силы и способности в распоряжение немцев — в большинстве своем офицеров, — которые желали любой ценой убрать Гитлера.
7 апреля, в день, когда Штауффенберг был ранен в Тунисе, Гитлер встретился с Муссолини в Зальцбурге. «Гарантирую вам, что Африка будет защищена, — уверил Гитлер своего гостя и добавил: — Верден устоял под атаками лучших германских полков. Я не вижу причин, почему мы не можем держаться так же в Африке. С вашей помощью, дуче, мои войска превратят Тунис в Верден Средиземноморья».
Пока Гитлер давал это обещание Муссолини, итальянские войска в Тунисе опять откатывались назад под еще более мощным наступлением 8-й армии; в ходе двухдневного боя более половины итальянской дивизии «Чентавро» были убиты и пленены, так и не добравшись до новой оборонительной линии в Энфиде, менее чем в 80 километрах к югу от тунисской столицы.
На Дальнем Востоке американцы 7 апреля столкнулись с крупнейшей японской воздушной атакой со времени Пёрл-Харбора. Авиация ударила по району недавно утраченного Гуадалканала, и в особенности по Тулаги. В нападении приняли участие 188 японских самолетов. Они потопили американский эсминец «Аарон Уорд» и новозеландский корвет «Моа», но только одно грузовое судно. Из-за такого большого тоннажа уничтоженных американских и японских кораблей место их гибели получило название залив Железное Дно. Через четыре дня японцы предприняли новую атаку, потопив еще два американских торговых судна, но не угрожая американским войскам на Гуадалканале. Японское воздушное нападение 12 апреля на Порт-Морсби, в котором участвовали 177 самолетов, не повлекло серьезного ущерба и тоже не стало угрозой для австралийцев на Новой Гвинее.
В Тунисе немцы и итальянцы продолжали отчаянное сопротивление. Когда 10 апреля 8-я армия заняла Сфакс, генерал Монтгомери сказал войскам: «Наступайте на Тунис и сбросьте противника в море». Через два дня пал Сус, а 13 апреля — Энфида. Силы стран оси в Тунисе оказались замкнуты на небольшой и незащищенной территории. Использование «Энигмы» открывало их цепочки снабжения с Сицилии и Италии разрушительным атакам, их воздушное прикрытие было практически полностью уничтожено, всякая надежда на прибытие подкреплений пропала. Капитуляция была вопросом лишь недель. Тунисская ловушка, как и сталинградская, не оставляла надежды на передышку или спасение.
13 апреля ось потерпела еще одну катастрофу. Это была успешная расшифровка радиостанцией американского Тихоокеанского флота японского сообщения, содержавшего точное время и маршрут визита на японские базы в Баллале и Буин на острове Бугенвиль, который через четыре дня должен был совершить главнокомандующий Объединенным флотом адмирал Ямамото. Начальники штабов США решили сбить аэроплан Ямамото. Так было положено начало операции «Павлин» — успешному устранению самого выдающегося японского военачальника. Чтобы не раскрывать факта обладания секретными кодами, после смерти Ямамото американцы не упоминали об атаке, будто бы речь шла всего лишь о крушении. Лишь когда японцы привезли 21 мая прах Ямамото в Токио и публично его оплакали, американцы официально объявили о его гибели, но не о своем участии в ней.
Из регулярно читаемых сообщений немецкой «Энигмы» союзники узна— ли о большой активности немцев к северу от Курского выступа. Одно такое сообщение было дешифровано 15 апреля — в тот самый день, когда Гитлер разъяснил своим командирам детали операции «Цитадель». Атака на Курскую дугу, писал Гитлер, «должна быть проведена быстро и тотально», чтобы передать немцам инициативу на весну и лето. «Победа под Курском, — настаивал Гитлер, — должна стать знаком для всего мира».
16 апреля Черчиллю доложили, что готовящаяся операция немцев включает в себя атаку на Курский выступ из района Смоленск — Орел, хотя британская разведка все еще не знала, шла ли речь о полноценном военном наступлении, или оно ограничится воздушным ударом. Впрочем, эта неопределенность вскоре прояснилась, когда все новые приказы стали расшифровываться в Британии через несколько часов после того, как они попадали к своим исполнителям в Смоленске.
В Смоленской области действия советских партизан за линией фронта серьезно беспокоили немцев. 17 апреля, чтобы усмирить партизанскую активность, германские войска начали операцию «Волшебная флейта» — недельную облаву на партизан, которые, действуя в районе Минска, нарушали движение войск и припасов в направлении группы армий «Центр». Задача этой группы армий состояла в том, чтобы ударить по Курску с севера, как все яснее с каждым днем показывали британцам ее секретные сообщения.
В апреле Гитлер был разозлен тем, как много евреев еще оставалось в живых вне его досягаемости. Итальянское, финское и болгарское правительства ответили отказом на требования Германии депортировать своих евреев в немецкие лагеря. Однако статистика, представленная на Ванзейской конференции в январе 1942 г., ясно показывала, что планы «окончательного решения» включали в себя несколько миллионов евреев, проживавших в европейских странах, не контролировавшихся напрямую Германией. 17 апреля Гитлер лично затронул этот момент в разговоре с венгерским регентом адмиралом Хорти, на встрече в замке Клессхайм близ Зальцбурга.
Евреи, сказал Гитлер Хорти, — «чистые паразиты». В Польше, однако, «такое положение дел было в корне исправлено. Там евреев, если они не хотели работать, расстреливали. Если они не могли работать, им приходилось смириться». «С ними следует обращаться как с туберкулезными бациллами, которые могут заразить здоровое тело, — добавил Гитлер. — Это не жестоко, если только помнить, что приходится убивать даже невинные создания природы, вроде зайцев или оленей, чтобы они не причиняли вреда. — Нации, которые не избавлялись самостоятельно от евреев, погибали», — предупредил Гитлер.
Хорти отрицал эти доводы и давление и сказал Гитлеру: «Евреев нельзя уничтожать или забивать до смерти». Через два дня, о чем он не знал, из Брюсселя в Освенцим будут депортированы 1400 евреев, а 20 апреля за ними последуют 1166 человек из Голландии. Сами евреи, несмотря на тиранию, грубую силу и обман, в этом месяце дважды сопротивлялись депортации — сперва в галицийском городе Скалат, а затем, 18 апреля, в Яворове, где в ходе зверской карательной акции немцев были расстреляны 3489 человек. Но именно 19 апреля, через два дня после попыток Гитлера убедить Хорти, что евреев нужно истреблять как животных, в ответ на намерения немцев возобновить депортацию в Освенцим в Варшавском гетто началось самое продолжительное еврейское восстание.
С мужеством, впечатляющим всех, кто о нем узнает, 1200 еврейских бойцов вели бой на улицах, в квартирах, подвалах и канализации Варшавского гетто. Против этих евреев, у которых было всего семнадцать винтовок, немцы выставили 2100 солдат, вооруженных пулеметами, гаубицами, 1358 винтовками. И все же, прежде чем через три недели восстание было подавлено, были уничтожены триста немцев, многие из них — самодельными гранатами.
Пока немецкие солдаты улица за улицей продвигались по Варшавско— му гетто, были убиты 7000 евреев. Еще 7000 были депортированы в Треблинку. Более 10 000 евреев нашли убежище в христианской части Варшавы, хотя до трети от их
