Меневу повеяло чем-то сладким, зашуршала ткань. Он, подняв голову, встретился с зелеными,
твердыми глазами маленькой женщины. Рядом стояла вторая, - загорелая, в простом, шерстяном
платье, и таком же капоре. Ее щеки были усеяны веснушками, а глаза были синие - как летнее
небо над Бостоном.
-Меня зовут миссис Кроу, - сообщила зеленоглазая, опускаясь по левую сторону от него.
-Меня тоже, - синеглазая села справа.
Менева недоуменно посмотрел на них.
-Мы потом вам все расскажем, - отмахнулась зеленоглазая дама и отпила пива: «У нас к вам есть
разговор, мистер Маккензи».
Тед присел на большую постель и робко, испуганно спросил: «Мамочка, а ты выздоровеешь?».
Синие глаза мальчика наполнились слезами и он всхлипнул. Мораг внезапно почувствовала боль в
груди. Проглотив ее, женщина горько подумала: «Мама сказала, я весной вернусь. Если вернусь.
Нет, нет, все будет хорошо. Менева едет на озера, будет там жить с индейцами, а мама найдет
кормилицу. Как маленький подрастет, Менева его заберет, на запад».
-Конечно, выздоровеет, - уверенно сказала Марта внуку. «Маме надо пожить там, где сухо, где
лесной воздух и нет сырости. Весной вы с ней увидитесь. А мы с тобой, - она присела на кровать и
