В этот момент они как раз дошли до тёмного края леса, стеной вставшего перед ними. Казалось, что ночь задержалась среди его могучих деревьев, отползая перед наступающим рассветом.
— Веди вперёд, мистер Брендизайк! — сказал Пин. — Или веди назад. Нас остерегали подходить в Фангорну. Но такой многознайка, вероятно, этого не забыл.
— Я-то не забыл, — ответил Мерри. — Но мне сдаётся, что лучше войти в лес, чем вернуться прямо в центр битвы.
Он первым шагнул под огромные ветви деревьев, старых, как сама древность. С них свешивались громадные бороды лишайников, качавшиеся под дуновениями ветерка. Хоббиты опасливо оглянулись из теней на оставшийся позади склон: маленькие хрупкие фигурки, похожие в сумеречном свете на детей эльфов, выглянувших в седой древности из лесной чащи и застывшие в удивлении перед своим первым рассветом.
Рассвет, красный, как пламя, пришёл из-за Великой Реки и Бурых равнин, покрыв серые лиги и лиги. Его приветствовало разнёсшееся окрест пение охотничьих рогов: всадники Рохана внезапно подали признаки жизни. Рог отвечал рогу.
Мерри и Пин услышали ржание боевых коней, ясное в холодном воздухе, и неожиданно зазвучавшее пение людей. Над горизонтом огненной аркой показался диск солнца. Тогда с громкими криками всадники атаковали с востока. Красный свет мерцал на кольчугах и копьях. Орки завыли и выпустили все оставшиеся у них стрелы. Хоббиты увидели, как некоторые всадники упали, но их цепь взлетела на холм, прокатилась по нему, развернулась и атаковала снова. Уцелевшая часть орды дрогнула и побежала, кто куда, преследуемая всадниками, которые убивали их одного за другим. Но одна группа орков, образовавшая чёрный клин, успешно продвигалась вперёд в направлении леса, вверх по склону, напав на часовых. Они подходили всё ближе, и казалось, что им наверняка удастся прорваться: они уже убили трёх всадников, загородивших им путь.
— Мы смотрели слишком долго! — сказал Мерри. — Это Углук! Я не хочу снова повстречаться с ним.
Хоббиты развернулись и побежали в глубину лесных теней.
Из-за этого они и не увидели последних событий: как Углук был настигнут и остановлен у самого края Фангорна. Здесь он был убит наконец, пав от руки Эомира, Третьего маршала Ристании, который спешился и сразился с ним на мечах. И зоркоглазые всадники добили в широких степях тех немногих орков, которые уцелели и всё ещё имели силы бежать.
Затем, похоронив павших соратников, насыпав над ними курган и пропев им хвалу, всадники сложили громадный костёр и развеяли пепел своих врагов. Так окончился этот набег, и никаких известий о нём никогда не достигло ни Мордора, ни Скальбурга; но дым от костра поднялся высоко в небо и был замечен многими бдительными глазами.
Глава IV
Древобород
Между тем хоббиты пробирались настолько быстро, насколько позволял тёмный и дремучий лес, вдоль русла быстрого потока к западу, вверх по горным склонам, всё глубже и глубже в Фангорн. Постепенно их страх перед орками утих, и шаг замедлился. Они ощутили удушливое головокружение, как если бы воздух вдруг стал слишком разреженным или непригодным для дыхания.
Наконец Мерри остановился.
— Так дальше не пойдёт, — сказал он, отдуваясь. — Я должен отдышаться.
— А я попить, во что бы то ни стало, — добавил Пин. — Я умираю от жажды.
Он вскарабкался на могучий древесный корень, свешивающийся в поток, и набрал в ладони немного воды. Она была чистой и холодной, и Пин сделал немало глотков. Мерри последовал его примеру. Вода освежила их и словно бы вселила надежду в их сердца; некоторое время они сидели на берегу реки, болтая в воде ноющими ногами и оглядывая деревья, которые безмолвно стояли вокруг них, постепенно, ряд за рядом, сливаясь в неверном свете в сплошную стену везде, куда бы они ни посмотрели.
— Я надеюсь, ты ещё не заблудился? — сказал Пин, прислонясь спиной к гигантскому древесному стволу. — В конце концов, мы можем идти вдоль этой реки, Энтрицы, или как ты её там назвал, и вернуться тем путём, каким пришли.
— Сможем, если ноги понесут, — отозвался Мерри, — и если мы хорошенько отдышимся.
— Да, здесь очень мрачно и душно, — согласился Пин. — Это напоминает мне чем-то старую комнату в Большом Доме Кролов, который в Смиалсах, в Кролгорде: огромное помещение, где мебель ни разу не передвигалась и не менялась поколениями. Говорят, что Старый Крол жил в ней год за годом, старея и ветшая вместе с ней, а когда он умер, больше века назад, её так и оставили, как есть. А ведь Старый Геронтиус был моим пра-пра-прадедушкой; так что давненько это было. Но всё это пустяки по сравнению с тем, каким древним кажется этот лес. Посмотри только на все эти длиннющие свешивающиеся бороды и усы лишайников! И сдаётся мне, что большинство деревьев до сих пор покрыто сморщенной сухой листвой, которая так и не опала. Неопрятно. Не могу представить, как выглядела бы здесь весна, если она когда-нибудь заглядывает сюда; и ещё меньше, во что бы превратилась весенняя уборка.
— Но во всяком случае, солнце-то сюда наверняка время от времени заглядывает, — сказал Мерри. — Этот лес совсем не похож на Лихолесье, как его описывал Бильбо. Там всё черно и мрачно, и живут всякие порождения тьмы и мрака. Здесь же скорее сумрачно и ужасно, как бы это сказать… древесно, вот. Не представляю животных, которые жили бы здесь или хотя бы задерживались надолго.
— Ну уж, только не хоббиты, — подхватил Пин. — И пробираться через него мне тоже что-то очень не хочется. Наверняка здесь на сотни миль вокруг не найдётся ничего съедобного. А каковы наши запасы?
— Маловаты, — ответил Мерри. — Мы ведь убежали без всего, кроме запасных свёртков с лембасами, а всё остальное бросили.
Они посмотрели, что осталось от эльфийских галет: обломки, которых с трудом хватит на пять дней, и это было всё.
— И никаких пледов или шерстяных одеял, — добавил Мерри. — Сегодня ночью мы изрядно замёрзнем, куда бы ни пошли.
— И всё же, давай выберем дорогу сейчас, — предложил Пин. — Утро-то, небось, продолжается.
В этот момент чуть дальше в лесу они заметили жёлтый свет: должно быть, лесной полог внезапно пронизали солнечные лучи.
— Ого! — удивлённо воскликнул Мерри. — Наверное, пока мы здесь сидели, солнце зашло за тучку, а теперь показалось из-за неё снова, или же просто поднялось повыше и теперь проглядывает сквозь какой-то проём. Это недалеко, — пойдём и проверим!
Идти пришлось дальше, чем они думали. Местность постепенно повышалась, и повсюду стали попадаться камни. Пока они шли, окончательно рассвело, и вскоре хоббиты увидели перед собой скалистую стену: склон холма или обрывистый конец длинного корня, отходящего от далёких гор. На ней не росли деревья, и вся её поверхность была залита солнцем. Ветви деревьев у подножия стены торчали вверх, неподвижно и прямо, словно тянулись к теплу. Всё, что выглядело прежде косматым и серым, ожило: лес окрасился в яркий коричневый тон, и даже тёмно-серая кора походила на блестящую кожу. Стволы деревьев, как молодая трава, отливали нежной зеленью, создавая ощущение ранней весны или хотя бы её мимолетного видения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
