преимущество. Если маленький — преимущество. Филиус рано это понял. И потому оттачивал все возможные навыки, стараясь сделать себя лучше, быстрее, сильнее, умнее. И конечно, тренировал реакцию и внимательность. Ни одно незначительное действие не проходило мимо него. Поэтому перешептывания Помоны со студентом были им услышаны, а, соответственно, сделаны выводы.
— Помона, позволь мне попробовать? — коллега, уже успешно отобравшая бутылку, утвердительно булькнула, не отрываясь от емкости. — Так вот, Минерва. Ты же в курсе, что мистер Тафнел, оказывается, имеет родных в магическом мире?
— Яксли… Я в курсе.
— И тебе наверняка известно, в чем обвиняли Корбана Яксли после первого падения Ты-Знаешь-Кого. И какой пост он занимает сейчас…
— Знаю. И?
— А то, м-малышка Минни, что мистер Тафнел не мог стать Яксли, не побывав у Него. — оторвавшись от бутылки, Спраут соизволила прояснить ситуацию. — А уж вернуться в Школу и выдвигать такие требования…
— Требования? — насторожилась МакГонагалл.
— Мистер МакМиллан поделился подробностями, — поморщилась женщина. — Подобно Найджелу вел себя только Драко Малфой. Хотя… Даже он не выглядел настолько мерзко.
— А сегодня… — догадалась МакГонагалл.
— Он прибежал на помощь Пожирателям. Да, мистер Яксли продался. Я ошиблась… Ошиблась в этом мальчике…
Женщина судорожно вздохнула и беззвучно заплакала. Слёзы катились из глаз, и она была не в силах их остановить. Шесть лет взаимного доверия, шесть лет материнской любви… Но в тот момент, предполагая, что в школу мог вернуться Гарри Поттер… У неё был выбор? Могла ли она поступить по-другому… и подвергнуть опасности будущее?
— Я же поступила правильно?
Судорожно вздохнула МакГонагалл, опустил глаза Флитвик.
— У нас такое было, Помона, — глухо поделился сокровенным полугоблин. Гордая дочь шотландского народа лишь кивнула. — И мы понимаем тебя. Наши ученики тоже совершали ошибки, и нам приходилось становиться против них. В тысячи раз труднее направлять палочку на студента, который становится ближе сына и дочери. Но… Обжегшись, мы не позволяем себе более сближаться с кем-то из студентов вновь. Боимся, — Флитвик замолчал. Минерва шумно высморкалась. Каждому из них было кого вспомнить и кого помянуть. — Прошу. Заклинаю тебя, если ты любишь школу и свой факультет. Не смей закрыться от своих барсучат. Пусть хоть они будут любимы. А насчёт твоего вопроса… Ты не лишила своего студента жизни. Не нанесла непоправимых увечий. Всё образуется. Поверь.
Найджел брел в сторону хаффлпаффской гостиной, будучи непривычно задумчивым. Разговор с портретом директора Дамблдора почти не дал ответов, но позволил задаться правильными вопросами. И интуитивно парень чувствовал, что нашел то равновесие, которого был лишен с начала учебного года. «Слуга двух господ», «перебежчик»… Отсутствие твёрдой опоры пугало Найджела, а главный страх парня, показанный боггартом на третьем курсе, заставлял просыпаться среди ночи с колотящимся сердцем.
«Но раз взялся, надо идти до конца…»
Настроение слегка поднялось, а припомнив придумку Тома, Найджел поспешил в гостиную факультета. Оттарабанив мотив по стенке бочки, парень вошел внутрь и почти сразу увидел пятикурсника в кресле. Заметив вошедшего, тот вскочил с места.
— Найджел! Слава богу, ты вернулся!
— Да что со мной случилось бы… На факультете тихо? — староста Школы плюхнулся в кресло у камина и вытянул ноги.
— Все на местах, все спят. Ты объяснишь, что произошло-то? Зачем надо было так спешить обратно?
— Платки.
— Тьфу! Чувствовал же, что-то забыли…
— К счастью, все обошлось. Никто ничего не заметил. Пошли спать, Том. Завтра подумаем, как будем зачаровывать книги. Сегодня я слишком устал.
Непонятно отчего, но Найджел не стал ничего говорить о том факте, что их прикрыл директор. Было ли это осторожностью или актом недоверия? Нет, скорее это было той разумной предосторожностью, которую позволил себе Вито Корлеоне, исподволь разводя своих друзей-саporegime. Найджел не считал себя таким же умным. Нет. Он просто слишком ценил этих людей. Слишком ценил, чтобы рисковать ими или терять.
Но заняться подготовкой «свежей струи в магловедении» парням удалось только на выходных. Первокурсники занимали почти всё свободное время Тома, а его и так было немного. Официальное ученичество у Северуса Снейпа накладывало изменения во времяпрепровождение парня. И сейчас Найджел начал подозревать, что на первом-втором курсе он сам проходил нечто подобное. Разве что слова об ученичестве были скорее блажью младшекурсника, а не решенным на официальном уровне фактом. Ведь теперь Том, практически без подмоги, готовил более половины зелий для Больничного крыла.
Сам же Найджел обучался навыку быть сразу везде. Раньше он и не подозревал, что этому можно научиться. Но спустя три недели он спокойно мог определить, где он нужнее больше всего. В этом ему помогали немногочисленные портреты, согласившиеся помогать в этом, и руны, которые он высек почти по всему замку за прошедший месяц. Но несмотря на опасения, чаще он находил там не слизеринцев, а одного из семейства Кэрроу. К счастью, они ещё не переходили границ, ограничиваясь уничижительными высказываниями в адрес студентов. Появление постороннего слегка разряжало обстановку, и проштрафившиеся студенты могли уйти. Но Найджел чувствовал, что пройдет совсем немного времени, и Кэрроу перейдут к наказаниям прямо на месте.
Поэтому, почувствовав жжение в рунах повязки, настроенных на следящие руны, он покорно двинулся в указанную сторону. Уже на подходе к одному из переходов у Большого Зала он услышал возню и сдавленные проклятия.
— Твой… отец… Твой… отец…
— Да я его… в глаза не видел! Отстань, идиот!
— Твой… отец… Мои родители до сих пор… в больнице… Знаешь… каково им?! А мне?!
— Да не знаю я ничего! Отвяжись!
Узнавший голоса Найджел завернул за угол и увидел главных
