— Будь здорова, Роксана. До свиданица — Акулина слегка поклонилась и поплыла дальше, на губах ее играла ухмылка.
— До свидания — произнесла Роксана, глядя растерянно вслед.
«Что же это? Неужели по деревне слухи про нас с Силой ходят? Мы с ним почти два года не виделись, он и думать про меня забыл. Не дай Бог и правда до Германа дойдет»
Пришла домой грустная, поставила на лавку ведра, и хоть тревожные мысли одолевали ее, грустить некогда, пора готовить ужин, придет муж, нужно его кормить. Она быстро растопила печь, поставила кашу варить…
Ночь пришла, а Германа все нет. И подозрительное движение в селе началось, собаки лают, топот лошадиный. Условный стук в окно, пришла Галина, запыхалась.
— Что такое?
— Худо дело, белые в село пришли.
Роксана ахнула.
— Сельскую управу заняли, а Герман Иванович с их командиром в больнице о чем-то гутарят… Ох, не к добру это, Сана, не к добру.
— Что же делать?
— Сиди тихо, лампу выключи и закройся.
— А ты? Останься со мной — попросила Роксана.
— Нет, я огородами побегу к Маркерам, предупрежу. Там ведь Акулина на сносях…
Галина убежала, а Роксана, закрыв дверь на крюк сидела ни жива не мертва, пока условный стук не прозвучал. Муж.
— Сана, открой, это я.
Вошел, серьезный, озабоченный.
— Вещи в сундук собери, самое нужное. Тарантас я приготовил. Перед рассветом, уходим. На ту сторону.
— Зачем? — испугалась Роксана — тебя белые забирают?
— Белые части уходят в Китай. Командир, мой знакомый. Мы едем с ними.
— Я не хочу с ними — замотала головой Роксана — пусть они уходят, мы-то здесь при чем?
— Ты, глупая, Сана, придет советская власть, житья нам не даст. Уходить нам надо, одним опасно, за границей тоже неспокойно. А с вооруженным отрядом доберемся до Харбина, там наших много, как-нибудь устроимся… Ну что ты сидишь? Мне самому вещи складывать? — грозно сдвинул брови, и Роксана опустила плечи.
— Я соберу, да, конечно. Но поезжайте, один, я не хочу за границу. Я боюсь…
— Кого? Я — твой муж, твоя защита! Без меня ты пропадешь! Делай, что я говорю — голос звучал угрожающе. Она принялась скидывать в сундук одежду. Три года назад они приехали сюда с этим сундучком, за это время кое-каким имуществом обжились, и теперь снова ехать, зачем, куда? На чужбину? Душа ее противилась отъезду. Роксана собиралась, а муж, наскоро поев каши, унес поклажу в тарантас и лег спать.
— Нужно отдохнуть перед поездкой. Завтра будет утомительный день — сказал он.
Она села на лавку, вытерла слезы, подумала: «Может, сбежать от него? Но куда, к кому? Кто меня пустит? Кому я нужна, в деревне я чужая». Так она и уснула на лавке.
Стук в окно разбудил и ее, и Германа.
— Доктор, мы выходим. Собирайтесь.
— Я готов, — ответил Герман в окно.
Роксана смотрела на мужа сонными глазами.
— Идем, бери свой узелок…
Она глупо хлопала глазами, тогда он одной рукой подхватил узел, а другой — вцепился мертвой хваткой в ее запястье. Муж поволок ее на выход. На улице лицо охладило свежестью. Герман накинул жене на плечи пальтишко с капюшоном.
— Я не хочу, Герман, оставьте меня, пожалуйста. Без меня Вам будет легче.
— Прекрати ныть!
Тарантас выехал за ворота, узел закинут в него.
— Садись.
— Нет, пожалуйста… Оставьте меня.
23. Заря нового дня
— И куда это Вы, доктор Прайс, собираетесь? Ни свет ни заря, при полном параде.
Из темноты ночи раздался голос, и Роксана увидела Силантия, сердце радостно подпрыгнуло. «Приехал, не забыл!»
— Силантий? Какая встреча! Чем обязан? — произнес доктор — а я, знаете ли, спешу на вызов, работа у меня такая.
— С вещами на вызов? Это правильно, мало ли что понадобится — усмехнулся Сила, заметив дорожный сундучок и узел в тарантасе — только вынужден Вас огорчить, Герман Иванович. Вы арестованы.
— И за что это, интересно?
— Пособничество японским интервентам — ответил Сила.
— Вот как? А может, потому что тебе понравилась моя жена? Конечно, теперь в твоих руках сила и власть, ты же с наганом. А ордер на арест, имеется? — спросил доктор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Само собой. Бумага есть.
Сила похлопал себя по нагрудному карману.
— Желаете прочитать? Да только тут темно, пройдемте в хату, все-равно поездка Ваша отменяется.
Силантий шагнул к доктору, тот отступил и, ловко ухватив рукой Роксану, приставил к ее шее нож.
— Не подходи ко мне, иначе я ее убью! Ты же за ней пришел, не за мной, ведь так?
Роксана жалобно пискнула, промелькнула мысль, что придется прощаться с жизнью. Муж, который все время утверждал, что он ее защита и опора, угрожает ей ножом.
— Отпусти ее, доктор.
— А то, что? Что же ты не стреляешь, Сила? Я же пособник, враг, а она — жена врага? Стреляй! Убей нас обоих — говорил Герман, отступая назад в темноту проулка, где буйно цвели кусты сирени. Роксану он крепко прижимал к себе, как щит.
— Уходи, а Роксану оставь! Стрелять не буду, обещаю — сказал Сила.
— Забирай!
Доктор резко толкнул от себя жену, а сам скрылся за углом. Роксана не успела ничего понять, как оказалась в руках Силантия. Раздался выстрел… в воздух. Роксана в испуге прижалась к Силе.
— Все хорошо, не бойся.
Лошадь, запряженная в тарантас, дернулась. Силантий подхватил Роксану на руки, она и правда, как пушинка, успел подумать, усадил ее в повозку, сам запрыгнул на сидение, взял вожжи.
— Поехали! Но-о-о, пошла!
Тарантас быстро покатил вдоль по улице… А село вдруг ожило, наполнилось звуками, со всех сторон лаяли собаки, раздавались одиночные выстрелы, лошадиный топот, крики и устрашающее гикание наступающих партизан. Белый отряд уходил к реке, красные их преследовали.
Остап и Назар, вооружившись вилами и топором, выглядывали из-за тына, пытаясь понять, что происходит. Женщины: беременная Акулина, Любава и Ганна с ребенком прятались в сарае.
— Смотри, кажись, докторский тарантас проехал — сказал Назар.
— Похоже, он… Где стреляют-то? Вроде, к реке уходят — рассуждал Остап.
Мимо хаты Маркеров промчалась повозка, за ней скакал боевой конь, на котором Силантий приехал в село со своим отрядом.
А на востоке занималась заря нового дня. Для Роксаны начиналась новая непонятная жизнь.
— Сила, куда мы едем? — спросила она наконец, отойдя от испуга.
— В город, — ответил Силантий — не волнуйся. Я же обещал забрать тебя. Помнишь?
— Конечно, помню. Но тебя так долго не было, я думала, ты забыл про меня.
— Прости, раньше не мог. Хорошо, что успел. Куда хотел тебя увезти твой… доктор?
— В Китай, он хочет убежать за границу.
— Ну, пусть попробует. Думаю, наши ребята его поймают — усмехнулся Сила.
— И что с ним сделают? — спросила она.
— Не знаю, суд решит… Если на месте не прикончат.
Роксана опечалилась. «Прикончат? За что? Жестоко это».
Силантий свернул с дороги в лес к небольшому озеру.
— Пусть лошади отдохнут. Травы пощиплют. Дорога дальняя — сказал Сила.
Природная тишина, птички щебечут, кузнечики стрекочут, кони фыркают, наслаждаясь свежей травой и чистой водой.
Роксана сидела молча.
— Чем опечалилась, Роксана? — спросил Сила, присев рядом с нею, не решаясь обнять грустную женщину — что-то не так?
— Ты приехал, чтобы арестовать Германа?
— Не нужен мне он. Я за тобой приехал, а про арест сказал, чтобы он отстал от тебя.
— А ордер?
— Нет никакого ордера, я его обманул, а он и поверил — рассмеялся Сила, а она снова загрустила. Все обман. Видимо, она много сказок начиталась. Силантий виделся ей героем — сильным, смелым и правдивым, и главное, великодушным. А он просто лжец. Захотел чужую жену и забрал, обманом. И пусть доктор не был идеальным мужем, и хорошим человеком, но она знала его требования и если исполнять их, то иногда он был добр. А что ее ждет с Силой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что будет дальше? — спросила она с тревогой.
