Он пойдёт на север – Мрак потечёт по западной галерее, на восток – повернёт к выходу. Враг слишком могуч, да и двигается намного быстрее. Хоть в этот раз надо прислушаться к словам Гвидиона: «От твоей смерти ничего не изменится. Отступи и попробуй с новыми силами и опытом».
Бросив последний взгляд на замершие в проходе щупальца, Николас повернул обратно. Один в поле не воин. Надо искать союзников.
***
Когда Николас выбрался из пещерного города, Кевельгар снова усадил его себе на плечо и понёс обратно в Урсалию. Холод пробирал до костей, зловеще завывал в расщелинах ветер. Охотник делился своими мыслями с гримтурсом.
– Надо просить помощи: у людей, у туатов. У всех, кто согласится. Мрак никого не пощадит. Мы спасёмся, только если возьмёмся за дело вместе. Твои собраться ведь хотят вернуть свой дом?
– Даже не знаю, что для них дороже: традиции и привычный уклад или выживание, – с печалью поделился Кевельгар. – Но если ворожея туатов замолвит за тебя словечко, то я попробую их уговорить.
У моста они расстались. Николас направился к вересковым холмам и, взойдя на самый высокий, позвал Эйтайни. Ждать пришлось с четверть часа, когда её силуэт показался в лунном свете.
– Эйсмунд разыскивал тебя весь день, а ты сам явился к ночи, – усмехнулась она, но, разглядев выражение его лица, посерьёзнела: – Совет старейшин и воинов назначен на завтра после заката. В Полночьгорье неспокойно.
– Как раз оттуда, – ответил Николас. – Вы что-нибудь слышали о Предвечном Мраке?
Эйтайни кивнула.
– Он уже добрался до жилища гримтурсов в Хольгорме. Великаны бежали на юг.
– И ты не смог его прогнать? – встревожилась ворожея.
– Я не бог, а всего лишь человек. Одному мне не выстоять. Нужно собрать как можно больше воинов.
– Что ж, надеюсь, ты не ошибёшься.
Она подняла взгляд к сверкающим ярче алмазов звёздам, вознося молитву.
Николас оставил её и поспешил к бургомистру. Повезло, что Гарольд жил по соседству с туатами. В окнах не горели огни, на стук долго не отвечали – дом ещё спал. Когда Охотник уже отчаялся, послышались шаги и на пороге появился заспанный бургомистр с зажжённой свечкой в руке.
– Где пожар? До утра подождать не мог? Пару часов же всего осталось, – заспанно ворчал он.
Николас почал головой:
– Проход через мост временно закрыт. Пускай рубят лес на Спасительном хребте или севернее на отрогах Тролльих гор. Там безопаснее.
Бургомистр тут же взбодрился и заговорил куда более веско:
– И породы куда менее ценные. Лучшие корабельные сосны растут только в Полночьгорье. Там же добывают железную руду и уголь. Город будет терпеть убытки. Лесорубы говорят, что ты за Охотник, раз не можешь прогнать троллей.
– Если бы тролли…
– Что-то серьёзное? – нахмурился Гарольд.
– Надо собирать ополчение и ковать оружие. На кону не только деньги, но и жизнь.
Оставив бургомистра досыпать последние часы, Николас отправился домой. Эглаборг силой впихнул в него то ли поздний ужин, то ли ранний завтрак. Заглотив его на ходу, Охотник заперся у себя в кабинете, чтобы обдумать речь и план.
Стоит ли просить о подмоге в Компании? Вождь не то, что не поможет, а отзовёт обратно. Можно обратиться к Ноэлю. Он примчится через день, притащит с собой за несколько ходок пару смельчаков вроде Жюльбера. Но толку от них?
Безликий отказался помогать ещё в Хольгорме. Значит, рассчитывать нужно только на себя и проклятый клинок.
Николас перебирал в голове все знания о тактике, которые получил в Дюарле. Перечитав скудные записи путешественников о Полночьгорье и Нордхейме, он измерил расстояние по картам. Сведений демонических племенах севера в книгах оказалось до скудного мало, о Легионе – и вовсе ни слова.
Что бы сделал великий Утренний Всадник на его месте? Разметал бы Мрак одной левой, не то, что его внук-слабак!
Дед умел составлять планы с подвохом и побеждал даже тогда, когда никто в него не верил. Вот бы унаследовать хоть каплю его хитрости!
Вспомнилось, как они с Ноэлем разыгрывали сражения Утреннего Всадника фигурками на карте. В первый день своего знакомства побратимы обсуждали легендарную битву при Кипящих скалах. Войско Сумеречников сильно уступало в количестве демонской рати. Дед приказал морочам создать множество иллюзий Утреннего Всадника и с помощью них загнал тварей в ловушку между скалами.
Демонов ослепил страх перед его грозной славой. Быть может, этот трюк сработает и сейчас? Ведь Мрак явно испугался звёздного клинка.
***
Уснул Николас прямо за столом и проснулся сильной помятый. А до заката оставался всего час. Собираться снова пришлось второпях. Для солидности Охотник накинул на плечи меховой плащ, а на пояс приладил проклятый клинок в украшенных самоцветами ножнах. Эглаборг после долгих мытарств всё-таки заплёл его короткие волосы в куцый пучок на затылке. Оставалось только натянуть начищенные до блеска сапоги.
– Ну, как? – спросил Николас.
– Ни дать ни взять маленький принц! – целитель поднял большой палец.
– Да ну тебя. Мне нужно произвести впечатление на толпу враждебных демонов.
– Вам хватит одного взгляда исподлобья, чтобы сразить всех наповал, – продолжал шутить Эглаборг.
Николас махнул на него рукой.
На улице Охотник надел на лицо маску и поспешил к холмам. Там его ждал Эйсмунд. Гладко причёсанный, в длинной шубе он выглядел уже не как городской босяк, а как всамделишный маленький принц. Величаво прошествовав к подножию самого большого холма, Эйсмунд выставил вперёд руку и распахнул невесть откуда появившуюся дверь.
От входа глубоко под землю вела крутая винтовая лестница. Путь освещали россыпи зелёных кристаллов в пещерных стенах. После спуска тоннель разветвился муравьиными норами. По бокам находились двери, но Эйс двигался по центральному парадному ходу на северо-запад. Впереди показалась полукруглая каменная арка. За ней ощущалось множество аур туатов и густой запах вереска.
Охотник первым вошёл в огромный зал. Зелёные кристаллы собирались в круглые светильники на потолке и тускло мерцали, отбрасывая тени на лица туатов. Они заполонили дюжину ярусов трибун вдоль стен.
Невысокие и гибкие, как плакучие ивы, остроухие демоны выглядели ненамного крупнее своей миниатюрной королевы. Сквозь белую кожу едва не просвечивала сеточка вен. Большинство туатов – темноволосые, с раскосыми глазами фиолетового и сиреневого оттенков, но встречались огненно-рыжие и зеленоглазые. Присутствовали даже беловолосые с золотыми глазами, как у Аруина – беженцы с Авалора. В их взглядах читалась настороженность и даже враждебность.
Фэйри не испытывали любви к людям. Более плодовитое племя вытесняло их отовсюду и загоняло на север, к Червоточине Нордхейма. Туаты слыли непревзойдёнными охотниками и колдунами, а в воинской удали с ними сравнились бы разве что Сумеречники древности. Но дети у фэйри рождались редко и зрелости достигали лишь к пятидесяти годам. Поэтому они пополняли свои ряды человеческими детьми.
Гвидион рассказывал, что Сумеречники порой договаривались с демонами мирным путём, служили связующим звеном между Дольним миром людей и Горним миром иных созданий, но Николас не предполагал, что ему самому доведётся заключить такой союз. Оставалось только уповать на поддержку Эйтайни. Интересно, насколько сильна её власть?
Ворожея стояла в середине окружённой трибунами сцены. Просторное, летящее платье из тонкого синего шёлка украшал серебристо-зелёный растительный орнамент. Волосы были заплетены во множество мелких косичек. На них сиял изумрудами золотой венец.
Охранял Эйтайни стройный мужчина, тонкий, как и все туаты, но мужественный. Более светлые, чем у ворожеи глаза, щурились и цепко оглядывали беженцев. Крепкая ладонь лежала на эфесе меча. Поза говорила о том, что туат ждал нападения. Должно быть, это муж Эйтайни Асгрим, похититель детей. Почему на нём нет короны?
Эйсмунд подбежал к отцу и принялся что-то рассказывать, подпрыгивая на месте от возбуждения. Скривив угол рта в лукавой усмешке, Асгрим похлопал сына по макушке и указал на место в первом ряду. Тот замотал головой и вцепился в отцовскую ладонь. Эйтайни повернулась к ним и приказала что-то очень тихо. Эйсмунд отпустил отца и виновато подошёл к матери. Она погладила его по волосам и отправила на трибуны. На этот раз он пошёл без возражений.
