— Вставай, Рок! Сколько можно жить зажмурившись? А ну, вставай… вставай, ходячая формула!
Рокуэлл сел на кровати.
— Доброе утро, Джо!
— У тебя такой вид, будто во сне ты откопал клад или нашел работу.
— Крепкий сон и пять долларов в придачу я получил за ящики с лимонами, которые вчера таскал на станции. А как твои дела на ринге?
Джо Кинг взял у Рокуэлла из рук аттестат,
— Орешек по моим зубам… прокатился, — мрачно сострил Кинг, рассматривая аттестат. — Ты еще веришь, что эта красивая бумажка даст тебе возможность копаться в формулах и выковыривать мясо из зубов?
— Не остри, Джо! Он трудно мне достался… а особенно маме. Центы, которые я получал, она выжимала из чужого грязного белья. А ведь у нее на руках еще и Нелли.
— Красивая у тебя сестра! Наверняка выскочит замуж.
— Кто возьмет уборщицу туалета ночного кафе?
— Да хоть бы я!.. Поедем к ним. Они будут рады ученой родне.
— С пустыми руками? Нахлебником? — Рокуэлл встал. — Не могу!
— Значит, нужны деньги?
— Работа по специальности.
— Любая работа — это прежде всего деньги, — проворчал Кинг.
— Хотелось бы по специальности. А в общем…
— Есть бизнес, Рок! — почти закричал Кинг. Он вынул из кармана и взмахнул толстой пачкой денег. — Вот! Смотри! Любуйся!
Рокуэлл, натянув на одну ногу брюки, застыл от изумления.
— Где ты взял? Где ты столько взял, Джо?
Кинг бросился к репродуктору и включил его.
«…ание! Внимание! — заголосил динамик. — Говорит вербовочная станция ВВС США. Спешите к нам в бар «Вашингтон». Бросайте ваши дела и…»
— Слышишь? — поднял палец Кинг. — Я только что там продал душу за кучку этих банкнот.
— Ты записался в армию?
— И с большим удовольствием!
— Зачем?
— Вопрос, недостойный математика. Да затем, чтобы мне не били морду за восемь долларов в неделю. Чтобы дать своим предкам приличный угол и кусок паштета для их беззубых ртов. Чтобы увидеть, как живут люди на белом свете, а не тухнуть в нашем старом городишке… Одевай вторую штанину, и пошли! Сам увидишь, что игра стоит свеч!
— Но, Джо…
— Собирайся! Все возражения буду принимать там, а здесь, считай, у меня нет ушей и языка для разговора.
Улица встретила их большим оживлением. Люди в одиночку и группами спешили на площадь. Оттуда доносилась джазовая музыка. Две молоденькие модистки, взявшись за руки, пробежали мимо, весело смеясь. Одна из них призывно махнула рукой.
— Не торопитесь, красавицы. Честное слово, мы холостяки! — крикнул вслед Кинг.
На площади полоскалось огромное голубое полотнище транспаранта. Золотились буквы: «Вступайте в ряды военно-воздушных сил, и вы увидите мир!»
Друзья остановились в стороне и задымили сигаретами.
Толпа бурлила около красочных макетов. На небольшой деревянной подставке отливал серебром тупорылый макет реактивного истребителя. Двухметровая электромодель вертолета висела над головами людей, и когда джаз на минуту смолкал, слышался свист его винта. Но самое значительное высилось в середине площади. Подняв игловидный нос к облакам, сверкал стеклом и никелем сказочный ракетоплан. Из его дюз вырывались пучки пламени, и он, поворачиваясь на треугольной штанге, бросал вызов солнцу своей величественной красотой. Мальчишки, вопя от восторга, кидали вверх бумагу и щепки, стараясь попасть в огонь.
Площадь постепенно пустела — приближался рабочий час. Убежали веселые модистки, стрельнув лукавыми глазами в сторону Рокуэлла и Кинга. Осталось несколько десятков человек. Мелькали помятые шляпы безработных, претендующие на моду костюмы студентов, форма бойскаутов.
Кинг выплюнул сигарету.
— Это все мишура, игрушки. Пойдем вон к тому щиту, откуда нам заманчиво подмигивают цифры.
Они подошли к фотовитрине — главному козырю выездной вербовочной станции ВВС, прибывшей в городок ночью.
Внимание Рокуэлла привлекла диаграмма «бизнеса» в центре витрины. На площадках изломанной красной чертой нарисованы фигурки рабочего, учителя, летчика, а внизу подписи — сколько получает каждый из них.
— Взгляни, взгляни, Рок… Вот стоимость твоего диплома, если будешь работать. А вот доходы супермена с кокардой воздушных сил. А ну, включи свою белобрысую счетно-решающую машину.
— Разница пять тысяч в год, — подсчитал Рокуэлл.
— Это значит, дружище, он может кормить своего пса бифштексами, курить гаванны и щедро давать на чай. Жизнь! Читай, осмысливай, решай!
К витрине подошел юный бойскаут и, тесня Рокуэлла плечом, уставился на диаграмму. Скользя глазами по цифрам, он шевелил губами, и щеки его постепенно заливались румянцем. Он повернулся к Рокуэллу, хотел что-то сказать, но его схватил за руку пожилой господин в клетчатой паре и прошипел на ухо:
— Домой, щенок! Я тебе покажу, как опаздывать на уроки! Я тебе покажу армию!
Перед взором Рокуэлла встали натруженные руки матери и бледное, худое лицо сестры в ярком свете туалетной комнаты ночного кафе.
— Но это кабала, Джо, — сказал он тихо.
— Дур-рак! Всего на пять лет, а там стриги купоны, корми мамочку куриным бульоном и занимайся математикой от души.
— Н-да-а… Пять, конечно… Но все же. Нет, я не согласен, Джо, — сказал Рокуэлл.
— Пойдем в бар, промочим горло перед завтраком, — предложил Кинг.
— Я не хочу тратиться.
— Младенец! Они поят бесплатно всех, кому меньше тридцати, а на наших лбах еще ни одной морщинки.
Бар «Г. Вашингтон» празднично убран и почти пуст. На столиках бутылки с виски и содовой водой. Закусок нет. Хотя утром танцевать не принято, под звуки маленького негритянского оркестра топчутся несколько пар.
У буфетной стойки за столом с флажком ВВС США, воткнутом в бутылку, сидят тощий военный капеллан и здоровенный майор с эмблемой летчика на рукаве. При входе парней капеллан встал и поднял руку. Смолк оркестр.
— Вы к нам, друзья? — Широкая добродушная улыбка играет на лице капеллана.
— Да, сэр! — кивает Кинг. — Мой товарищ хочет послушать ваш приятный голос. Но сначала мы примем несколько капель вот этого лекарства.
Капеллан поощрительно кивает.
Через стекло третьей рюмки Рокуэлл уже смелее взглянул на стол у стойки. Капеллан заметил это и перемигнулся с Кингом.
— Ну, Рок, шагнем в сторону неизведанного, — подтолкнул тот Рокуэлла к членам вербовочной комиссии.
— Ваша фамилия? — быстро спросил капеллан.
— Рокуэлл Смит. Но я еще не…
— Перед вами откроется удивительная жизнь, парни, — перебил его майор. — Вы увидите белокурых красавиц Севера, смелых парижанок и страстных итальянок. Ваши возлюбленные и сестры будут радоваться редким подаркам. Под крыльями проплывут моря и океаны. Отцы и матери будут гордиться вами, когда вы, закаленные и богатые, со славой вернетесь домой…
