Орки хлопали и хохотали.
— Не может выдержать такого лечения, — ржали они. — Не знает, что для него полезно! Ай! Мы повторим эту забаву позднее!
Но в настоящий момент Углук не был склонен к развлечениям. Он спешил, и потому вынужден был потворствовать невольным спутникам. Он лечил Мерри на манер орков, и его средства подействовали быстро. Когда он влил напиток из своей фляги в горло хоббита, перерезал верёвки на ногах и поднял его, Мерри остался стоять. Выглядел он бледно, но мрачно и вызывающе, и гораздо более живым. Рана на голове больше не мучила его, но коричневый шрам на лбу остался до конца его дней.
— Привет, Пин! — сказал он. — И ты тоже участвуешь в этой небольшой экспедиции? Где нас ждёт постель и завтрак?
— Где, где, — рыкнул Углук. — Нигде! Придержите языки. Не разговаривать друг с другом! Обо всём будет доложено наверх, и уж Он найдёт, чем вам отплатить. Вас и уложат, и накормят, как полагается: больше, чем сможете сожрать.
Орда орков начала спуск по узкой расщелине, ведущей к срытой туманом равнине. Мерри и Пин, разделённые дюжиной или больше орков, спускались вместе с ними. У подножья они вступили в траву, и сердца хоббитов немного приободрились.
— Теперь прямо! — крикнул Углук. — На запад и чуть к северу. Следуйте за Лугдушем!
— Но что мы будем делать с восходом? — спросили некоторые из северян.
— Продолжим бежать, — сказал Углук. — А вы что думали? Сидеть в траве и ждать, пока к пикнику присоединятся белокожие?
— Но мы не можем бежать при свете солнца.
— Вы побежите передо мной, — прорычал Углук. — Побежите! Или никогда не увидите вновь свои любимые дыры. Клянусь Белой Рукой! Что толку посылать в набег этих полуобученных горных ублюдков?! Бегом, проклятые личинки! Бегом, пока ночь!
Вся банда кинулась бежать длинными прыжками, как бегают орки. Они неслись беспорядочно, толкаясь, пихаясь и сыпля проклятиями, но очень быстро. Каждый хоббит охранялся тремя. Пин был почти в хвосте колонны. Он прикидывал, сколько ещё сможет передвигаться с такой скоростью: он не ел с самого утра. У одного из его стражников был хлыст. Но пока напиток орков всё ещё горел в нём и взбадривал, не давая угаснуть рассудку.
Снова и снова перед мысленным взором Пина возникало напряжённое лицо Бродяжника, склонившегося к тёмной тропе и бегущего, бегущего следом. Но что сможет разобрать на ней даже следопыт, кроме запутанных следов орков? Маленькие отпечатки ног хоббитов исчезали под подбитыми железом башмаками орков, бегущих перед ними, за ними и вокруг них.
Они отошли от утёса примерно на милю, когда местность перешла в широкую низину, где земля была мягкой и влажной. Здесь лежал туман, слабо мерцавший в последних лучах тонкого месяца. Тёмные фигуры орков впереди сначала расплылись, а потом и вовсе исчезли в плотной пелене.
— Эй! Ровнее! — крикнул Углук сзади.
Внезапная мысль пришла Пину в голову, и он тут же воплотил её в действие. Он резко свернул вправо и, увернувшись от цепких лап стражника, нырнул головой прямо в туман, растянувшись среди травы.
— Стой! — взвыл Углук.
На мгновение возникла суматоха и путаница. Пин вскочил и побежал, но орки уже кинулись за ним. Один появился прямо перед ним.
"Нет надежды сбежать! — подумал Пин. — Но есть надежда, что часть моих следов сохранится на сырой земле".
Он поднёс свои связанные руки к горлу, отстегнул брошь с плаща и уронил её в тот самый миг, как его уже схватили длинные и твёрдые, как клещи, лапы.
"Наверное, здесь она и будет валяться до конца времён, — подумал он. — Не знаю, зачем я это сделал. Если другие спаслись, они, вероятнее всего, ушли вместе с Фродо".
Хлыст петлёй захлестнул его ноги, и Пин приглушённо вскрикнул.
— Довольно! — крикнул Углук, подбегая. — Ему ещё долго бежать. Заставьте их обоих бежать! Плеть пока пойдёт только как погонялка.
— Но это ещё не всё! — прорычал он, поворачиваясь к Пину. — Я не забуду. Расплата просто отложена. Бегом!
Ни Пин, ни Мерри не помнили об остальной части пути многого. Кошмарные сны и кошмарные пробуждения сливались в долгую череду страданий, а надежда всё таяла. Они бежали и бежали, стараясь удержаться наравне с орками, то и дело подхлёстываемые искусно направленными жгучими ударами. Когда они останавливались или спотыкались, их хватали и некоторое время волокли.
Тепло от питья орков исчезло. Пин снова чувствовал холод и тошноту. Внезапно он упал лицом в траву. Жёсткие руки с острыми когтями схватили и подняли его. Его снова потащили, как мешок, и тьма сомкнулась над ним, но была ли это тьма следующей ночи или смерклось только у него в глазах, он не мог сказать.
Постепенно до его сознания донеслись спорящие голоса. Похоже было, что многие орки требуют остановки. Углук кричал. Пин почувствовал, что его бросили, что он упал и лежит, и глубокое чёрное забытьё сомкнулось над ним. Но он ненадолго избавился от страданий: вскоре он опять почувствовал железную хватку безжалостных рук. Долгое время его подбрасывало и трясло, а между тем мгла медленно рассеивалась, и он снова вернулся в мир и обнаружил, что уже утро. Звучали приказы, и его грубо сбросили на траву. Здесь он и лежал некоторое время, борясь с отчаянием. Голова кружилась, но по жару в теле Пин понял, что ему дали ещё глоток. Стоящий над ним орк швырнул ему немного хлеба и кусок вяленого мяса. Пин жадно проглотил чёрствый серый хлеб, но не мясо. Он проголодался, но не настолько, чтобы съесть мясо, которое кинул ему орк; чьё это было мясо, Пин даже предположить не смел.
Он сел и огляделся. Мерри был неподалёку. Они находились на берегу узкой быстрой реки. Впереди вздымались горы; высокий пик уже освещали первые лучи солнца. На нижних склонах темнело пятно леса.
Орки кричали и спорили; казалось, вот-вот вспыхнет новая ссора между северянами и скальбургцами. Часть показывала на юг, часть махала лапами на восток.
— Очень хорошо, — рыкнул Углук. — Тогда оставьте их мне! Не убивать, как я уже говорил; но, если вы хотите бросить всё, ради чего мы пошли, бросайте! Я приберу. Пусть всю работу делают боевые урхи, как обычно. Боитесь белокожих, так бегите! Бегите! Вон лес, — крикнул он, показывая вперёд. — Ступайте туда! Это ваша единственная надежда! Проваливайте! И быстро, пока я не снёс ещё несколько голов, чтобы вложить в остальные немного разума.
Снова посыпались проклятия и удары, и тогда большая часть северян, около сотни, стронулась с места и помчалась, не разбирая дороги, вдоль реки по направлению к горам. Хоббиты остались со скальбургцами — угрюмой бандой примерно из сорока крупных темнокожих косоглазых орков с длинными луками и короткими мечами с широкими лезвиями. Часть северян, повыше и понаглее, тоже осталась с ними.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
