Но мы видим совершенно четко, что Распутин был избран, как удобная фигура, и именно через него представители народа, оказавшегося у царского престола, рядом с властью — то что помогало императорской власти действительно восстановить какую-то утраченную в течение длительного времени, которое и привело к духовному кризису, связь с народом — вот именно через этого человека цинично, бессовестно действовали разные силы. Революция действовала как слева, так и справа.
Сванидзе: У меня уже голова ходуном! Это же ровно то, что говорил Кургинян! Дословно!
Закатов: Да, совершенно верно, но только я вижу причину не в том, что прогнил политический строй. Политический строй был достаточно крепким. И я, как монархист, хочу сказать, что если бы не было Распутина, если бы Николай II расстреливал всех направо и налево или было бы что-то еще, не висел бы здесь портрет императора. Я сам монархист, и я хотел бы, чтобы Россия была монархией, но революция произошла бы все равно. Мы забываем о закономерностях развития и перевели все это на личности.
И если говорить о Распутине, то я позволю себе привести два маленьких доказательства, которые исходят не от меня, а от представителей Дома Романовых. Во-первых, это Великий князь Кирилл Владимирович, который, кстати, подписал письмо, действительно, с просьбой помиловать и освободить от наказания Великого князя Дмитрия Павловича. Но, как свидетельствует источник — дневник Арона Симоновича, секретаря Распутина, — он пишет и отмечает, что Владимировичи были единственными, пожалуй, из членов императорского дома, которые не принимали участия в травле Распутина. Потому что они понимали, что эта травля направлена не столько против Распутина, сколько против царской семьи.
Сванидзе: Дело в том, что близко, в ближайшем родственном окружении государя-императора, было несколько родственных кланов.
Закатов: Спасибо, Ваша Честь, что вы уточнили. И вот что пишет Кирилл Владимирович в своих воспоминаниях «Моя жизнь на службе России», уже написанных в эмиграции: «Распутина нельзя причислить ни к святым, ни к монахам, ни к сумасшедшим: здоровый русский мужик, себе на уме, он был наделен необычным даром, которому наука до сих пор не нашла объяснения. К чести Распутина, ему хватило здравого крестьянского ума до конца остаться народа, о благе которого он всегда радел». Это мнение Великого князя Кирилла Владимировича, современника Распутина.
Вот что пишет его внучка на вопрос корреспондента, нынешняя глава Дома Романовых, великая княгиня Мария Владимировна. Она говорит: «На мой взгляд, Распутин был одаренным представителем русского крестьянства, сильной личностью, находившейся в чистосердечном духовном поиске, преданным церкви и государю. Возможно, быстрая слава в столице его испортила. В его поведении трудно определить, что было православным юродством, а что следствием человеческих страстей. Так к нему и нужно относиться: он не демон и не святой, а яркий человек, близкий царской семье, погибший от рук убийц и достойный, чтобы мы о нем молились».
И поэтому считать его виновником гибели Российской Империи или «бабочкой», или «слоном», или кем угодно, кто поколебал основы, конечно, несправедливо ни по отношению к нему, ни по отношению к царской семье, которая не была сумасшедшей, которая ценила это, может быть, подобие подвига юродства. Может быть. Здесь я не буду вступать в полемику и говорить, что он был старцем или классическим юродивым, но он пытался следовать этому пути. А кто из нас не без греха? Мы все пытаемся чему-то соответствовать, но не всегда у нас это получается.
Сванидзе: Спасибо.
Закатов: Благодарю.
Сванидзе: Сейчас короткий перерыв, после которого мы продолжим слушания.
Сванидзе: В эфире «Суд времени». Последний день слушаний по фигуре Григория Распутина.
Прошу вас, сторона обвинения. Сергей Ервандович, Вам слово. Ваши вопросы оппонентам.
Кургинян: Значит, тут опять вернулись к чему-то… Есть в этом элементы дежавю. Скажите, пожалуйста, подобие подвига юродства или юродство. Но юродивый должен назначать силовиков, говоря современным языком? Юродивый — он должен, так сказать, заниматься юродством. Почему он должен назначать силовиков во время войны?
Закатов: Благодарю вас за вопрос. Дело в том, что опять же роль Распутина, которую здесь, казалось бы, признала и та и другая сторона, сильно преувеличена и в этом. Ведь в чем проблема? Опять путаница причины и следствия. Распутин был хитрый русский мужик, как пишут те представители Дома Романовых, которых я цитировал. Он улавливал ход мыслей; он, когда ему удавалось общаться с государыней и, реже, — с государем, чувствовал, что им нравится, и он старался этому соответствовать. Не он был человеком, от которого шло назначение, а он ловил эту идею и старался подсказать, попасть в эту струю. Классический пример — тот самый Протопопов, о котором здесь было столько сказано. Протопопов был ставленник Государственной Думы, он был членом прогрессивного блока. Когда он был товарищем председателя Государственной Думы, за его какое-то возвышение и назначение была оппозиция, и не только оппозиция Его Величества, о которой некоторые говорили, в том числе Павел Милюков в то время. И когда его назначили, и потом оказалось, что Распутин как-то в этом, вроде бы, поучаствовал, все стали говорить, что он ставленник Распутина. Но это не так! Влияние Распутина на политические дела настолько преувеличена, что дальше просто ехать некуда.
Кургинян (пытается сказать):…
Закатов: Я прошу прощения…
Кургинян: Пожалуйста.
Закатов: Маленькая реплика, и я закончу. Уже в эмиграции члены чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства — которое было образовано уже революционерами, которую возглавлял социалист Муравьев — Руднев и Романов (однофамилец династии) засвидетельствовали, что они собрали документы, специально изучали целый ряд вещей, инкриминируемых павшему старому царскому режиму, и они не обнаружили никаких серьезных доказательств, чтобы Распутин сыграл действительно большую роль. Их воспоминания опубликованы. Можно к ним относиться, как к частному мнению, конечно, как и к любому воспоминанию, которые здесь у нас…
Кургинян: Но, наверное, не к дневникам Симоновича.
Закатов: Но это были юристы! Да, я согласен, я согласен.
Кургинян: Вы приводите дневник Симоновича.
Закатов: Правильно, но по сравнению…
Кургинян: Ну уж этот-то.
Закатов: …с дневниками убийцы Распутина…
Кургинян: Нет, князь Юсупов. А кто такой Симонович?
Закатов: Симонович — это секретарь Распутина. В данном случае он пишет о том, в чем он не заинтересован. То есть одно дело, когда человек себя оправдывает…
Кургинян: Даже не хочется обсуждать, кто такой Симонович.
Закатов: …он хочет оправдать. А не надо обсуждать. Это был человек, и он оставил воспоминания. Во всяком случае, он лучше, чем убийца, он не убивал людей. Он не убивал людей, не марал свои руки кровью.
Кургинян: То есть вы осуждаете Юсупова?
Закатов: Юсупова? Безусловно, безусловно.
Кургинян: И Великого князя тоже?
Закатов: Великий князь Дмитрий Павлович, правда, лично не принимал участия в убийстве — он там пластинки крутил где-то на втором этаже — но он был, конечно, причастен, и он сам, кстати, в эмиграции, в отличие от Юсупова, в отличие от Пуришкевича, не оставил воспоминаний никаких. И по свидетельствовам его родственников — я сам видел переписку в архиве — он скорбел, он сожалел о том, что он принял участие.
Сванидзе: Кстати, надо отдать справедливость и Феликсу Юсупову: он особенно не восторгался собственным поступком, и в воспоминаниях это видно.
Закатов: Ну, Пуришкевич, например, пишет об этом с каким-то наслаждением.
Сванидзе (про Юсупова): Без удовольствия.
Кургинян: К сожалению, главный вопрос нам не удалось обсудить.
Закатов: Да, а Юсупов… Потому что Юсупов уже писал в воспоминаниях…
Млечин: Доктор Кострицкий спросил князя Юсупова: «Неужели у вас не бывает угрызений совести? Ведь вы все-таки человека убили». «Никогда! — ответил князь Юсупов с улыбкой, — Я убил собаку!»
Кургинян: Это его отношение…
Закатов: Юсупов писал воспоминания с коммерческой целью. Он принимал участие в съемках фильма.
Кургинян: Это про всех можно сказать.
Сванидзе: Но он то же самое, ровно, рассказал великому князю Николаю Михайловичу на следующий буквально день после убийства.
